Читать книгу "Три недели с моим братом - Николас Спаркс"

Время представляется мне в виде ручья, порогов и водопада. В жизни каждого человека бывают периоды, когда дела идут гладко. Ты словно плывешь в каноэ, лениво гребя и наслаждаясь видами. Один день впадает в другой, работа спорится, и даже появляется время расслабиться. Потом течение становится сильнее, ты еще успеваешь все, но уже приходится прилагать чуть больше усилий. Но вот начинаются пороги, и внезапно становится труднее. Это может быть новый проект на работе, болезнь кого-нибудь из родных, смена места работы или сокращение – неважно, в такие периоды ты пытаешься удержать каноэ на плаву. Течение становится еще сильнее, и тебя несет. Ты «должен», тебе «требуется», у тебя «нет другого выбора». Ты плывешь, плывешь, плывешь… Слышишь отдаленный гул водопада и убеждаешь себя, что нужно грести усерднее. Ты должен миновать пороги и выплыть на безопасную воду. Иначе тебя ждет водопад.

Именно это и происходило со мной в 2002 году: меня несло течением, я изо всех сил греб, а гул водопада нарастал. Я был перенапряжен – умственно, физически, эмоционально. Я жил в подобном режиме уже три года.

Когда жизнь не сбалансирована, рано или поздно тебя ждет водопад. В то время я этого еще не осознавал.

Зато моя жена понимала это уже тогда. Кэт из тех, кто может трезво оценить сложившуюся ситуацию. Она не только заботливая мать, у нее есть с десяток друзей, с которыми она регулярно общается. Кэт много внимания уделяет семье, но как бы занята она ни была (а пять детей, трое из которых не достигли двухлетнего возраста, займут любую маму), ее день проходит без суетливой спешки, которой я никак не могу избежать. Она лучше, чем кто-либо, понимала, как мне необходим отдых, и знала, что я начну это отрицать и придумаю причину не ехать. А если и поеду, то не смогу расслабиться и насладиться путешествием.

Однажды перед сном, когда мы уже лежали в постели, она спросила меня о путешествии, и я снова пробормотал, что пока не решил окончательно.

Кэти повернулась ко мне и посмотрела в глаза.

– Тебе наверняка понравится. Ты должен поехать. Ты ведь никогда ничего подобного не предпринимал.

– Знаю. Просто сейчас не самое подходящее время.

– Подходящего времени не будет. Ты занят всегда. Такова твоя натура.

– Ничего подобного.

– Уж поверь. Ты никогда не позволяешь себе бездельничать.

– Лишь последние два года…

Кэти покачала головой.

– Нет, милый мой, со дня нашего знакомства ты постоянно чем-нибудь занят. Ты не можешь ничего не делать.

– Правда?

– Правда.

Я обдумал это и сказал:

– Следующие два года я буду очень сильно занят. Однако потом станет полегче, так что года через два у меня появится время на что-нибудь наподобие путешествия.

– Ты говорил то же самое два года назад.

– Разве?

– Да.

– Видимо, тогда я ошибался. Зато сейчас я твердо уверен в том, что все так и будет.

Кэти лишь вздохнула.

Несмотря на ее уговоры, с приближением осени путешествие внушало мне все большую тревогу. Брат тоже уловил мои колебания и принялся звонить чаще, изо всех сил стараясь подогреть мой интерес к поездке.

– Эй, Ники, ты уже получил посылки, которые ТСС отправила нам?

ТСС – это компания, ответственная за путешествие. Присланные ею две огромные коробки, все еще опечатанные, уже две недели стояли в углу моего кабинета, пока я работал над книгой «Ангел-хранитель».

– Получил, но еще не открывал.

– Почему?

– Времени не хватает.

– Ну так найди время и открой. Они прислали кучу прикольных вещиц. Жилет, рюкзак, небольшой чемоданчик и еще несколько штуковин. Даже путеводитель…

– Открою на выходных.

– Открой сейчас. Скорее всего, тебе придется отослать медицинское заключение о состоянии здоровья. И выбрать, что посетить в Гватемале: руины или центральный рынок. Ты должен отправить документы до конца недели.

Я на миг закрыл глаза, раздражаясь от того, что к моим заботам добавились еще две.

– Ладно, если получится, я открою посылки сегодня вечером.

На том конце телефонной линии воцарилась тишина.

– Что с тобой? – наконец спросил Мика.

– Ничего.

– Судя по голосу, предстоящее путешествие тебя не радует.

– Успею еще обрадоваться, когда настанет время ехать. А сейчас у меня так много работы, что просто не хватает времени долго раздумывать над поездкой. Придет время – и я обрадуюсь. Прямо сейчас я тону в делах.

– Ты не прав, – со вздохом сказал Мика.

– В смысле?

– Ты что, до сих пор этого не понял? Предвкушение – неотъемлемая часть путешествия. Радость от предстоящей поездки, от мест, которые мы увидим, от людей, которых мы встретим… Это часть удовольствия, которое мы получим от путешествия.

– Знаю, но…

– Ты не слушаешь меня, братишка. Никогда не забывай, что предвкушение – важная часть жизни. Работа важна, и семья важна, однако без радости жизнь пуста. Ты обкрадываешь себя, когда отказываешься наслаждаться тем, что вскоре должно произойти.

Я снова закрыл глаза. Мика прав, но…

– Сейчас у меня несколько иные приоритеты.

– В том-то и беда. У тебя всегда есть иные приоритеты.

* * *

В младших классах Мику регулярно лишали права посещать занятия, зато мне школа нравилась. Первый год был замечательным: чудесная учительница, замечательные одноклассники, а то, что мы изучали, оказалось несложным.

По настоянию родителей мы вступили в бойскауты. Однажды нам дали задание вырезать из дерева ракету и прикрутить к ней проволокой баллон с двуокисью углерода. Затем наша поделка должна будет соревноваться с ракетами, сделанными другими бойскаутами.

Волнуясь, мы с Микой самостоятельно прошли две мили до здания, в котором проходили соревнования. Моя ракета выбыла в первом же раунде. Ракета Мики выиграла и продолжала выигрывать. В конце концов ракета Мики заняла второе место, и я одновременно гордился братом и завидовал ему. Зависть лишь возросла, когда ему под аплодисменты вручили красную ленту. Я вдруг осознал: Мика не только может все – он делает это лучше меня.

Мне и остальным, кто не дошел до финала, тоже вручили ленту, и от этого стало тошно. Я учил буквы и звуки и уже умел читать короткие слова, однако длинные слова, особенно написанные от руки, частенько оставались для меня непонятными. Я не знал, что написано на моей ленте, зато видел – ее дали тем, кто выбыл из соревнования.

Я все-таки попытался прочесть надпись на ленте. В ней было два слова, второе оказалось знакомым – «участник». Но первое никак не поддавалось прочтению, и я произнес его по слогам вслух. Оно начиналось на «по», заканчивалось на «и», а в середине была буква «ч».