Читать книгу "Синий взгляд Смерти. Рассвет. Часть третья - Вера Камша"

– Если искусство ведет себя, как упомянутые господа, оно рано или поздно начнет страдать. – Алва рассматривал на свет уже другое вино. – Порой от штанцлеров, порой – от шпаги.

– Иногда, – добавил Марсель, – еще и от розог. Как Дидерих!

– Это для нижних комнат, – замахал ручками барон, – когда я вновь их открою, там будут подавать форель и говорить под нее о Дидерихе, но мы до подобного не опустимся. Угорь и Иссерциал, а в присутствии дам – Веннен и легкий Лахуза. Восхитительное вино, герцог.

– Да, – согласился Рокэ, – удачный год… Вино при отсутствии дам позволяет коснуться изнанки совершенства. Я представляю, с чего и для чего Иссерциал изувечил Сервиллия, но откуда он взял развлечения Перидета и выходки похитителей Элкимены? Вы можете нас просветить?

– Мой дорогой, – вот теперь в голосе Коко прорезалось страдание, – вы ждете от меня невозможного! Я влюблен в гальтарское искусство, это так, но истинно влюбленный не в состоянии говорить о низменном, даже зная, что оно неотторжимо от предмета чувств.

Мы носим в своем сердце блеск очей, дрожание ресниц, выбившийся из прически локон, нежный смех, но не… иные звуки, издаваемые человеческим телом помимо нашего желания. Что бы вы сказали о поэте, воспевающем отрыжку своей красавицы, о худшем я даже не упоминаю! Если вам нужны уродливые подробности, ищите тех, кто испытывал уродливые чувства. Адепты Чистоты и Истины выискивали и уничтожали творения гальтарского гения и не постыдились оставить поучения. Эти писания омерзительны, но лишь в них вы найдете следы высохшей рвоты, толь…

Под коленку недвусмысленно толкнуло. Виконт понял, что пора ронять ветчину, и ошибся – нет, ветчина отправилась туда, куда следовало, но разделявший с адуанами тяготы ночного караула Котик явился не только и не столько за угощением. Ему требовался хозяин, причем срочно. Марсель неторопливо поднялся и не скрываясь – затянувшееся застолье подразумевает кратковременные отлучки – вышел. За порогом улыбался гениальный волкодав, при виде Марселя вильнувший бывшим помпоном и попятившийся.

– Иду, – заинтригованный Валме двинулся за проводником вниз по лестнице, где обнаружился адуан из числа тех, кто утром поджидал лодку.

– На конюшнях, – коротко объяснил он, протягивая плащ. – Ждут.

Дукс Жан-Поль Салиг восседал на сене и дразнил еще не кота, но уже не котенка. На всякий случай Валме взял пса за ошейник и получил заслуженно недоуменный взгляд – Котик детей не ел.

– Дело не в тебе, – быстро извинился Валме, – юность часто нападает первой. Салиган, так вы вернулись?

– Не вернулся, поскольку не уезжал, – рука в предусмотрительно не снятой перчатке почти подставилась под кошачье «объятие» и тут же издевательски отпрянула. – Вам никогда не приходилось забираться туда, откуда вас выставили, причем поделом? Упоительное чувство! Ощущаешь себя искупившим и при этом победившим. Это как выиграть у невинности вещицу, которую когда-то сперли у тебя самого…

– Не пробовал, – признался Валме, – но буду иметь в виду.

– Имейте. – Дукс ухватил разбушевавшегося полосатика за шкирку и водрузил на одну из низких балок. – Я знаю кэналлийский, но этот унар меня не понимает.

– Зато вас понимают кэналлийцы, – утешил Валме. – Меня тоже, но при этом ржут. Между прочим, вы меня выдернули из-за стола, а Готти – из дозора.

– Ну, выдернул. Общество Эпинэ на меня дурно повлияло, и я решил слегка покаяться. Для начала да будет вам известно, что Рожу нашел не корыстный обыватель, а я. Выручку мы с Коко поделили почти честно.

– Я бы дал и больше, чтобы вы ее потеряли, – признался Марсель. – Вместе с той, что раскопал Савиньяк.

– Который?

– Лионель.

– Тогда сами теряйте, а я предлагаю кое-что найти. То есть я уже нашел, но есть нюансы…

В спину ударило нечто мягкое, нетяжелое и при этом колючее. Настырно запищало, и виконт понял, что им воспользовались для спуска. Отцепить длиннохвостого «унара» было делом нескольких мгновений, но Салигану, чтобы вывалить на охапку сена свою находку, хватило.

3

Артиллеристы проскрипели, и Ариго торопливо послал коня на мост. Цитадель встретила деловитой беготней, никакого сравнения с тишиной месячной давности, однако искомое генерал нашел там же, где оставил. Карсфорн с привычно красными глазами поднял голову от знакомой карты – явно прикидывал план уже весенней кампании.

– День добрый, Гэвин, все не высыпаетесь? – Проявления чувств приводили начальника штаба в смущение, и Жермон, скрывая оные, тоже склонился над тщательно прорисованной Приддой. – Как интересно… Савиньяк нацелился еще и на Доннервальд или это вы на всякий случай?

– Добрый день, Жермон, – не запинаться, называя начальство по имени, Карсфорн все же научился. – Вы, видимо, еще не знаете. Диспозиция кардинально поменялась, теперь наша главная задача не допустить захвата Доннервальда Горной армией.

– Они-то здесь откуда?! – От кого, от кого, а от чуть ли не сросшихся с перевалами горников такой пакости никто не ожидал. – Гэвин, это точно?

Будь Карсфорн Ульрихом-Бертольдом, он бы грозно засопел и обличил гнусных варитов. Начальник штаба всего лишь передвинул карту.

– Как нам утром сообщил маршал Лэкдеми, – доложил он ровным голосом, – командующий Горной армией принял сторону Эйнрехта и выступил против Бруно. Доннервальд – его наиболее вероятная цель, причем есть серьезные опасения, что часть гарнизона крепости может присоединиться к мятежу. В свою очередь, лояльные Бруно офицеры должны получить поддержку от адептов ордена Славы, хотя вряд ли это можно считать достаточной гарантией. Маршал Лэкдеми полагает, что подпускать Горную армию к Доннервальду нельзя. Мы выступаем завтра.

– Это-то я как раз знаю… Гэвин, меня тут не было, да и не силен я в интригах, но вдруг слух о горниках – ловушка? Бруно нужен повод разорвать перемирие, причем по нашей вине, вот он и придумал.

– Говоря по чести, у меня и Гаузнера были похожие сомнения, – Карсфорн еще раз подвинул карту. – Райнштайнер и Фажетти полученным сведениям верят безоговорочно, поскольку маршал Лэкдеми сослался на брата, у которого собственные источники. За неимением серьезных возражений приходится допустить, что все так и есть.

– Сколько у них может быть людей? – Заматеревшие на перевалах дриксы – это тебе не зайцы, пусть и четырежды бешеные, это звери серьезные, и как бы не оказаться между двух огней! Сцепишься с горниками, а в спину или во фланг ударят из Доннервальда.

– Точных цифр маршал не называет, но не менее двадцати пяти тысяч.

– Тогда придется поспешить. – Правильно он не поддался искушению урвать у войны, пусть и задремавшей по зиме, несколько дней. Место командующего авангардом при авангарде, какими бы надежными ни были Карсфорн с Ойгеном. – У нас-то как дела?

– Основные приготовления успешно завершены, – улыбнуться начальник штаба себе не позволил, но он был доволен. – Мы выходим завтра, за нами – гвардейская пехота. Бергерский корпус двинется вечером, но ускоренным маршем. Шарли и алаты выступают из своих лагерей на следующий день и присоединяются к армии уже на марше. Артиллерия тоже готова, должен заметить, что Рёдер показал себя очень достойно.