Читать книгу "Хищная диаспора - Сергей Самаров"

Мне трижды приходилось отчислять новобранцев из взвода, поскольку они просто физически не справлялись с нашими нагрузками. Не тянули, как у нас говорили. Им от природы это было не дано. Никаким характером победить такое невозможно.

Такие ребята, причем не только из моего взвода, но и из других тоже, отправлялись, как правило, именно в спецназ ВДВ. Там они становились отличными бойцами, чуть ли не лучшими. Отсюда сам собой напрашивался совершенно четкий вывод. Уровень подготовки и спроса в ВДВ и в спецназе ГРУ совершенно разный.

Банда эмира Рагима Арсланова, с которой он прибыл в Дагестан, по численности на два человека превышает мой взвод. Таким количеством людей следует управлять, а это надо уметь. Знаний младшего сержанта здесь явно хватит.

Однако у ФСБ были дополнительные данные о личности эмира Арсланова, полученные от коллег из сирийских спецслужб. В ИГИЛ у него было в подчинении около шестисот моджахедов. Рагим очень даже неплохо справлялся с ними. Его люди доставляли сирийской армии много хлопот.

Так меня старались настроить сотрудники ФСБ и антитеррористического комитета Республики Дагестан. Они говорили мне, что это чрезвычайно серьезный противник.

Я соглашался с ними и говорил себе, что слабых противников среди бандитов практически не бывает. Иначе они просто не подались бы в горы и леса. Жили бы спокойно в семье, днем ходили бы на работу, перед сном смотрели бы телевизор. В выходные или в вечернее время среди недели позволяли бы себе сходить на стадион, поболеть за любимую футбольную команду. Были бы вполне довольны жизнью и собой.

Но эти люди брали в руки оружие и уходили в горы. Душа у них требовала иного стиля жизни. Горы давали им это.

Многие уезжали в Ирак или в Сирию. Они по-разному там себя проявляли, но потом вынуждены были вернуться в свои горы. Часто вовсе не потому, что оказывались ненужными. Командование ИГИЛ хотело расширить свои границы и отправляло бойцов на другие территории.

Короче говоря, все бандиты в моем понимании были парнями достаточно крутыми, способными к ведению боевых действий. Нам было с кем повоевать.

Мое отношение к вопросу в данном случае во многом сводилось к оценке боевых возможностей регулярной сирийской армии. Наши специалисты, побывавшие в этой стране и видевшие все своими глазами, говорили мне, что там бойцов даже стрелять не учат. Их одевают, обувают, обещают и честно выдают заработную плату, вручают оружие, показывают командира, которому солдат обязан подчиняться, и посылают в какую-то воинскую часть. Это все.

Солдат идет в бой, не всегда умея менять магазин в автомате. У арабов считается, что каждый мужчина обязан это знать. Любое обучение зазорно. Оно сродни признанию твоей неспособности воевать, что граничит с оскорблением.

Шестьсот моджахедов, как они себя называют, отряда Рагима Арсланова имели возможность показать себя с хорошей стороны, воюя с таким вот противником. Младший сержант воздушно-десантных войск, думается, сумел обучить их хоть чему-то, к примеру, движению челноком или умению ползать. Наверное, эти моджахеды даже не ищут, где вставляется граната в подствольник. Мне говорили, что такое бывало с некоторыми бойцами сирийской армии.

С эмиром Рагимом Арслановым я познакомился заочно только со слов его красавицы-жены, но твердо был уверен в том, что уже вскоре сумею найти способ пообщаться с ним поближе, лично.

Аллар окончила всего-то среднюю школу и только поступила в какой-то колледж, окончить который ей помешало замужество. Но она грамотно строила фразы, проявляла интеллект.

— Я думаю, у Рагима болезнь такая — адреналиновое голодание, — заявила нам эта женщина.

Она говорила о болезни, но не могла убрать из голоса нотки гордости. Аллар считала это самое голодание характерным признаком мужественности, не желала понять, что оно может быть и психическим заболеванием.

— Он всегда сам ищет опасность и идет ей навстречу. Нравится ему это. Характер такой, — добавила законная супруга главаря банды.

Я не удержался и осведомился:

— Извините, а вы знаете, что такое адреналин?

— Знаю, — ответила она с вызовом. — Читать меня в школе научили.

— Сдается мне, что не знаете. Ученые вот говорят, что адреналин — это гормон трусости. Он выделяется у человека, когда тот испуган. А люди по малограмотности считают, будто адреналин способствует проявлению отваги.

Аллар по-кошачьи фыркнула, посмотрела на меня с нескрываемым презрением и заявила:

— Рагим всегда отвечает за свои слова. Про него можно говорить что угодно. Но никто не назовет его трусом. Ни друзья, ни враги. Он никогда и никого не боится. С ним всегда удача. Она сильнее всех его врагов. Бороться с ней бесполезно.

Из этого я сделал вывод, что фраза об адреналиновом голодании принадлежит не ей самой, а ее мужу. Ладно, ей с неполным средним образованием это простительно.

Я, говоря честно, изначально подозревал, что тень полковника Коломойникова будет и до Дагестана доставать. Так, видимо, и случилось. Иначе как объяснить, что сотрудники здешнего следственного управления ФСБ из кожи вон лезли, чтобы добыть мне сведения об эмире Рагиме Арсланове? Любые, какие угодно. Даже заранее зная, что они могут мне совершенно не пригодиться.

Но я собирал все, что только мог. Повторюсь, ни один человек никогда загодя не знает, что ему ой как пригодится, а что никогда не будет востребовано.

Помянутая тень полковника, занимавшегося защитой конституционного строя и борьбой с терроризмом, растормошила и различные службы республиканского МВД. Туда меня приглашали ничуть не реже, чем в ФСБ.

Более того, менты даже передали под мою опеку трех своих осведомителей в селе, где ни у меня, ни у других офицеров спецназа ГРУ таких ценных кадров не имелось. Правда, я само село в открытом режиме посетил только один раз, когда решил все же самостоятельно испытать электромотоцикл, выделенный взводу концерном «Калашников».

Предварительно я, следуя рекомендациям сотрудников МВД, позвонил участковому инспектору полиции и попросил его поочередно устроить мне встречи со всеми этими осведомителями. Капитан Магомедов давно знал этих внештатных сотрудников и особо не притеснял их. Все эти ребята наверняка знали за собой какие-то грешки. Именно поэтому они и пошли в ментовские стукачи.

На мотоцикле я ездил прежде только тогда, когда проходил курс обучения и сдавал на водительские права. Дома я такую технику не держал, предпочитал автомобиль, хотя он постоянно был в пользовании жены. Сам я за руль садился только в нечастые выходные дни.

Но я почему-то посчитал, что и при таком вот минимальном опыте без проблем справлюсь с электромотоциклом, обладавшим достаточно высокой скоростью. Однако в действительности все оказалось не так гладко, как мне хотелось бы. Хорошо еще, что поехал я днем.

Двигатель электромотоцикла и в самом деле работал почти бесшумно. Эта машина очень неплохо держала скорость даже здесь, в горных условиях. Я специально попробовал взять довольно крутой подъем вне дороги. Все получилось хорошо. Это меня, конечно, устраивало.