Читать книгу "Сломленные ангелы - Ричард Морган"

– Этого достаточно, сержант?

Тот принялся изучать бумаги с такой тщательностью, словно надеялся, что при близком рассмотрении печати на них окажутся наклейками-фальшивками. Я переступил с ноги на ногу в нетерпении, которое было лишь наполовину притворным. Атмосфера лагеря действовала угнетающе; где-то продолжал надрываться невидимый мне ребенок. Хотелось убраться отсюда как можно быстрее.

Сержант поднял голову, возвращая документы.

– Вам придется обратиться к коменданту, – произнес он деревянным голосом. – Лагерь находится под правительственным контролем.

Я бросил взгляд через его левое, затем правое плечо, после чего снова посмотрел ему в лицо.

– Ясно, – мои губы скривились в усмешке, и через какое-то мгновение сержант отвел глаза. – Что ж, пошли к коменданту. Капрал Шнайдер, подождите здесь. Это не займет много времени.

Офис коменданта располагался в двухэтажном баббле, отгороженном от остального лагеря еще одной линией высоковольтного ограждения. Автотурели размером поменьше угнездились на верхушках конденсаторов, подобно горгульям начала тысячелетия; у ворот застыли затянутые в униформы рекруты, еще не вышедшие из подросткового возраста. В руках они сжимали здоровенные плазменные винтовки. Юные физиономии под увешанными датчиками армейскими шлемами были воспаленными и исцарапанными. Для чего вообще понадобилось ставить часовых, для меня оставалось загадкой. Либо автотурели представляли собой муляж, либо в лагере наблюдался серьезный переизбыток персонала. Мы молча прошли за ограждение и поднялись по лестнице из легкого сплава, кое-как приклеенной к стенке баббла эпоксидкой. Сержант нажал на кнопку звонка. На секунду ожила установленная над дверью камера наблюдения, после чего дверь раскрылась. Я шагнул внутрь, с облегчением набрав в грудь охлажденного кондиционированного воздуха.

Основное освещение в офисе исходило от мониторов системы видеонаблюдения на дальней стене. Рядом стоял стол из гнутого пластика, добрую половину которого занимал дешевый голопроектор и клавиатура. Остальная поверхность была усеяна бумагами, норовящими свернуться в трубку, маркерами и прочим канцелярским хламом. Тут и там посреди завалов, словно градирни в индустриальных зонах, высились забытые кофейные кру́жки. Тонкая змейка кабеля протянулась к руке скособоченной фигуры, сидевшей за столом.

– Комендант?

На паре мониторов сменилась картинка, и в отраженном свете блеснула сталью рука сидящего.

– В чем дело, сержант?

Говорил он невнятно, в голосе слышались скука и безучастность. Я шагнул в прохладный полумрак, и человек за столом слегка приподнял голову. Я различил синий фоторецепторный глаз и лоскуты протезного сплава, покрывавшие одну сторону лица и шеи, а массивное левое плечо выглядело как боевой скафандр, но все же им не было. Почти вся левая сторона тела отсутствовала, ее место от бедра до подмышки занимали сочлененные сервоблоки. Рука представляла собой несколько стальных гидравлических систем, на конце которых находилась черная клешня. Запястье и предплечье были оборудованы полудюжиной блестящих серебряных разъемов, в один из которых и был воткнут лежавший на столе кабель. Рядом с этим разъемом лениво пульсировал маленький красный огонек. Индикатор тока.

Я подошел к столу и отдал честь.

– Лейтенант Такеси Ковач, «Клин Карреры», – сказал я негромко.

– Ну что ж, – комендант с трудом выпрямился в кресле. – Наверное, вам хочется, чтобы здесь было посветлее, лейтенант? Я-то люблю темноту, но, – он хмыкнул, не разжимая губ, – у меня к ней приспособлены глаза. А у вас, скорее всего, нет.

Он пошарил по клавиатуре и с третьей попытки включил основные светильники, расположенные в углах комнаты. Фоторецептор потускнел, и на меня уставился мутный человеческий глаз рядом с ним. То немногое, что осталось от лица, имело тонкие черты, которые могли бы выглядеть привлекательно, если бы долгое злоупотребление электричеством не лишило мелкую мускулатуру способности верно реагировать на нервные импульсы и не придало коменданту вялый и туповатый вид.

– Так лучше? – комендант скорее осклабился, чем улыбнулся. – Думаю, да, вы ж все-таки уроженец Внешнего Мира.

В заглавных буквах «внешнего мира» сквозила ирония.

Комендант жестом указал на мониторы в противоположном конце комнаты:

– Мира, которого не видят их маленькие глазенки и который превосходит все, о чем только могут мечтать их злобные умишки. Скажите-ка, лейтенант, мы все еще воюем за нашу на все лады перетраханную, то есть я хотел сказать «перепаханную», полную археологических сокровищ, вдоль и поперек перепаханную землю нашей дорогой планетушки?

Мой взгляд скользнул к разъему с воткнутым кабелем и к мерцающему рядом рубиновому огоньку, затем вернулся к лицу коменданта.

– Мне понадобится все ваше внимание, комендант.

Какое-то время он смотрел на меня, затем голова его склонилась – так, словно была механической полностью, а не частично, – к разъему с кабелем.

– А, – прошептал он. – Вы об этом.

Он резко развернулся и уставился на сержанта, который маячил у самого порога вместе с двумя ополченцами.

– Покинуть помещение.

Сержант повиновался с живостью, которая давала понять, что он в принципе не больно-то хотел здесь оставаться. Статисты в формах последовали за ним, аккуратно закрыв за собой дверь. После того как щелкнул замок, комендант вновь обмяк в кресле, положив правую руку на разъем. С его губ слетел то ли вздох, то ли кашель, то ли смешок. Я ждал. Комендант поднял голову.

– Теперь там еле капает, могу вас уверить, – сказал он, указывая на по-прежнему мигающий индикатор. – Если его совсем отключить, на настоящем этапе меня это, думаю, прикончит. Если лягу, вряд ли уже встану. Вот и остаюсь в этом… кресле… Дискомфорт меня будит… время от времени… – с видимым усилием он попытался сосредоточиться. – Ну так что же от меня нужно «Клину Карреры», позвольте спросить? Ценного у нас ничего нет. Медикаменты закончились уже несколько месяцев назад, даже продовольствия, что нам привозят, и то еле хватает на рационы. Для моих людей, разумеется, – я говорю о доблестных бойцах, вверенных моему командованию. Обитателям лагеря достается и того меньше, – еще один жест рукой, на этот раз в сторону мониторов. – А вот машины, конечно, есть не просят. Они самодостаточны, непритязательны и не обременены неудобным свойством сопереживать тем, над кем поставлены надзирать. Отличные солдаты, все как на подбор. Как видите, я пытался стать одним из них, но пока не очень преуспел…

– Я не претендую на ваши материальные резервы, комендант.

– Так что тогда, карательная миссия? Я что, не вписался в какой-то новый поворот в планах Картеля? Или, может быть, подрываю боевой дух армии? – идея, по-видимому, его позабавила. – Ты ассасин, что ли? Клиновский киллер?

Я отрицательно качнул головой:

– Я прибыл за одной из ваших интернированных – Таней Вардани.