Читать книгу "Любить монстра. Краткая история Стокгольмского синдрома - Микки Нокс"

Разговор с Улафом Пальме закончился ничем. Положив трубку, грабитель наконец снял свой карнавальный парик и вытер со лба проступившую испарину. На руке его остались следы старого грима, который он все же решил смыть. Вместе с гримом исчез и английский, на котором тот говорил. Теперь уже он говорил на шведском, причем даже довольно заметный акцент из его речи исчез. Впервые те, кого никто и никогда не слышал, получили возможность заявить о себе. Сам премьер-министр слушал его. Было отчего перенервничать.

Тридцатидвухлетний Ян-Эрик Олссон из небольшого городка Хельсингборг на юге Швеции оказался приятным в общении и даже воспитанным молодым мужчиной. Это был всю жизнь страдавший от безденежья, хронический и патологический неудачник и мелкий мошенник. Свою криминальную карьеру он начал в шестнадцать лет, как и Кларк Улофссон, вот только проступки у Яна были намного менее заметными. В основном это были кражи и подделка документов. Лет в двадцать он познакомился со своей будущей женой, с которой прожил десять лет. Они сходились и расходились, Яна задерживали и освобождали, затем все повторялось. Бедность легко способна довести до отчаяния, а криминальный склад ума Яна заставлял его придумывать все новые аферы.

Желая забыть бывшую жену, Ян переехал в другой город. Там он познакомился с девушкой, с которой быстро завязался роман. Вскоре он искренне полюбил эту девушку. Переезд значил для Яна еще и то, что теперь он должен был посещать тюрьму Кальмар для отбывания общественных работ за кражу сварочного оборудования. Здесь он и познакомился с Кларком Улофссоном. Ян всегда восхищался этим народным героем, обаятельным преступником с совершенно безумной биографией. Искреннее восхищение всегда располагает к себе, так что Кларк и Ян быстро сдружились, но нельзя было бы сказать, что они тут же стали лучшими друзьями. В тюрьме все уважали Кларка, так что круг общения у этого человека был весьма широк. Именно поэтому полиция поначалу не могла определить, кто из уклоняющихся от общественных работ стал главным героем трагедии на площади Нормальмсторг.

Заметив какое-то движение за стенами банка, Кларк и Ян поняли, что полиция готовится к штурму. Заложники испугались этого не меньше, чем грабители.

– Нам нужна жертва, – заключил Кларк.

Жребий решили не бросать. Пистолет направили на Свена – единственного мужчину из числа сотрудников банка в здании. Мужчина начал плакать и умолять не убивать его. Ян не выдержал и стал успокаивать несчастного. Никто не собирался его убивать, даже ранить. Нужно просто было выстрелить в кого-то так, чтобы полиция поняла всю серьезность намерений. Чуть успокоившись и выслушав все подробности плана, мужчина согласился.

Легкое ранение Свена в руку действительно убедило полицию в том, что штурм здания следует отложить. На время в хранилище вновь стало спокойно. Свен получил разрешение выпить все пиво, которое им передали, и это примирило его с жизнью. Они беседовали, смеялись, играли во все игры для вечеринок, которые только могли придумать. Кларк как бы между делом рассказал о недавней трагедии, произошедшей в Штатах. Там точно так же парочка преступников решила ограбить банк и так же взяла несколько человек в заложники. Полиция не стала слушать требования грабителей и сразу же пошла на штурм. Они пустили слезоточивый газ, причем в помещение с заложниками. В той трагедии выживших не было. Кто-то из заложников задохнулся, а кто-то погиб от пули. Эта история, произошедшая всего за пару месяцев до описываемых событий, сильно повлияла на настроение заложников.

Ян и Кларк производили впечатление веселых, милых и отчаянных молодых людей – что может быть притягательнее для юных девушек? Бригитте Ян разрешил поговорить с мужем по телефону, чем расположил ее к себе. Он ведь мог этого не делать, не идти на такой риск только ради того, чтобы женщина успокоилась. Свен же получил безлимитный доступ к алкоголю, да и ранили его совсем легко, а ведь могли и убить в такой-то ситуации… А вот полиции действительно стоило бояться. Если они пойдут на штурм, может случиться все, что угодно…

Когда на следующий день Кларк вновь заметил подозрительно возросшую активность полицейских, Кристин разозлилась не на шутку. Она решительно пошла к телефону и набрала номер администрации премьер-министра Улофа Пальме.

– Алло, господин Пальме? Хочу сказать, что я очень разочарована в вас. Я всегда была социал-демократом и поддерживала вас на выборах, а сейчас вы меня разочаровываете. Все, чего мы хоти, – это то, чтобы вы выполнили их требования: мы с Элизабет будем сопровождать Яна и Кларка. Это будет намного безопаснее, чем все другие варианты. В противном случае предлагаю вам приехать сюда и занять наше место, – резко заявила девушка.

Впоследствии и Улоф Пальме, и Кристин отрицали тот факт, что девушка предложила премьер-министру приехать и занять место заложников, однако в первых своих интервью Кристин упоминала об этой фразе. Впрочем, какая разница? Важно было лишь то, что отныне заложники целиком и полностью заняли позицию грабителей, а это уже нужно было учитывать.

Вечером этого же дня телефон в хранилище банка вновь ожил. Ян поднял трубку и поприветствовал звонившего уже на шведском языке.

– Добрый день, кто это? – раздался в трубке взволнованный женский голос.

– В последнее время меня в основном называют преступником или грабителем, как вам больше нравится, – с легкой иронией в голосе ответил Ян-Эрик.

– Очень приятно, я мама Кристин, могу я поговорить с дочерью? – без тени сарказма ответила женщина. Ян-Эрик передал трубку девушке. Мать девушки сейчас отчитывала дочь за ее неподобающее поведение и абсурдные заявления по радио. По мере того, что говорила женщина, лицо Кристин зеленело. В конце концов, Кларк сжалился над девушкой и волевым решением прервал звонок. Казалось, что Кристин уже сама готова попросить о том, чтобы ее пристрелили. Драма потихоньку превращалась в ироничную комедию об отчаявшихся людях, которых никто и никогда не слышал и которым, наконец, выпал шанс рассказать о себе.

Все уже слишком устали и перенервничали. И преступникам, и заложникам требовалось хоть немного поспать. Кристин прилегла в углу помещения, за стеной из банковских ячеек. Ян-Эрик в нерешительности подошел к девушке и спросил разрешения прилечь рядом. Девушка согласилась.

«Он вел себя как истинный джентльмен. Спросил разрешения обнять меня, и я позволила. Когда он спросил, возможно ли какое-то продолжение, я ответила отрицательно. Ян успокоил меня, сказал, что в этом ничего страшного нет и он никогда бы не позволил себе чего-то большего, чем я позволю, так как нет хуже преступника, чем тот, кто насилует женщин»

(Кристин Энмарк. Одна из заложниц Яна Олссона)

***

Следующий день начался точно так же, как и все предыдущие. Переговоры с полицией, интервью по радио, новый список необходимых продуктов и средств первой необходимости, затем снова интервью… В конце концов, полиция отключила преступникам возможность совершать исходящие звонки, лишив тем самым Кларка удовольствия раздавать интервью направо и налево.

Список необходимого на сей раз был значительно длиннее предыдущего. Матрасы, носки, средства личной гигиены для женщин, овощи, фрукты, пицца, ящик виски… – казалось, что они не заложники, а группа студентов, собирающихся в поход. Теперь всем было очевидно, что это не только заложники прониклись симпатией к преступникам, но и Ян Олссон с Кларком Улафссоном симпатизируют своим жертвам. Это уже внушало надежду.