Читать книгу "Крымская кампания 1854-1855. Трагедия лорда Раглана - Кристофер Хибберт"

По словам одного из адъютантов лорда Раглана, другим бичом английских войск стало пьянство, приобретшее ужасающие масштабы. Согласно докладу полковника Стерлинга, в одну из ночей было задержано около 2400 пьяных английских солдат. «Армия спивается, – горько заметил он, – нам не к чему придраться в поведении наших людей, когда они трезвы. Когда же они напиваются, устраивают избиения турок. Нам пришлось высечь одного из солдат для примера остальным».

Лорд Раглан решил, что чем скорее он поведет армию на север, тем будет лучше. Штаб английской армии располагался на улице Скутари в небольшом деревянном домике, выкрашенном в красный цвет. В маленьком дворике было тесно, там располагались лошади многочисленных штабистов и посетителей. Здесь же гнездились воробьи и ласточки. Командующий дни и ночи проводил за работой в кабинете, через все одиннадцать окон которого было видно море, кучи ила и мусора на берегу. Там среди мертвых птиц и гниющих отбросов бродили стаи собак. Недалеко от здания находился лесистый холм, на котором располагалось кладбище с белеющими посреди зелени надгробиями. Мимо фонтана медленно проходили водоносы, а также группы турок, армян и греков, попыхивающих трубками и о чем-то монотонно беседующих между собой.

За зданием располагался лагерь охраны, затем – турецкие бараки, в которых впоследствии находился знаменитый военный госпиталь. Еще далее, за бараками, был разбит лагерь легкой дивизии. По всей территории, занятой англичанами, бродили, позвякивая кожаными кошельками, евреи-менялы. Они выкрикивали на ломаном английском: «Джонни, менять деньги! Джонни, менять деньги!» Здесь же были и греки из расположенных неподалеку грязных дощатых хижин. Торговцы лошадьми пытались выгодно сбыть своих костлявых кляч, которых, для того чтобы придать им свежий упитанный вид, надували с помощью соломинки. Мальчишки торговали сладостями, лимонадом, шербетом и сигарами. Некоторые пытались торговать своими сестрами. Вся эта снующая взад и вперед, галдящая, обменивающаяся подзатыльниками и пинками толпа пыталась заработать.

Так прошел май. Пришла жара. Лорд Раглан, по словам весельчака-грубияна капитана Найджела Кингскота, «слегка осунулся». Он работал за десятерых, и климат очень изматывал его. Своей любимой старшей дочери Шарлотте, или Мопсику, как он ее называл, он писал:

«В моем доме невыносимо жарко. Здание построено из дерева, и в каждой комнате бесчисленное количество окон. К тому же то ли ветром, то ли течением сюда несет грязь и вонь со всего Константинополя. Запах стоит настолько ужасный, что последние десять дней я предпочитаю не появляться в своем кабинете и работать в спальне».

Необычная для этого человека депрессия была вызвана не столько жарой и расстройством желудка, от которых страдала почти вся армия, сколько озабоченностью за судьбу солдат и недовольством французским командованием.

Ill

Первые разногласия с французами возникли по поводу того, как будет использоваться в войне турецкая армия.

Командующий французской армией маршал Сент-Арно решил, что турецкие войска должны подчиняться ему, как старшему по званию среди союзников. Его одолевали амбиции. Джордж Браун отозвался о французском командующем как о «ветреном малом, полагаться на слово которого нельзя ни в коем случае». Еще молодым человеком, вступив в Иностранный легион в Алжире, Сент-Арно решил: «Я должен прославиться или погибнуть». Всю свою последующую жизнь он провел в погоне за славой. Смелый, веселый и находчивый, но непостоянный и необязательный, этот человек в 1851 году помог императору утвердиться на французском престоле. За это ему был пожалован жезл маршала Франции, а теперь было поручено командование французской экспедиционной армией. Однако император решил не оставлять вновь назначенного командующего без присмотра. Постоянным советником маршала Сент-Арно и его спутником стал старший адъютант и доверенное лицо императора полковник Трошу. В английской армии ходили упорные слухи о том, что он и является настоящим командующим у французов.

Тем не менее с помощью лорда Стратфорда Раглану удалось убедить маршала Сент-Арно соблюдать трехстороннее соглашение о том, что каждая из союзных армий будет иметь собственное командование. Изменив тактику, Сент-Арно потребовал, чтобы при совместных действиях французской и английской армии последней инстанцией являлось французское командование. Лорд Раглан вежливо заметил, что не вправе следовать чьим-либо приказам, кроме приказов британского правительства.

В один из вечеров на следующей неделе полковник Трошу неожиданно явился в дом Раглана и потребовал срочной встречи. За несколько дней до этого Сент-Арно, Раглан и турецкий командующий Омер-паша пришли к соглашению, что союзные войска должны пересечь Черное море и высадиться в окрестностях болгарского города Варны, неподалеку от которого русские войска осадили город-крепость Силистрию. Теперь Трошу объявлял, что французы не готовы к немедленному выступлению, и требовал от англичан приостановить погрузку войск на десантные суда и их отправку в Варну. К этому времени легкая дивизия англичан уже отбыла к пункту погрузки.

Лорд Раглан спокойно и вежливо, но твердо высказал свое несогласие. Он упомянул об обещании, данном султану, которое не считал себя вправе нарушить. Полковник Трошу уехал ни с чем после двух часов бесполезного спора.

На следующий день английского генерала посетил сам маршал Сент-Арно. Он заявил, что разработал для французской армии совершенно новый план. Теперь он намерен отправить в Варну всего одну дивизию. Остальные войска должны занять оборонительные позиции к югу от города Бургаса и быть готовыми в любое время немедленно выступить на северо-восток Балканского полуострова. Французский командующий предложил Раглану согласиться с новым планом. На самом деле французские войска в это время уже находились на марше. И вновь Раглан вежливо, но твердо и аргументированно отклонил предложение союзников. Вслед за этим Сент-Арно повел себя несколько странно. Он попросил лист бумаги и изложил причины изменения плана, который собственноручно утвердил всего несколько дней назад.

Как имел возможность убедиться Сент-Арно, спорить с таким человеком, как Раглан, было очень сложно. Генерал-квартирмейстер британской армии вспоминал, что любой человек, общаясь с ним, попадал под его влияние. И в этом не было ничего общего с манерой подавлять собеседника в споре или с особым даром убеждения, которым в совершенстве владеют, например, адвокаты. Причиной была скорее спокойная уверенность в собственной правоте, а также мгновенно возникающее у собеседника нежелание вызвать огорчение или недовольство этого человека. Самый младший из его адъютантов лейтенант Сомерсет Калторп записал в своем дневнике, что «лорд Раглан, несомненно, обладает огромным влиянием на маршала Сент-Арно и Омер-пашу».

Итак, французский маршал без слов вручил бумагу Раглану и покинул его кабинет. В этом кратком документе, в частности, говорилось, как «важно не вступать в бои с русскими, за исключением случаев, когда имеются все шансы на успех и достижение решительных результатов. Если каждый из союзников будет иметь в районе Варны всего по одной дивизии, никому и в голову не придет упрекать их в нерешительности и нежелании участвовать в боях за Силистрию. Если же союзных войск будет больше, им придется вести бои с русскими, не успев предварительно подготовиться к ведению тяжелых боев».