Читать книгу "Охота на мудрецов - Дэлия Мор"

Вздыхаю и обхватываю голову руками. Гоню депрессию, напевая под нос веселую детскую считалку. Так напеваю, что охота разрыдаться. Я не нужна, как цзы’дарийка и бесполезна как мудрец. Что я могла упустить и не увидеть? Все офицеры, начиная с капитанов, все связи какие могут быть. Смотрела даже «сюзерен-вассал», хотя она по умолчанию должна замыкаться на Наилии. Его армия, его офицеры.

Настойчивый стук в дверь заставляет меня убрать руки от лица.

– Мотылек!

Децим. Старший санитар. Ох, сейчас упомянутый Мотылек так получит по усикам, что крылышек не останется.

– Ты одета?

– Да, лейтенант Вар, входите.

Старший санитар за дверью прикладывает палец к считывателю на электронном замке и переступает порог. Белый халат наспех накинут поверх военного комбинезона, волосы взъерошены, глаза горят. Я инстинктивно втягиваю голову в плечи и смотрю на него исподлобья.

– Ты почему не в общей комнате? – грозно спрашивает Децим. – По расписанию просмотр утренних новостей.

– Я же наказана…

– Кто тебе сказал?

Мой надзиратель поджимает губы и морщит нос. Явный признак плохо сдерживаемой ярости, но я по привычке ныряю посмотреть привязки. «Сюзерен-вассал» напитана больше обычного, а зеленая с его постоянной женщиной потускнела. Фигурально выражаясь, в последние несколько часов не Децим имел близость, а его имело начальство. Ох, пора бежать.

– Мотылек, не беси меня!

Я подскакиваю, роняя планшет с колен на пол. Лейтенант Вар видит запрещенный девайс и раздувает ноздри. Сейчас закипит. Когда я пытаюсь проскочить мимо него, хватает за руку и говорит, глядя в глаза.

– Не могла предупредить? Я вчера идиотом выглядел. Не нашел тебя в палате и объявил общую тревогу.

– Прошу меня простить, лейтенант Вар, – смиренно отвечаю я.

Он со свистом втягивает воздух сквозь сжатые зубы и отпускает меня.

– Иди в общую комнату. Живо!

Я наклоняю голову и ускользаю через открытую дверь.

Глава 3. Узники закрытого военного центра

Планшет теперь придется везде таскать с собой и прятать чуть ли не в белье. В отличие от военного комбинезона на больничной униформе совсем нет карманов. Я иду по коридору до общей комнаты. Оттуда уже раздается громкий голос диктора новостей, рассказывающего об очередных совместных учениях. На этот раз третья цзы’дарийская армия оттачивает наступательное и оборонительное мастерство в гостях у четвертой армии. Планета условно поделена на двенадцать независимых секторов. Мы живем в пятом. Каждый сектор и каждая армия находятся под командованием генерала. Все вместе они образуют Совет, на котором и принимаются важнейшие решения. Чтобы стать генералом нужно убить своего предшественника в поединке на боевых посохах. Дабы понять, насколько это не просто достаточно сказать, что Наилий стал генералом на тридцать четвертом цикле и до сих пор не проиграл ни одного поединка. Лучший из лучших. Легенда.

– Да, учения, как же, – насмешливо произносит Конспиролог. Низкорослый даже по меркам цзы’дарийцев и увечный. Пытался застрелиться. Поставил дуло пистолета под подбородок и спустил курок. Снес выстрелом половину лица, но остался жив. Теперь живет в центре и занимается тем, что разоблачает глобальные заговоры генералов, просматривая новости. Безобидное в целом увлечение, если не знать о том, что Конспиролог мудрец. А потому все, абсолютно все его прозрения, тонкие замечания и выявленные закономерности оказываются верны. Чуйка у него фантастическая на подлоги и обман. Замечает любой фото– и видеомонтаж, аргументированно доказывает и делает верные выводы. Мелковат, правда, улов. Обычно попадаются по глупости сами телевизионщики, которые, не успев отснять с натуры, берут старые записи и закрывают ими дыры, а то и вовсе впопыхах лепят фальшивку, надеясь, что всем всё равно. Но даже при мне Конспирологу дважды удалось вскрыть действительно важный и тщательно выстроенный обман.

– Чем бы ни тешились, лишь бы конец мира приближали, – со вздохом отвечает ему Создатель и коротко кивает, приветствуя меня. Я сажусь в одно из кресел и отворачиваюсь от телевизора. Сейчас опять начнется разговор на любимую тему. Что система, выстроенная на планете, в корне не верна, давно пошла вразнос и вот-вот рухнет. Тогда падет правление двенадцати генералов, умрет старый мир и в момент апокалипсиса в точке бифуркации родится новый мир. Чистый и непорочный, освещенный ярким светом Новой Великой Идеи и править им будут мудрецы. А конкретно Создатель.

Не в этом суть его теории социогенеза, но главный вывод и основная надежда. Благодаря теории мы из закрытых психиатрических клиник перекочевали в центр. Создатель поделил население планеты на четыре категории и назвал ремесленниками, звездами, правителями и мудрецами.

Чем старше и опытнее душа, чем больше смертей и новых рождений ей удалось пережить, тем дальше цзы’дариец на этой линейке. Ремесленники заняты физическим трудом, они прилежны и тупы, как вьючные животные и столь же ограничены в амбициях. Звезды или торговцы пытаются выжать из жизни максимум, выразить себя наиболее оригинальным образом и отличаться от стада тупых и прилежных. Над теми и другими стоят правители. У нас это военные, вернее офицеры и, конечно же, генералы. Правители строят системы и эффективно ими управляют. Армия – система, центр – система, семья – система. И мудрецам нет в ней места. Пока над миром стоят правители, наш удел – койка в палате больницы для умалишенных.

Мы для правителей – ресурс. Странный, необычный, непредсказуемый, но ценный. Теория Создателя – военная тайна, существование нас тоже. Мы как лабораторные мыши круглые сутки под наблюдением. Все мысли и разговоры под запись, все наши выводы и открытия – в отчеты. На отчетах грифы «секретно» и «совершенно секретно». И никто никогда не даст нам вырваться на свободу. А даже если сбежим сами, то кто поверит шизофреникам, параноикам, маниакально-депрессивным личностям, склонным к суициду и одержимым манией величия? Ни один правитель никогда добровольно не отдаст свою власть. И мы это прекрасно знаем.

– Да не будет конца света в ближайшее время, – с кислой миной заявляет Конспиролог, – а если будет, то без Великой Идеи мир скатится в анархию, потеряет от шестидесяти до восьмидесяти процентов населения, а горстки выживших образуют множество мелких, не связанных между собой общин. И будут отчаянно мародерствовать.

– Либо же наша мировая казарма окончательно скатится в идиотизм и деспотизм, – подхватывает Создатель. – Что скажешь, Мотылек?

Приплели все-таки. Я оборачиваюсь на двух скучающих цзы’дарийцев и нехотя включаюсь. В сотый раз ведем один и тот же разговор, а результата нет. Переливание Шуи из одного пустого стакана в другой.

– Мне ближе казарма и деспотизм, – отвечаю я, – там хотя бы жертв меньше. Всего лишь сорок процентов населения.

– Уймитесь, циники и живодеры, – подает голос хмурый Маятник. – Анархия, деспотизм. Деспотизм, анархия. Устроили угадай-ку.