Читать книгу "Загадка штурмана Альбанова - Михаил Чванов"

Невдалеке виднелся берег, решили построить на нем избу для зимовки, уже начали собирать плавник на топливо, но вскоре выяснилось, что льдину, в которую вмерзла «Св. Анна», сильным южным ветром оторвало от припая и вдоль западных берегов Ямала медленно, но верно тащит на север.

Поначалу этому опять-таки не придали серьезного значения, по опыту пароходов «Варна» и «Димфна» считали, что эти ледовые подвижки носят чисто местный характер в связи с сезонными ветрами. «Варна» с датской экспедицией пробивалась на мыс Челюскин и летом следующего года была раздавлена льдами, ее экипаж переправился по льду на Новую Землю. «Димфне», в 1882 году шедшей на остров Диксон с голландской экспедицией, удалось выбраться изо льдов самостоятельно.

На судне царила спокойная, добрая атмосфера. По вечерам собирались в уютной кают-компании у камина за самоваром. «Хорошие у нас у всех были отношения, бодро и весело переносили мы наши неудачи, — писал позднее об этом времени в своих «Записках…» Валериан Иванович Альбанов. — Много хороших вечеров провели мы в нашем чистеньком еще в то время салоне, у топившегося камина, за самоваром, за игрой в домино. Керосину тогда было еще довольно, и наши лампы давали много света. Оживление не оставляло нашу компанию, сыпались шутки, слышались неумолкаемые разговоры, высказывались догадки, предположения, надежды. Лед южной части Карского моря не принимает участия в движении полярного пака, это общее мнение. Поносит нас немного взад-вперед в продолжение зимы, а придет лето, освободит нас, и мы пойдем в Енисей. Георгий Львович съездит в Красноярск, купит, что нам надо, привезет почту, мы погрузим уголь, приведем все в порядок и пойдем далее…»

Душой этих вечеров и хозяйкой была единственная женщина на корабле — двадцатидвухлетняя Ерминия Александровна Жданко, дочь генерала Александра Ефимовича Жданко, племянница знаменитого русского гидрографа Михаила Ефимовича Жданко, в ту пору начальника Гидрографической экспедиции Тихого океана, годом позже он станет начальником Главного гидрографического управления.

«Ни одной минуты она не раскаивалась, что «увязалась», как мы говорили, с нами, — с большим уважением и теплотой писал позднее о ней В. И. Альбанов. — Когда мы шутили на эту тему, она сердилась не на шутку. При исполнении своих служебных обязанностей «хозяйки» она первое время страшно конфузилась. Стоило кому-нибудь обратиться к ней с просьбой налить чаю, как она моментально краснела до корней волос, стеснялась, что не предложила сама. Если чаю нужно было Георгию Львовичу, то он предварительно некоторое время сидел страшно «надувшись», стараясь покраснеть, и когда его лицо и даже глаза наливались кровью, тогда он очень застенчиво обращался: «Барышня, будьте добры, налейте мне стаканчик». Увидев его «застенчивую» физиономию, Ерминия Александровна сейчас же вспыхивала до слез, все смеялись, кричали «пожар» и бежали за водой».

У Георгия Львовича Брусилова даже родилась мысль поставить спектакль. Эта идея захватила всех, с энтузиазмом стали репетировать, готовили костюмы, гримерную устроили в бане.

Но с каждым днем «Св. Анну» все дальше и дальше уносило на север, экипаж все чаще стала посещать тревога.

Движение на север продолжалось не только в 1912 году, но и в 1913-м. Весной, когда все были уверены в освобождении из ледового плена, судно оказалось уже далеко за пределами Карского моря — в большом Полярном бассейне.

Зимовка была тяжелой. Каюты «Св. Анны» не были приспособлены к полярной зиме (помните: собирались строить избу на берегу?). Вся команда переболела тяжелой болезнью, сами они предполагали, что цингой. Особенно долго и тяжело — больше полугода — болел начальник экспедиции Георгий Львович Брусилов. Но это было еще не самое страшное, весной все понемногу поправились. Надо отдать должное, это было прежде всего результатом самоотверженного и трогательного не столько лечения, сколько ухода за больными Ерминии Александровны Жданко. Страшнее было другое — экипаж судна больше уже не составлял единого целого. Тогда еще не было в обиходе такого научного термина, как «психологическая несовместимость в условиях маленького коллектива, ограниченного в небольшом пространстве небольшого экспедиционного судна». Тогда еще не было кандидатских и докторских диссертаций на эту тему, и с этой проклятой несовместимостью, наделавшей столько бед в различных экспедициях, не знали, как бороться. А она-то и сделала свое черное дело: начались трения между участниками экспедиции, а что еще хуже — начались стычки между ее начальником и штурманом…

Летом 1913 года «Св. Анна» находилась уже в широтах северной части огромного пролива между Новой Землей и Землей Франца-Иосифа. Направление дрейфа время от времени менялось на северо-западное, а то и на западное, вокруг виднелось много разводий, снова появилась надежда, снова вспомнили об австрийской экспедиции на судне «Тегеттгоф», открывшей в 1873 году в результате подобного дрейфа Землю Франца-Иосифа. Тремя годами ранее это открытие предсказал теоретически, на основании анализа дрейфа льдов в Полярном бассейне, выдающийся русский географ и революционер Петр Алексеевич Кропоткин. Впрочем, Российского флота лейтенант Н. Г. Шиллинг, впоследствии вице-адмирал, писал о возможной земле в этих координатах еще в 1865 году в «Морском сборнике» и сообщал в докладной записке Русскому географическому обществу по случаю столетия со дня смерти М. В. Ломоносова. Н. Г. Шиллинг сделал этот вывод на основе анализа дрейфа морских льдов между Новой Землей и Шпицбергеном: что в этом районе надо искать большую неизвестную землю или даже целый архипелаг. Случайно ли это совпало со столетием со дня смерти М. В. Ломоносова? Нет, потому что именно он первым в «Кратком описании разных путешествий по северным морям и показании возможному проходу Сибирским океаном в Восточную Индию» высказал гениальную догадку о том, что, «может быть, и не в самой полярной точке, однако близ оной должно быть немалому острову или еще многим». На пути к полюсу может быть «высокая и приглубая земля». Он даже указывал ее координаты, уточняя, что это «великий остров, который лежит к северу далее 80 градусов 11 минут, склоняясь от Шпицбергена к востоку». Это как раз координаты Земли Франца-Иосифа.

Но «Тегеттгоф», охваченный льдами близ Панкратьевых островов, у северо-западного берега Новой Земли, понесло к южным берегам Земли Франца-Иосифа. «Св. Анна» же дрейфовала гораздо восточнее, а затем и севернее.

Может быть, летом 1913 года «Св. Анна» все-таки и выбралась бы из плена, не будь ледовое поле, в которое она вмерзла, таким большим и прочным. Имейся на корабле хоть какое-то количество достаточно сильной взрывчатки, может быть, и в этом случае освободились бы из ледовой ловушки, но на «Св. Анне» был только черный порох, а он оказался непригодным для этих целей. Пытались прорубить канал до ближайшей полыньи, но расстояние до нее — около четырехсот метров — было для небольшого экипажа слишком большим.

В августе надежда снова потухла, разводья стали затягиваться свежим льдом, пришлось готовиться к новой зимовке. И тут произошла новая стычка между Брусиловым и Альбановым, давно назревавшая, резкая и жестокая, после которой они, кажется, больше уже ни разу не разговаривали спокойно, не считая тех последних дней, когда Альбанов готовился уходить с судна. Теперь нам до конца уже не выяснить причин этого тяжелого разлада, приведшего к тому, что Альбанов попросил Брусилова освободить его от обязанностей штурмана.