Читать книгу "От Ленина до Путина. Россия на ближнем и среднем Востоке - Алексей Васильев"

Из маленькой группы последователей Христа выросло бесчисленное воинство верующих христиан и мировая христианская цивилизация. Из «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» в России – большевистская партия, КПСС, Советский Союз с его союзниками. Съезду в Баку не была уготована подобная роль.

Он остался пропагандистским действом, не имевшим серьезных последствий. Большевизм как политическая теория, политическая практика, политическая организация не прижился в арабских странах, в Турции, Иране. Пройдет несколько десятков лет, прежде чем на короткий срок возникнут и исчезнут сильные компартии в Ираке и Судане, произойдут трагические эксперименты реализации марксистско-ленинской схемы на государственном уровне в Южном Йемене и Афганистане. Но о судьбе коммунистического движения в этом регионе мы будем говорить особо.

Частью усилий, направленных на разрушение прежней системы международных отношений, были декларативный «отказ от тайной дипломатии» и публикация тайных договоров из архивов дипломатического ведомства России. Среди них важное место занимал договор Сайкс – Пико[2] о разделе Азиатской Турции, заключенный Англией и Францией 16 мая 1916 года и согласованный с российским правительством. Договор Сайкс – Пико был доведен до сведения османского правительства, которое передало его текст шерифу Хусейну, возглавлявшему арабское восстание против турок в Хиджазе. Ни хода арабского восстания, ни планов колониального раздела Ближнего Востока эта акция большевиков не изменила, хотя и добавила горечи во взаимоотношения шерифа с англичанами. Тогдашний английский премьер-министр Ллойд Джордж писал в своих мемуарах, что опубликование тайных договоров, определявших судьбу арабских земель из состава Османской империи, «вызвало большое возмущение в арабских кругах»14.

В период между двумя мировыми войнами возможности СССР на Ближнем и Среднем Востоке были слишком мизерными, Великобритания и Франция слишком могущественными, их оппоненты в регионе слишком незрелыми и разобщенными, чтобы принципиальное различие в подходе к ближневосточной ситуации Москвы, с одной стороны, и Лондона и Парижа – с другой, принесло для СССР сколько-нибудь существенные плоды. Однако, как это не раз бывало в истории, пик чьего бы то ни было могущества означал начало его конца. Так было начиная с Римской империи и кончая распавшимся Советским Союзом. Великобритания и Франция на Ближнем и Среднем Востоке не составляли исключения. Но время крушения их империй и ограниченного триумфа Советского Союза наступит после Второй мировой войны. А пока что во внешней политике СССР на Ближнем и Среднем Востоке все более явственно проглядывал прагматизм великой державы, которая, заявив о полном отрицании прежнего миропорядка, все же обретала некоторые черты государства, вынужденного сосуществовать с другими государствами, подчиняясь давно выработанным, хотя и несколько видоизмененным правилам поведения на международной арене. Противоречивое единство идеологии и практики, мессианской идеи, заложенной в основу Советского государства, и реальных интересов огромной страны определяло и объясняло характер поведения СССР на международной арене, в том числе на Ближнем и Среднем Востоке, и многие успехи и поражения.

В Кремле достаточно рано поняли, что революционный потенциал и Запада и Востока, на который возлагалось столько надежд, оказался иллюзией. Нужно было внутри страны консолидировать власть партии, а на международной арене обеспечить свою легитимизацию, безопасность границ, найти союзников. Когда стало ясно, что о «коммунизации» или «советизации» южных, пограничных с Россией стран – Турции, Ирана, Афганистана – говорить не приходится, советское правительство обратилось к установлению с ними нормальных межгосударственных отношений. Уже тогда стала опробоваться модель будущих отношений СССР со странами «третьего мира». В Москве закрывали глаза на внутреннюю политику этих государств (в том числе на преследование «братьев по классу», идеологических союзников-коммунистов) ради укрепления их независимости, нейтралитета, а в лучшем случае – углубления конфронтации с Западом и сотрудничества с СССР.

С Турцией у Советской России был общий противник – державы Антанты, которые не только уже поделили арабские владения Османской империи, но рвали на части собственно Турцию.

Мустафа Кемаль, возглавивший борьбу турецкого народа за возрождение независимости, установление республики, реформы, идеологически был противником большевиков, но это не помешало сближению двух стран.

16 марта 1921 года в Москве был подписан договор между РСФСР и Турцией «О дружбе и братстве», который урегулировал вопрос о советско-турецкой границе.

Советское правительство заявило о непризнании им международных актов, касающихся Турции, не признанных правительством Великого национального собрания Турции (ВНСТ) (в первую очередь имелся в виду Севрский договор 1920 года, расчленивший Турцию и поставивший ее в зависимость от стран Антанты).

Московский договор был дополнен Карсским договором от 13 октября 1921 года между Турцией и республиками Закавказья, которые к тому времени были «советизированы», и украинско-турецким договором от 2 января 1922 года (подписанным в Анкаре во время пребывания там М.В. Фрунзе). Наконец, 17 декабря 1925 года между Москвой и Анкарой был заключен договор о ненападении и нейтралитете.

21 февраля 1921 года персидскими казаками во главе с Резаханом в Иране был произведен государственный переворот («переворот 3-го хута»). Новое правительство во главе с Сеидом Зия эд-Дином (Реза-хан стал в нем затем военным министром, а через некоторое время объявил себя шахом Ирана) аннулировало фактически уже провалившееся англо-иранское соглашение 1919 года и решило подписать 26 февраля 1921 года советско-иранский договор. Согласно этому договору, Советское правительство торжественно заявило об отказе от насильнической политики империалистических правительств России, объявило утратившими силу все трактаты, договоры, соглашения, заключенные царским правительством с Ираном и ущемлявшие права Ирана. Оба государства обязались не допускать на своей территории образования и пребывания организаций, ставящих целью борьбу против Ирана и России. Договор в статье 6 предусматривал: «Обе Высокие Договаривающиеся Стороны согласны в том, что в случае, если со стороны третьих стран будут иметь место попытки путем вооруженного вмешательства осуществлять на территории Персии захватническую политику или превращать территорию Персии в базу для военных выступлений против России, если при этом будет угрожать опасность границам Российской Советской Федеративной Социалистической Республики или союзных ей держав и если Персидское Правительство после предупреждений со стороны Российского Советского Правительства само не окажется в силе отвратить эту опасность, Российское Советское Правительство будет иметь право ввести свои войска на территорию Персии, чтобы, в интересах самообороны, принять необходимые военные меры. По устранению данной опасности Российское Советское Правительство обязуется немедленно вывести свои войска из пределов Персии»15. И советские обществоведы, и советские политические деятели этот договор называли не иначе как «образец равноправных отношений».