Читать книгу "Эта песня мне знакома - Мэри Хиггинс Кларк"

— А со мной ты посоветовалась? А о том, что нашим сыновьям придется заново пережить то ужасное время, ты подумала? Ты хоть понимаешь, что любое новое расследование вызовет шумиху в прессе? Мало тебе той отвратительной статьи на прошлой неделе?

— Я посоветовалась с сыновьями, и они согласились с моим решением, — спокойно произнесла Глэдис. — Я обязательно должна узнать правду о том, что случилось со Сьюзен. Тебя это пугает, Чарльз?

6

Всю первую неделю ноября стояла теплая погода, а потом тепло сменилось промозглой слякотью; в такие дни хочется не вылезать из постели, а если уж вылез, немедленно забраться обратно с газетами и чашкой кофе, но ни на то ни на другое у меня не было времени. Почти каждый день я с утра отправляюсь на тренировку в тренажерный зал на Бродвее, потом принимаю душ, одеваюсь и еду в библиотеку в Нью-Джерси. Поэтому все встречи, касающиеся устройства благотворительной вечеринки, приходилось назначать после работы.

Излишне и говорить, что билеты на вечеринку разошлись мигом, что не могло не радовать, но публикация об исчезновении Сьюзен Олторп подогрела интерес общественности к этому делу. А уж когда частный детектив Николас Греко в утренней радиопрограмме «Утро с Имусом» признался, что семейство Олторпов наняло его, чтобы расследовать дело об исчезновении их дочери, эта новость была у всех на устах. Следом за выступлением Греко по радио Барбара Краузе, окружной прокурор и гроза всех преступников округа Берген, сделала заявление для прессы, в котором сообщила, что будет благодарна за любые новые сведения, способные поставить точку в этом деле. На вопрос о Питере Кэррингтоне она ответила обтекаемо:

— Дело об исчезновении Сьюзен Олторп до сих пор не закрыто и непричастность к нему Питера Кэррингтона не доказана.

После этого заявления колонки светской хроники запестрели сообщениями, что совет директоров «Кэррингтон энтерпрайзис» рекомендовал Питеру покинуть пост председателя правления и генерального директора, несмотря на то что ему принадлежал крупнейший пакет акций. Судя по этим публикациям, прочие члены совета директоров полагали, что, коль скоро компания стала акционерной, человеку, замешанному в двух потенциальных убийствах, негоже продолжать стоять у ее руля. Фотографии Питера начали наряду с бульварными изданиями регулярно появляться в деловых рубриках солидных газет. В итоге весь ноябрь я провела как на иголках, каждый день ожидая звонка Винсента Слейтера с уведомлением, что наша благотворительная вечеринка отменяется и что они пошлют нам чек в счет компенсации убытков.

Однако он так и не позвонил. На следующий после Дня благодарения день я приехала в особняк вместе с организатором банкетов, чтобы обговорить все детали мероприятия. Слейтер встретил нас и проводил к супружеской чете, которая управляла хозяйством, Джейн и Гэри Барр. Обоим было чуть за шестьдесят, и не оставалось никаких сомнений, что они служат у Кэррингтонов уже давным-давно. Меня мучил вопрос, работали ли они в особняке в тот злополучный вечер, после которого исчезла Сьюзен Олторп, но задать его вслух я так и не решилась. Впоследствии я узнала, что они появились в доме еще при отце Питера, но ушли, когда его первая жена, мать Питера, умерла и на сцене появилась Элейн Уокер Кэррингтон. Однако после того как утонула супруга Питера, Грейс, он уговорил слуг вернуться. Судя по всему, они знали этот особняк как свои пять пальцев.

Супруги сообщили нам, что гостиная разделена на две комнаты и что, если открыть потайные раздвижные двери, она способна вместить две сотни человек. Буфет предполагалось расположить в столовой, а по всему нижнему этажу расставить кресла и столики, чтобы гостям не пришлось держать тарелки в руках. Когда мы уже собирались уходить, снова появился Винсент Слейтер и сообщил, что мистер Кэррингтон намерен взять все расходы по организации приема на себя. Не успела я даже поблагодарить его, как Слейтер добавил:

— Мы пригласили фотографа, который сделает снимки, и просим, чтобы ваши гости не пользовались собственными камерами.

— Как вы, наверное, предполагаете, мы намерены вкратце рассказать присутствующим о нашей программе ликвидации неграмотности, — сказала я ему. — Было бы очень здорово, если бы мистер Кэррингтон выступил с небольшой приветственной речью.

— Он планирует выступить, — заверил меня Слейтер, потом добавил: — Кстати, пока не забыл: лестницы на второй этаж, разумеется, будут перегорожены.

А я-то надеялась тайком пробраться наверх и взглянуть на часовню глазами взрослого человека. На протяжении всех этих лет у меня время от времени возникало искушение рассказать Мэгги о перепалке, свидетельницей которой стала, но она отругала бы меня за то, что я забралась в чужой дом, и, потом, что, собственно, я могла рассказать? Я слышала, как мужчина и женщина ссорились из-за денег. Если бы я считала, что их разговор имел какое-то отношение к исчезновению Сьюзен Олторп, то непременно заявила бы в полицию, несмотря на то что прошло уже столько лет. Но уж что-что, а вымогать у кого-то деньги у Сьюзен Олторп не было совершенно никакой необходимости, и потому единственное, к чему привела бы моя откровенность, это то, что все узнали бы, какой любопытной я была в шесть лет.

Перед уходом я все же бросила взгляд в сторону коридора в надежде увидеть, как дверь библиотеки распахнется и оттуда покажется Питер Кэррингтон. Вообще-то, по моим сведениям, он должен был находиться на другом конце света. Однако многие руководящие работники берут в пятницу после Дня благодарения отгул, и я в своем воображении рисовала себе, как наткнусь на него, если он дома.

Моим фантазиям не суждено было сбыться. Пришлось довольствоваться мыслью о том, что до шестого декабря осталось меньше двух недель, и тогда-то я точно его увижу. После этого я попыталась заставить себя не думать о том, что если Питера по какой-то причине не окажется на этом приеме, я буду жестоко разочарована. Я встречалась с Гленном Тейлором, доктором наук, заместителем декана естественнонаучного факультета в Колумбийском университете, и встречи наши становились все регулярней. Мы с ним познакомились в «Старбаксе» и тем самым подкрепили репутацию этого заведения как отличного места, где одиночки могут завести себе друзей.

Гленну тридцать два года, в Нью-Йорк он перебрался из Санта-Барбары и, как истый калифорниец, отличается непробиваемым спокойствием. Он и выглядит так, словно только что из тех мест: даже спустя шесть лет, проведенных в Уэст-Сайде, волосы у него до сих пор кажутся выгоревшими от солнца. У него достаточно высокий рост, чтобы я, даже надев туфли на каблуках, все равно оставалась чуточку ниже, и он такой же завзятый театрал, как и я. Пожалуй, за последнюю пару лет мы с ним побывали на большинстве бродвейских и внебродвейских постановок — по льготным билетам, разумеется. О годовых премиях, которые получают библиотекари, не пишут ни в одной деловой рубрике, а Гленн до сих пор не расплатился с кредитом, который брал на учебу.

Мы с ним по-своему любим друг друга и, безусловно, друг на друга полагаемся. Иногда Гленн даже пускается в рассуждения относительно того, что с моими способностями к литературе и его — к точным наукам у нас есть все шансы произвести на свет потрясающего отпрыска. Но я отдаю себе отчет в том, что на Джен Эйр с мистером Рочестером или на Кэти с Хитклиффом мы с ним никак не тянем. Может, конечно, я слишком высоко подняла планку, но у меня с юных лет слабость к классическим любовным романам сестер Бронте.