Читать книгу "Байбаков - Мария Славкина"

«Дела идут в гору»

«Мои дела идут в гору, — писал Николай Константинович брату в Москву. — В настоящий момент получил повышение и занимаю пост заместителя заведующего 3-й группы 1-го цеха Ленинского промысла (это бывший IV и V промыслы Балаханского района). Нужно сказать, работа эта требует большой серьезности, так как быть техническим руководителем бывших двух промыслов — дело не совсем простое. Но все же, несмотря на это, я чувствую, что смогу оправдать свое назначение… я свободно вхожу в курс своих дел и, как будто, справляюсь со своей работой. Оклад пока неизвестен, но по всей вероятности буду получать не менее 300 рублей».

Николай Байбаков — грамотный специалист. Для начала он организовывает исследование скважин, ставит опыты по определению рациональных режимов работы глубинных насосов. Позже появляются и первые рационализаторские предложения.

Например, для поддержания и наращивания добычи было начато бурение на кирмакинскую и подкирмакинскую свиты. Дебиты скважин увеличились, но вместе с ними возросла и обводненность продукции: верхние «кирмакинские» воды разрушали тампонажный цемент и попадали в продуктивные пласты. Николай Байбаков предлагает метод «вторичных заливок»: воду «закрывали» цементом, подаваемым под большим давлением. Этот метод получил его имя, но не был запатентован и в мировой практике известен под другим названием.

В дальнейшем Николай Константинович обращает внимание на метод беструбной эксплуатации, когда вместо остродефицитных насосно-компрессорных труб для подъема нефти используются обсадные колонны. В 1933 году выходит его брошюра «Беструбная насосная эксплоатация» (так в источнике. — М. С.). В предисловии он отмечает: «Беструбная эксплоатация, выйдя из стадии опыта, нашла теперь широкое промышленное применение, благодаря чему „Азнефть“ получила десятки тысяч метров насосных труб, сэкономленных при внедрении этого способа… Цель данной брошюры — дать простое и наглядное изложение сущности беструбной эксплоатации и, наряду с этим, отметить моменты, на которых изобретательская мысль должна заострить свое внимание».

Активного, энергичного инженера руководство ценит и продвигает. Из помощников заведующего группой его переводят заведующим группой, предоставляют отсрочку от службы в армии. «Дела мои пока хороши и жаловаться на что-либо мне не приходится, — пишет он Шуре и Миле в 1934 году. — Вы по всей вероятности знаете, что сейчас проходит призыв в Красную армию, и в связи с этим я должен вступить в ее ряды, но и в этом году, как и в прошлом, я получаю отсрочку. Директор промысла Крылов не согласился отпустить меня и выхлопотал для меня отсрочку, несмотря на то, что сделать это было трудно. Если в прошлом году было дано отсрочек 40 инженерам и техникам, то в этом году дали всего-навсего 3 отсрочки. Таким образом, наш промысел в связи с этим призывом сильно будет страдать из-за отсутствия молодых технических кадров».

«Купил себе патефон»

Горячка на производстве, авралы. Но маленькие житейские радости не чужды молодому человеку. Из письма брату: «…продолжаю работать в том же духе. С 01.09 вылезли из прорыва и теперь немного отдыхаем. Из новостей могу вам сообщить одно — это то, что я купил себе патефон. Просил пару, но из-за того, что было слишком много кандидатур из нашего начальства, получить два не удалось, но обещание все же получил, и надеюсь, что и для вас патефон будет. Патефон ленинградский, не плохой. Лучше, чем те, которые были в первой партии, и обошелся мне в 150 рублей (патефон, 1000 штук иголок и одна пластинка). В торгсине этот же патефон стоит 450–500 рублей».

Какие мелодии слушал молодой инженер Байбаков? Джаз, ритмы фокстрота, румбы и чарльстона — по популярности им не было равных… «Еще недавно, — удивлялась газета „Комсомольская правда“ в октябре 1934 года, — увидев во сне саксофон или Утесова, музыкальный критик просыпался в холодном поту и бежал в „Советское искусство“ признавать свои ошибки. А сейчас? Сейчас от „Моей Маши“ нет житья. Куда ни пойдешь, она всюду сидит у самовара… Джаз Утесова, джаз Ренского, джаз Скоморовского…»

В наши дни короткий период 1933–1934 годов историки называют своеобразной оттепелью. Вместо мифических городов-садов и изобильного социализма, обещанных в начале первой пятилетки, советским людям в качестве перспективы стали предлагать вполне понятный перечень потребительских благ: комнату, мебель, одежду, сносное питание, возможности разнообразного досуга. «Красная Россия становится розовой», — констатировала зарубежная пресса. Да и как иначе? Теперь советские женщины могли порадовать себя чулками из искусственного шелка, а молодые люди — джазом и фокстротом. Еще недавно все это считалось идеологически невыдержанным и порицалось за буржуазность.

Все умеренные достижения канули в одночасье. 1 декабря 1934 года при загадочных обстоятельствах был убит первый секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б), в прошлом первый секретарь ЦК Компартии Азербайджанской ССР Сергей Киров. Уже через несколько часов официально было заявлено, что он стал жертвой заговорщиков — врагов СССР, а Президиум ЦИК СССР в тот же день принял постановление «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик». «Следственным властям — вести дела обвиняемых в подготовке или совершении террористических актов ускоренным порядком. Судебным органам — не задерживать исполнение приговоров…» Страну ждали совсем другие, совсем не розовые времена…

В Красной армии

«Жизнь моя была ясна и пряма, — вспоминал Николай Константинович Байбаков. — И все-таки появилась в ней тревожная тень. Она вдруг надвинулась на меня зловещим словом „вредительство“. За вредительство сняли с работы и отдали под суд управляющего трестом „Лениннефть“ Крылова. Та же судьба постигла и многих других известных мне дельных руководителей. На их место приходили новые люди, но и они быстро попадали под подозрение при первых неурядицах на производстве».

Неудачи, аварийные ситуации, невыполнение плановых заданий — все списывалось на вредительство. А тут как раз на промысле Байбакова ЧП. Из-за негодности подъемного оборудования в скважину упали насосно-компрессорные трубы. Друзья под большим секретом предупредили: «Николай, ты под подозрением». «Неужели кто-то мог подумать, что это произошло по злому умыслу? — удивлялся молодой инженер. — Выходит, что мог. Не зря слушок такой пополз среди людей. Начальство подозрительно косится… А если вдруг еще раз произойдет что-то на производстве? Лучше исчезнуть из поля зрения, уехать куда-нибудь, пусть забудут о тебе, и тучи сами собой рассеются». Удивительное чутье — еще не раз оно спасет жизнь нашему герою.

Не дожидаясь развязки, он отправляется служить в Красную армию. Место назначения — Дальний Восток, Особый 184-й артиллерийский полк.

Согласно официальной военной доктрине, артиллерия — один из важнейших родов войск. Нарком обороны, Маршал Советского Союза Климент Ворошилов подчеркивает: «Наряду с развитием новых боевых средств подавления, таких как танки и авиация, артиллерии всегда уделялось и уделяется большое внимание. Личный состав нашей артиллерии вполне подготовлен и хорошо знает свое дело. Быть хорошим артиллеристом означает быть всесторонне образованным человеком. Пожалуй, ни один род оружия не требует от командира и бойца такой дисциплины ума, воли и знаний, как артиллерия».