Читать книгу "Брошенная колония - Кирилл Шарапов"

— Так они вроде относятся к нижней категории опасности? — удивился Свен.

— Относятся, — согласился егерь, — это если ты на него не налетишь или если с его заводью рядом не окажешься. И я на тебя тогда даже половину чека не поставлю. Низшая категория опасности не значит, что эти твари опасности не представляют. Даже самые безопасные нелюди — просто хулиганистые фурии, этакие зубастые и уродливые человечки женского пола, могут растерзать одинокого невооруженного путника.

— Да ладно, — не поверил Свен, — видал я их в зверинце у князя Борга, они же с кулак размером, зубки у них мелкие, острые, конечно, но все равно большой раны не нанесут.

— Не нанесут, — согласился Игнат, — и коготки у них маленькие. Но если человек окажется заперт с ними и их будет много, я встречал гнездо почти с полусотней этих быстрых мелких тварей, у него не будет оружия, то даже самого решительного они могут просто зацарапать до потери крови. Тысячи мелких кровоточащих порезов. А уж если до глаз доберутся, вешайся.

— Хватит пугать, — попросил из темноты Свен. — И так страшно, еще ты мне тут жутики в темноте травишь. Был бы костерок, шашлык, девочки, я бы понял. А у нас за спиной место мутное, от которого жутью несет, и огня нет.

Игнат на это только хмыкнул.

— Какие же вы люди счастливые. Живете в своем неведении и в ус не дуете, пока лесовик не сиганет на крышу вашего фургона и не раздерет ее в клочья, как бумагу. Но вы же даже стрелять не умеете. Я вот думаю, давать тебе завтра пистолет или нет? Если я сдохну, ты хоть при оружии будешь, но что тебе с него толку, если ты только застрелиться сможешь?

— А ты не человек? — задал вопрос Свен и тут же прикусил язык, видимо, вспомнил, как называют егерей, если хотят задеть.

— Не бери в голову, — усмехнулся Игнат. — Я понял, что у тебя в мозгу проскочило, недоделками нас зовут или бесноватыми. В тот момент, как мы получаем сожителя, мы перестаем быть людьми в прямом смысле этого слова, мы становимся нелюдью. Приличная семья дочку в жены мне не отдаст. Мы ходим по краю, жизнь у нас редко бывает длинной, мы убиваем чудовищ, чтобы вам, людям, жилось спокойно. Хотя и у нас могут быть семьи и любовь, и старость, но это редко. Чаще мы умираем вот в таких развалинах в окружении мертвых нелюдей, а то и нежити.

При последнем слове он даже почувствовал, как его собеседник вздрогнул.

— Сказки, — не очень уверенно сказал он.

— Не сказки, если нелюдь просачивается к нам через разные мелкие щели в пространстве и является жителями другого мира, как и духи с джиннами, то нежить — это уже побочный продукт.

— Продукт чего? — решил поинтересоваться Свен, похоже, он даже забыл, что ему страшно.

— Продукт работы ведьм. Нормальные волшебницы, даже те, кто экспериментируют с мертвыми, не работают ни с людьми, ни с тварями, во всяком случае, с живыми. А вот для ведьм закон не писан. Не скажу, что их эксперименты бесполезны, но иногда они заигрываются. Отсюда и слухи про бредунов, мертвецов поедающих живых людей. И ты ведь наверняка слышал про маленькую деревушку возле крепости графа Орма.

— Да ладно, проклятая деревня, где все умерли за одну ночь? Это же сказка, ты специально меня пугаешь, — правда, последние слова он произносил уже не слишком уверенно.

— Это стало сказкой, которой теперь пугают детей. В то время я гостил у графа Орма, вычищал нелюдь на его землях. Работы было много. Рядом портал обнаружился, такой богатый, что я там на три месяца застрял. Граф оказался щедрый, так что работа была не в тягость, да и за закрытие портала заплатил в полтора раза больше. Я уже уезжать собирался, когда деревня опустела. Надо сказать, граф орал на меня всего минут двадцать, потом умерил свой пыл.

— А чего он орал? — не понял циркач.

— Ну как всегда, что я работу плохо выполнил, — усмехнулся Игнат, — это в порядке вещей. Но быстро понял, что это не моя вина. Один человек оттуда все же выжил, подросток, спрятался на чердаке. Клялся всеми богами на свете, что видел полупрозрачную бледную женскую фигуру, которая заходила в дома сквозь стены.

— Призрак? — выдохнул бывший импресарио.

— Пэри. — И он услышал, как от страха лязгнули зубы. — Так назвали эту бледную фигуру инквизиторши, явившиеся вечером. Они спасли мне жизнь, поскольку граф решил, что я смогу справиться и с этой напастью. Двадцать мертвых крестьян — сильный удар по его благополучию. Тогда я еще почти ничего не знал о нежити. Инквизиторши заночевали в той деревне, сожгли тела мертвых и расправились с пэри.

— Как?

— Рунным ножом. Чистое железо и прочие примочки егерей ей все равно, что на оборотня серебром сыпать — совершенно бесполезно, или отваживать высшего вампира чесноком — бабкины суеверия. Я бы атаковал нежить как обычно чистым железом, и погиб бы. К счастью, нежить большая редкость.

— А что стало с той ведьмой?

— Ее поймали спустя несколько месяцев и сожгли на костре в Варне. Но бед она натворила много.

— А ты знаешь, как она создала пэри?

— Магия, самая мерзкая и запрещенная — молодая девушка не старше восемнадцати, не познавшая мужчину, и очень много боли. В этой деревне такой оказалась дочкой старосты, пропавшая накануне.

— Скажи, ты специально меня пугаешь? Вы, егеря, мастера приврать.

— Я не заставляю тебя верить, — просто равнодушно сообщил собеседнику Игнат, после чего зажег фонарик и, порывшись в маленьком багажнике, извлек из него спальный мешок и одеяло. — Извини, мешок тебе не предлагаю, подстилка из лапника у тебя есть, а одеяло не позволит окоченеть до конца. А теперь мне надо отдохнуть.

— Спасибо, — заворачиваясь в не слишком толстое одеяло, сонно поблагодарил Свен, и уже через пару минут он уже бодро сопел.

Игнат же уселся и, прикрыв глаза, снова ослабил кокон. На этот раз вышло слишком легко, похоже, пора двигать к магичкам на укрепление. Хотя это может сделать и магик слабенький, и недорого возьмет. Как раз такого егерь знал в Сторожье, резерв у того был чуть больше, чем у него, как раз хватит, и обойдется дешевле волшебниц. Джинн, принял приказ хозяина и начал искать опасность, раскидывая спираль вокруг их стоянки. Через несколько минут пришел одинокий посыл, что все спокойно, и мыслеобраз мертвого циркача. За это «пассажир» был мгновенно наказан, кокон Игнат закрыл не плавно, как обычно, а резко захлопнул, он знал, что джинн этого не любит. После чего он устроился в мешке, положив под голову куртку.

С рассветом Игнат был на ногах. Середина последнего лета в этих местах не слишком жаркая, вот следующий месяц принесет с юга настоящее пекло. Свен съежился под одеялом, но тут же проснулся, как только услышал, как Игнат отвинтил крышку своей походной фляги. Он зябко передернул плечами и тут же стартанул в кустики.

Игнат начал облачаться, пересчитал оставшиеся пули из чистого железа, снабженные рунами, и тяжело вздохнул, вчера, начиная бой, их было двенадцать, после боя осталось шесть. С таким боекомплектом лезть в незнакомое место — верх глупости, но сейчас без вариантов. В магазин тут не сбегаешь, а тащиться сюда еще раз не хотелось. Вообще неясно, что светит. Снарядив последний магазин, в котором не хватало двух пуль, он отложил винтовку. Настало время клейм, руны действовали несколько часов, в отличие от кратковременного заклинания, и могли существенно помочь. А заклинание можно будет произнести и позже. Пара минут, и первое тавро и знак, ярко полыхнув, оставил рубец, затем второе. Игнат с минуту раздумывал, использовать ли руну лечения, но сейчас в этом не было нужды. А просто так перегружать себя энергией он не стал. Он вообще очень смутно осознавал цель своего похода, его сюда привели дневник и новая непонятная руна. Может, их просто здесь держали, а лесовики, которых занесла сюда судьба, разорили чей-то тайник, магию твари чуяли очень хорошо и подсознательно тащили к себе в логово всякие амулеты и талисманы, оружие с рунами. Очень часто егеря неплохо поднимались, разоряя гнезда нелюдей. Это ему не повезло, хотя, может, он просто не нашел основной тайник.