Читать книгу "Морская амазонка - Вадим Селин"

— Ы-ы-ы… — вырвался из меня звук.

Катамаранщик обернулся.

— Вы что-то сказали? — спросил он, глядя на меня не то с интересом, не то с иронией. А может, с безразличием. Тогда я не могла адекватно воспринимать мир.

— Ы-ы-ы… — снова протянула я.

«Боже, что с моим языком! Его парализовало!» — мысленно ужаснулась я.

Катамаранщик отвел взгляд в сторону, наверное, не зная, как отреагировать на мое бестолковое мычание.

— Немая, что ли? — фыркнув, подсказала ему стоящая впереди девица с вульгарно подведенными глазами.

Парень только открыл рот, чтобы что-то ответить, как во мне неожиданно проснулся дар речи.

— Вы последний? — наконец смогла выговорить я все еще не своим голосом.

— Нет, — покачал головой катамаранщик, — последняя вы.

— А до меня кто был последним?

— Я.

В эти секунды я себя просто ненавидела. Понимала, что несу какую-то ахинею, но не могла остановиться. Я могу представить себя со стороны и прекрасно понимаю — люди думали, что я дура. Они правы. Я и была дурой. Я не могла себя контролировать.

Но следующая моя фраза потрясла даже меня. Я самым наиглупейшим образом хихикнула и сказала:

— Знаете, а вам очень идут синие плавки.

Вся очередь обомлела. Люди одновременно повернули головы и с интересом посмотрели на меня.

Катамаранщик скользнул по мне взглядом, отчего у меня мороз по коже прошел.

Я готова была провалиться сквозь землю от стыда. Асфальт под ногами стал мягким и заходил волнами. Мои щеки пылали. Сердце колотилось в груди так быстро, как машет крыльями колибри — не уследить. Мне очень хотелось расплакаться от собственной бездарности и куда-нибудь убежать, но ноги словно приросли к зыбкой почве, и я с ужасом ждала продолжения. Наверное, это были самые страшные минуты в моей жизни.

Даже со стороны было заметно, как катамаранщик заволновался. От неожиданного моего заявления он стал рассматривать бутылки с сиропами с таким видом, будто только о сиропе и думал всю свою предыдущую жизнь.

— Спасибо, — разглядывая бутылки, каким-то странным, вязким голосом сказал он. Потом прокашлялся и, по-прежнему не глядя на меня, бросил: — А вам идет желтый купальник.

Я была потрясена.

Вся очередь забыла, зачем вообще тут стоит. Теперь все с нескрываемым интересом слушали наш диалог, и даже продавщица, сунув стакан с мороженым и молоком в миксер, не отрываясь, глазела на нас. Я осознала, что если сейчас же куда-нибудь не скроюсь, то ляпну очередную фантастическую глупость, и я, издав непонятный звук, похожий на тот, как скулят щенята, убежала прочь из очереди, чуть не сбив с ног полную тетеньку с соломенной пляжной сумкой, которая проходила мимо и была не в курсе разыгравшихся страстей.

— Смотри, куда несешься! — крикнула она мне вслед, но больше ругать не стала, потому что веселая курортная атмосфера не очень этому способствует. Вот если бы это случилось где-нибудь на рынке, тогда другое дело…

Я скрылась в толпе. Дальнейшее помню плохо. Пришла в себя лишь около салона игровых автоматов с многоговорящим названием «Фортуна». Ага, значит, убежала совсем недалеко — на соседнюю улицу. Но расстояние не имеет значения — главное, что я скрылась с глаз катамаранщика.

На пластилиновых ногах я дошла до лавочки и плюхнулась на нее рядом с компанией каких-то девчонок. В этот момент на меня лавиной хлынули подробности, так сказать, общения с катамаранщиком, которые, стоя в очереди, я так и не заметила. Только сейчас принялась анализировать.

Я вспомнила, что он был одет в фирменные кроссовки на липучках, даже по виду отличающиеся от моих китайских «поделок своими руками», на нем были спортивные штаны, а торс его облегала белая боксерская майка с черной окантовкой и каким-то причудливым узором на спине, которая выгодно подчеркивала его красивые плечи. Да уж — спину его я рассмотрела хорошо — в очереди за ним стояла. Левое запястье перевязывала красная шерстяная нитка, темные волосы имели мокрый эффект, и некоторые пряди были эффектно выделены воском. Голос… какой же у него голос? Низкий, чуть хрипловатый (то ли от смущения, то ли от природы). Вот какой у него голос. Хотя, предполагаю, такой он от природы — зачем ему стесняться? Такие парни, как он, стесняются редко. Я даже запомнила, чем от него пахнет, — туалетной водой с легким ментоловым ароматом, напоминающим запах моря зимой.

Все эти подробности навалились на меня сразу, одновременно, у меня не получалось объемно и постепенно все оценить. В голове варилась настоящая каша.

Я не могла поверить, что это действительно случилось. Что стояла очень близко к катамаранщику и… разговаривала с ним. Пусть нелепо, путано, но разговаривала.

Тут меня молнией поразила другая мысль: он сказал, что мне идет желтый купальник. Выходит, он меня видел? Запомнил? Обратил на меня внимание и даже сделал вывод, что мне что-то идет? Он думал обо мне? Он тратил время на мысли обо мне?

Можно ли его похвалу насчет купальника воспринять как флирт? Или нет? Да? Нет? Ох…

Я была потрясена. Ошарашена. И не знала, куда себя деть от стыда. Мы же работаем с ним на одном участке пляжа. Я — спасателем, он — у волнореза, где расположена его база. Этот парень дает отдыхающим напрокат катамараны, катает людей на «банане» — гигантской надутой «сардельке» оранжевого цвета, прицепленной к небольшому катерку; кроме того, занимается прокатом водных матрасов, а также накачивает насосом отдыхающим спасательные круги, матрасы, а то и сдает насос в аренду.

Как мне себя вести, если мы пересечемся на пляже? А мы обязательно пересечемся. И, в принципе, нет ничего удивительного в том, что он меня видел и запомнил, — я же целыми днями то стою на смотровой вышке, то курсирую по пляжу в приметной рабочей форме.

Что я ему скажу, когда встретимся с ним взглядом? Надо ли что-то говорить? Может, вести себя так, словно ничего и не произошло? Честно говоря, мне не верится, что это правда произошло.

Ну кто тянул меня за язык? Зачем я сказала, что ему очень идут синие плавки? О-о-о… Мне хочется исчезнуть.

Впрочем, что с меня взять? Стоя рядом с ним, я ощущала себя пьяной. А, как известно, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Вот я, «опьяневшая», и высказалась по поводу плавок.

Я даже имени его не знаю. И за месяц его работы на пляже не додумалась ни у кого спросить. Я как-то не придавала этому значения — только целыми днями любовалась им в бинокль, и все.

Выведя меня из состояния глубокой задумчивости, ожил мобильный телефон. Звонила Фулата.

— Алло!

— Что у тебя стряслось? Куда ты делась? — зачастила подруга. — Я сказала что-то не то? Но у тебя правда отрасли корни! Зачем обижаться на это?

— Фулата, все в порядке, — заверила я. — Я сейчас приду и все тебе рассажу.