Читать книгу "Легенды Белого дела - Вячеслав Бондаренко"

Для Кавказского театра военных действий весна — лето 1916 года были жарким временем. Турецкая армия пыталась взять у командующего русской Кавказской армией генерала Н. Н. Юденича реванш за страшные поражения прошлых кампаний: возрожденная после разгрома 3-я и свежая, закаленная боями с англичанами 2-я турецкие армии предприняли попытку мощного наступления. Поначалу им сопутствовал успех, русские войска вынуждены были отойти на государственную границу. Но в итоге эта попытка турок добиться победы, как и все предыдущие, закончилась крахом. По итогам Огнотского сражения от 150-тысячной 3-й турецкой армии осталось 36 тысяч человек, от 120-тысячной 2-й армии — 64 тысячи… 2-я Кавказская казачья дивизия тоже участвовала в этом сражении, познав и горечь июльского отступления от Битлиса и Муша в начале боев, и радость августовской победы.

Одиннадцатого октября 1916 года Сергей Леонидович был произведен в чин генерал-майора (со старшинством 6 декабря 1915 года). И одновременно… вернулся с фронта в тыл: Николаевская академия Генштаба настояла на том, чтобы талантливый преподаватель снова работал в аудитории со слушателями… Можно предположить, что в Петроград новоиспеченный генерал ехал в невеселом настроении. За годы войны Марков сроднился с фронтом, он был там в своей стихии. Преподавание в академии должно было казаться ему теперь задачей второ-, если не третьестепенной. Но приказы не обсуждаются. К тому же у перевода в столицу была, безусловно, и приятная сторона — встреча с матерью, женой и детьми, которых генерал не видел с начала войны.

Состав слушателей академии военного времени резко отличался от обычного, мирного. В аудитории — около двухсот закаленных боями поручиков, штабс-капитанов и капитанов, в большинстве раненых, многие — кавалеры боевых наград. Они с придирчивым любопытством смотрели на молодого генерал-майора с орденом Святого Георгия и шашкой, украшенной соединенными Аннинским и Георгиевским темляками. Поднявшись на кафедру и поздоровавшись с присутствующими поклоном, Марков произнес: «Прошу сесть, господа офицеры» — и заговорил четким, хорошо поставленным голосом:

— Господа, мне впервые приходится читать лекцию в столь блестящей по заслугам и боевому опыту аудитории. Но, господа офицеры, не забудем, что, быть может, наиболее достойнейшие не здесь, а остались на проволоке… — Он сделал небольшую паузу и продолжил: — Я генерал Марков, приехал к вам с Кавказского фронта. Будем вместе беседовать по тактике. Поменьше зубрежки. Прошу на лекциях слушать, а главное, почаще меня останавливать; всякий вопрос, всякое несогласие несите сюда, ко мне, не оставляйте его при себе. Дело военное — дело практическое: никакого трафарета, никакого шаблона…

Яркая, искренняя речь генерала мгновенно захватила офицеров. «Это не была лекция в общепринятом смысле этого слова, — вспоминал один из них. — Пред аудиторией горел факел большого военного воодушевления. Поскольку смелы были выводы и умозаключения, постольку же смело они отдавались на суд, критику и возражения. С кафедры сверкала живая мысль. И молодая аудитория вместе со своим молодым лектором жила одной жизнью»[29].

Марков снова, как и в 1911-м, доказывал, что является превосходным преподавателем. Но теперь его лекции были еще больше привязаны к практике: генерал приводил множество примеров из собственного опыта времен Русско-японской и той войны, которая продолжалась. Многие его выводы и сентенции запоминались слушателям навсегда: «Дух должен быть свободен от теорий, хотя книги надо читать», «Активность — всегда и всюду основа успеха». Сталкиваясь с неточностью, неполным ответом, Сергей Леонидович реагировал эмоционально, резко. Мог отправить слушателя на место, прервать его, однажды даже в гневе швырнул на пол мел (за что, впрочем, тут же извинился). Но это не мешало офицерам искренне любить своего преподавателя.

Двадцать шестого ноября 1916 года в академии отмечался праздник Святого Георгия — день учреждения легендарного ордена. За обедом седобородый преподаватель геодезии генерал-лейтенант В. В. Витковский[30] произнес шутливый тост в виде арабской поговорки: мужчина может быть счастлив или на груди любимой, или на спине прекрасной лошади, или за письменным столом. Офицерская молодежь обратилась к Маркову:

— Мы ждем слова от вас!

— Довольно, будет, — отказывался Сергей Леонидович, — я уже много говорил.

— Нет, еще, еще!..

— Ну хорошо… — Марков поднялся с бокалом в руках. — Знайте же, господа, что, хотя я здесь призван уверять вас, что ваше счастье — за письменным столом, в науке, но я не могу, это выше моих сил. Нет, счастье — в подвиге, в военной доблести, ваше счастье — на спине прекрасной лошади. Идите туда, на фронт, и ловите ваше счастье!

Раздался гул восторга, и слушатели бросились качать любимого лектора. Они не догадывались, что Марков сейчас говорил о себе самом…

Долгожданное возвращение в строй Сергея Леонидовича состоялось в январе 1917-го. Последнюю лекцию он закончил совсем уж неформально: «Все это, господа, вздор, только сухая теория! На фронте, в окопах, — вот где настоящая школа. Я ухожу на фронт, куда приглашаю и вас!» Новой должностью Маркова стал пост генерала для поручений при командующем 10-й армией, 65-летнем генерале от инфантерии В. Н. Горбатовском[31]. Штаб армии размещался в белорусском городе Молодечно, в здании бывшей учительской семинарии.

Это был уже третий фронт, на котором доводилось служить Маркову. В отличие от Юго-Западного и Кавказского, где шли постоянные бои, на Западном фронте (главнокомандующий — генерал от инфантерии А. Е. Эверт[32]) с лета 1916 года, после окончания Барановичского сражения, царило относительное затишье. Линия обороны здесь стабилизировалась еще осенью 1915-го. Никто не предполагал, что Русская императорская армия доживает последние дни и что ее конец настанет вовсе не в изматывающих сражениях с внешним врагом, а от руки врага внутреннего…

Сохранились дневниковые записи Маркова начала марта 1917 года, которые позволяют судить о том, как генерал воспринял Февральский переворот.