Читать книгу "Столкновение миров - Нед Виззини"

– Мы верим в тебя, Брен, – сказала Элеонора.

Теперь Брендан не мог отступить. Иногда Корделия и Элеонора могли сделать жизнь невыносимой, но в такие мгновения, как сейчас, когда ему требовались силы и уверенность в себе, сестры все это ему давали.

Он улыбнулся и кивнул.

– Ладно, – сказал Брендан. – Сделаем.

9

Любому постороннему Корделия и Элеонора Уолкер показались бы совершенно ненормальными. В конце концов, трудно представить себе, зачем девяти- и пятнадцатилетней девочкам в два часа ночи сваливать в огромную кучу куски сырого мяса на берегу залива Сан-Франциско. Они сложили целую башню из фарша для гамбургеров, вырезки, свиных плеч и куриных окорочков. Высота получившейся кучи равнялась росту Элеоноры плюс рост Корделии.

Чтобы заплатить за такое впечатляющее количество мяса, потребовались почти все их сбережения, накопленные из денег, выдававшихся на карманные расходы, денежных подарков к праздникам и дням рождения. Но Элеонора беспокоилась, что мяса окажется недостаточно: им можно было накормить целую армию людей, но для Жирного Джаггера это было все равно что маленький ломтик вяленой говядины.

В ту ночь дети тайком выбрались из квартиры и на ночном автобусе добрались до работавшего круглые сутки магазина «Сейфвэй», где и купили мясо. Брендан помог дотащить его до пристани «Торпедо», а затем отправился на кладбище «Фернвуд», где под вымышленным именем был похоронен Денвер Кристофф.

В три часа ночи было холодно, сыро и почти совсем темно. Сестры Уолкер прибыли на пристань «Торпедо», разрезали упаковки и на краю бетонного пирса сложили мясо в огромную кучу. Оставалось ждать, и они стояли, зябко поеживаясь.

– И что теперь? – спросила Корделия у своей младшей сестры. – Мы тут ждем уже почти двадцать минут.

– Не знаю, – сказала Элеонора. – Кучу из мяса мы сложили, этим мой план исчерпан. Я просто думала, что Жирный Джаггер проголодается, учует мясо и выйдет.

Запах от мяса был определенно силен. Корделия поднесла к носу ладонь, чтобы не чувствовать вонь. Но, может быть, одного запаха недостаточно? Ветер дул с залива, унося с собой запахи суши от того места, где скрывался Жирный Джаггер. Под водой ему было трудно, если вообще возможно что-либо учуять. Надо было что-то сделать, чтобы усилить запах.

От этих мыслей Корделию отвлек пронзительный крик. Белая чайка бросилась на вершину кучи мяса стоимостью в четыреста долларов и жадно проглотила несколько кусков.

– Кыш! – закричала Корделия, замахав на нее руками.

Чайка взмахнула крыльями, взлетела, несколько секунд повисела в воздухе над кучей и села на нее в другом месте. Несколько других белых птиц, взявшихся неведомо откуда, крича, набросились на мясо.

– Нелл, мне нужна помощь, – сказала Корделия и стала снимать куртку.

Она стала размахивать ею возле растущей стаи чаек, пирующих на куче мяса. Когда куртка приближалась к ним, они быстро отскакивали или взлетали. Но всякий раз, когда куртка удалялась, они снова набрасывались на кучу и продолжали пировать.

– Убирайтесь! – кричала Элеонора, размахивая курткой. – Это для Жирного Джаггера!

Должно быть, птицы чувствовали ее бешеную энергию, они взлетали, но затем, описав круг, одна за другой возвращались.

Корделия с отчаянием посмотрела на Элеонору.

– Надо срочно что-то предпринять, – сказала она младшей сестре. – Или скоро тут совсем ничего не останется.

10

Между тем в семи милях от сестер за мостом «Золотые ворота» Брендан заплатил водителю такси и вышел из машины в темную ночь. Он не представлял себе, как вернется домой. Автобус номер сорок перестал ходить в восемь часов вечера, и Брендану пришлось потратить все оставшиеся деньги на такси. К счастью, водитель плохо говорил по-английски и даже не потрудился спросить двенадцатилетнего мальчика, зачем тот едет на кладбище в полтретьего ночи, когда наутро надо идти в школу. Брендан решил, что это одно из преимуществ жизни в таком большом городе, как Сан-Франциско. Здесь ничто не казалось странным.

Брендан, к своему удивлению, обнаружил, что кладбище «Фернвуд» не огорожено. Он почти не сомневался, что придется перелезать через забор из заостренных металлических прутьев высотой в три с лишним метра, но огромное, окруженное лесом кладбище, расположенное на довольно пологом склоне холма, казалось, дружелюбно встречало ночных посетителей.

Если не считать света нескольких уличных фонарей и звезд на черном небе, было темно.

Брендан несколько раз глубоко вздохнул, глядя в черноту кладбища, и попытался убедить себя, что противостояние Диким Воинам, кровожадным пиратам, римским гладиаторам, голодным львам и злобному волку размером с лошадь было гораздо страшнее, чем войти ночью на кладбище. Брендан пытался убедить себя в том, что у него не было причин бояться.

Он вспомнил, как в девять лет пробрался ночью в гостиную, чтобы в системе «По требованию»[4] посмотреть «Ночь живых мертвецов». С таким же успехом вкусным мозгом, лежащим на блюде, мог бы быть и он сам. Брендан посмеялся бы над изображением своего мозга, аккуратно положенного на серебряное блюдо рядом с тушеной капустой и картофельным пюре, если бы не так окаменел от страха.

Он старался не обращать внимания на страх и сосредоточиться на том, что ему предстояло сделать. Сначала – главное: надо было как-то найти могилу Денвера Кристоффа.

Брендан включил фонарик сотового телефона и пошел по кладбищу, обходя могилы. Чтобы найти могилу Денвера Кристоффа на огромном кладбище, потребовалось гораздо меньше времени, чем предполагал Брендан. Он стал искать среди самых крупных, дорогих и недавно возведенных гробниц, и не пожалел об этом. Пробежав трусцой мимо четырех или пяти таких, он оказался возле мавзолея с надписью Хьюстон, в которой покоился Марлтон Хьюстон – это вымышленное имя упоминалось в новостях после того, как Денвер Кристофф и Олдрич Хейс попали под городской автобус в центре Сан-Франциско.

Мавзолей Кристоффа представлял собой величественное сооружение. Размером он был с большой сарай, но на этом сходство с сараем и заканчивалось. Он был сооружен из белого мрамора. Лестница из трех ступеней вела к двойным бронзовым дверям с замысловатой резьбой, изображавшей фигуры в капюшонах и мифических животных. Справа и слева от дверей стояло по мраморной колонне, над дверями на фронтоне портика был вырезан символ, который Брендан не узнал.