Читать книгу "Свет, который мы потеряли - Джилл Сантополо"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через несколько недель после того, как мы объяснились в любви, нам представился случай остаться вдвоем в квартире Кейт. И в честь этого мы расхаживали в одном белье. Стояла страшная жара, июль выдался душный, мне хотелось на целый день залезть в прохладный бассейн, и хотя кондиционер работал на полную мощность, легче не становилось. Квартира была такая большая, что один кондиционер не справлялся.
– Да, предки твоей Кейт были настоящие гении в сфере недвижимости, – сказал ты, когда полуголые мы сидели за столом и чистили вареные яйца. – Когда они купили эту квартирку?
– Понятия не имею, – ответила я, засовывая кусочки хлеба в тостер. – Еще до того, как родился ее отец. Значит… где-то в сороковые, наверное.
Ты присвистнул.
Я знаю, мы не часто бывали там одни, но держу пари, ты помнишь эту квартиру. Ее трудно забыть. Две огромные спальни и две ванные комнаты, а читали и занимались мы на кухне. Потолки около четырех метров. Тогда я все эти мелочи не очень-то замечала, но квартиру ценила очень высоко. Кейт училась на юридическом, и ее папаша заявил, что жить дома дешевле, чем платить за жилплощадь университету. Да и для меня это был неплохой вариант.
– Когда мы учились в школе, здесь жила ее бабушка, и мы приходили к ней в гости. – (Мы сидели с тобой на диване с тарелками на голых коленях.) – До болезни она работала ассистентом в Метрополитен-музее. В свое время она изучала историю искусств в колледже Смит… В то время многие женщины и не мечтали о высшем образовании.
– Хотел бы я с ней познакомиться, – сказал ты, отпивая кофе.
– Она бы тебе очень понравилась.
Сидя бедро к бедру, мы принялись молча жевать; мое плечо упиралось в твою руку. Мы представить себе не могли, как это – находиться в одной комнате и не прикасаться друг к другу.
– Когда возвращается Кейт? – спросил ты, проглотив еду.
Я пожала плечами. С Томом она познакомилась с месяц назад и нынче, кажется, уже второй раз оставалась у него.
– Боюсь, скоро придется одеваться.
Вдруг я почувствовала, что ты разглядываешь мою грудь.
А ты, покончив с завтраком, отложил тарелку.
– Не представляешь, Люси, что ты со мной делаешь, – сказал ты, внимательно наблюдая, как я кладу вилку на тарелку. – Целое утро ты со мной – и голая. Исполнилась мечта идиота.
Рука твоя блуждала по колену, потом ты стал щупать себя самого через ткань трусов… Я еще ни разу не видела, как ты трогаешь себя, как ты это делаешь, когда никто не смотрит. Я глаз не могла оторвать.
– А теперь ты… – И ты спустил трусы.
Я поставила тарелку. Потянулась к тебе. Голова уже шла кругом.
Ты с улыбкой покачал головой:
– Ты не совсем поняла.
Я вскинула брови, и до меня дошло. Рука моя поползла по животу вниз. Ты тоже ни разу не видел, как я трогаю себя. И мысль об этом бросала меня в дрожь. Я закрыла глаза, я думала о тебе, о том, как ты смотришь на меня, думала о том, что мы вместе участвуем в столь интимном действе, и тело мое сотрясалось.
– Люси, – прошептал ты.
Веки мои задрожали, я открыла глаза и увидела, что твоя рука движется быстрее.
Когда мы оба демонстрировали друг другу акт, который обычно проделывают в одиночку… о-о, в этом ощущалась близость куда более интимная, чем даже в сексе. И перегородка, разделяющая «ты» и «я», становилась еще менее ощутимой, а полнота чувства нераздельности – гораздо глубже.
Я продолжала работать пальчиком, наблюдая, как ты, не отрывая от меня взгляда, откинулся на спинку дивана и полностью сбросил трусы. Руки наши заработали еще быстрей. Легкие тоже. Ты закусил губу. Потом я увидела, что хватка твоя стала крепче. Мышцы напряглись. И ты кончил у меня на глазах.
– О господи! О, Люси…
Чтобы поспеть за тобой, я заработала пальцами еще настойчивей, но ты схватил меня за запястье:
– Можно я?
От твоего голоса я задрожала.
Я кивнула, и ты подвинулся так, чтобы я смогла вытянуться во всю длину дивана и тебе было удобно снять с меня сорочку. Ты двинулся еще ближе, и, предвкушая, что сейчас будет, я изогнулась.
– У меня есть один секрет, – прошептал ты, просовывая пальцы внутрь.
– Правда? – Я выгнулась дугой, чтобы помочь тебе.
– Правда. – Ты вытянулся рядом со мной, прижал губы к моим губам. – Когда я делаю это один, то думаю о тебе.
Все тело мое содрогнулось.
– Я тоже, – прошептала я, задыхаясь.
Секунд через тридцать я кончила.
За наши первые полгода ты открывался передо мной то одной, то другой своей гранью, и все они казались мне столь волнующими, столь удивительными, что я влюблялась в тебя еще сильнее.
Как в тот день, например, когда после работы я пришла к тебе и застала сидящим на полу, скрестив ноги, а вокруг тебя – кучи квадратных бумажек размером с самоклеящиеся листочки для записей.
Я бросила сумку на кухонный стол и закрыла за собой дверь.
– Что у тебя здесь происходит?
– Через две недели девятнадцатое сентября. Мамин день рождения, – сообщил ты, отвлекаясь от бумажек. – В этом году я не смогу полететь домой, вот и хочу послать ей что-нибудь этакое… существенное.
– И ты делаешь… бумажную мозаику? – Я подошла ближе.
– В некотором роде, – ответил ты. – Это наши с мамой фотографии.
Ты протянул мне несколько снимков. На одном я увидела тебя с мамой на церемонии вручения аттестатов об окончании средней школы, на другом – вы вдвоем сидели на краю бассейна, оба в шортах, болтали ногами в воде. На третьей – стояли на крыльце дома и ты приставлял ей рожки.
– Ух ты, – сказала я.
– С утра печатал, – сообщил ты, – теперь выстраиваю композицию в цвете. Хочу, чтобы смотрелось как в калейдоскопе.
Я уселась на пол рядом, и ты быстро поцеловал меня.
– А зачем как в калейдоскопе? – спросила я, беря фотографию, на которой вы с мамой стояли спина к спине, меряясь ростом, и ты оказался немножечко выше матери. Прическа твоя – почти такая же, как у мамы, вы оба блондины с вьющимися волосами, и трудно определить, где кончаются одни локоны и начинаются другие.
– Здесь мне четырнадцать лет, – сказал ты, глядя на фотографию через мое плечо.
– Ты был очень симпатичный. Если бы я встретилась с тобой в этом возрасте, то пропала бы.
Ты улыбнулся и сжал мою ногу:
– Я и без твоей фотки смело скажу, что со мной в четырнадцать лет было бы то же самое.
Настала моя очередь улыбнуться.
– Так все-таки почему именно калейдоскоп? – снова спросила я, кладя фотографию.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Свет, который мы потеряли - Джилл Сантополо», после закрытия браузера.