Читать книгу "Повелитель. Стальной ответ - Виктор Зайцев"

– Хорошо, хоть не меня ловят, а я ловлю, – усмехнулся отставной сыщик, – может, и перемены будут к лучшему?

Рядом сонно вздохнула Лариса, прижавшись грудью к мужу, обняла рукой его за талию. Тот задумался, вспоминая подробности сна, третью ночь дополнявшегося всё новыми подробностями. Две ночи подряд он преследовал незнакомцев, трёх парней, уводивших девушку. В этом сне она впервые показала своё лицо, посмотрела на Белова миндалевидными жёлтыми глазами, с тёмно-серыми ресницами. Женщина ничего не произнесла, пристально всматриваясь в него. Её скуластое лицо с гладко зачёсанными назад тёмно-синими волосами всё ещё стояло перед глазами.

– Экая красавица, – улыбнулся мужчина, перед глазами которого стояло оригинальное лицо, не виданное никогда, в этом он не сомневался, – завтра бы приснилась ещё раз.

Немного подумав, Белов улёгся на подушку, подгрёб рукой к себе Ларису и быстро задремал, прижавшись к гибкому телу молодой жены. Лариса недавно отметила тридцатилетие, однако ничуть не походила на раздобревших женщин двадцать первого века, с отвисающими животами и целлюлитными бедрами. Даже спокойная жизнь последних четырёх лет и четверо родов не изменили стройной гибкости фигуры. Впрочем, среди уральцев не было полных людей, активная физическая жизнь не давала возможности набрать жирок даже старикам. Работа и регулярные спортивные занятия, возведённые в культ молодыми уральцами, полностью сжигали все калории, полученные от заметно выросшего рациона. Слава богу, последние дни Наталья понемногу избавлялась от своего комплекса, иногда засыпала одна. Белов вновь получил возможность спать с жёнами по очереди, не опасаясь истерики своей современницы. Потому и оказался этой ночью старейшина уральцев в постели с первой, самой молодой и любимой женой. С ней он и спал как-то спокойнее, что ли?

Уральцы давно не знали весеннего голода и неурожайных годов; добротные каменные склады, овощные ямы и ледники хранили запасы продуктов на два года. Их регулярно заменяли, тщательно отбирая прошлогодние запасы. Пять лет назад стеклодувы добились относительной стандартизации банок и крышек, что дало возможность начать массовую заготовку тушёнки. Её закладывали на длительное хранение, пока в ледники и холодные ямы, опасаясь ботулизма. Зерном уральцев снабжали развившиеся колонии с чернозёмов дельты реки Белой и левого берега Волги. Дорвавшиеся до богатейших чернозёмов селяне распахали оба берега реки Белой на сорок километров вверх по течению от впадения в Каму. Побережье Волги освоили меньше, зато пахали выборочно, не доводя до истощения плодородного слоя. Старейшине уральцев удалось привить практичным аборигенам боязнь пылевых бурь и строжайшее соблюдение относительно грамотного севооборота. Уральцы не только чередовали культуры и запахивали навоз на полях, несколько лет шли осторожные опыты с азотными и калийными селитрами, подбирались оптимальные рецептуры химических удобрений.

«Главное, не переборщить с химией», – успел подумать, засыпая, Белов. И провалился в свой старый сон, вернее, его продолжение: в нём незнакомая девушка снова смотрела ему в глаза, пытаясь что-то сказать. Это желание передать какую-то просьбу было так выразительно, словно девушка ждала его в соседнем доме и не сомневалась, что он успеет ей помочь. Мужчина попытался заговорить с ней на всех известных языках, бесполезно, рта она не открывала, грустно улыбалась, пристально глядя прямо в глаза. Он перебрал все возможные способы наладить общение, жесты и мимику, когда пришло понимание необходимых действий. Стараясь продумать ускользающую догадку, Белов отвёл взгляд от девушки и… проснулся.

«Что же я не успел понять?» Он перевернулся на живот, уткнувшись лицом в подушку, вдавил лицо в подушку до потемнения в глазах и зацепился за ускользающую ниточку мысли, ещё немного, ещё. «Ну!» Всё встало на своё место. В том, что девушка существует, сомнений не было. Следовательно, с ней надо связаться, причём самым надёжным способом. То есть ментально, именно ментально!

Белов соскочил с постели, быстро одеваясь в предрассветных сумерках. Надо выбираться на берег Камы, подальше от людей. За прошедшие годы путём проб и ошибок он убедился, что самые удобные места для ментального контакта – берега рек и озёр, обязательно не ближе пяти вёрст от ближайшего человека. Надев брюки, передумал спешить, чашка горячего чая не помешает. Поставив чайник на некое подобие примуса, он подошёл к окну, выходящему на Каму. От реки поднимался туман, день предстоял жаркий, уралец наслаждался видом из окна третьего этажа. Дом Беловых был одним из восьми каменных зданий в Уральске, трёхэтажный особняк закончили год назад. Армянские, болгарские и персидские мастера за время постройки обучили немало уральцев каменному строительству, через пару лет каменные дома перестанут быть диковинкой.

Более того, старейшине удалось убедить, вернее, подкупить двух мастеров заняться производством цемента, секрет которого считался семейными традициями. Как он понял из спутанных объяснений самих мастеров, не было единого рецепта цемента, каждая семья имела свою рецептуру. Мастера пообещали открыть рецепт втайне от других, за достаточно серьёзное вознаграждение. Один выпросил ружьё с патронами, другой, более предусмотрительный и осторожный, договорился на огромную сумму в новгородских гривнах. Оба работали втайне от всех, в Прииске и Бражинске, отыскивая необходимые компоненты под пристальным присмотром молодых уральских строителей. В любом случае, шкурка стоила выделки, крепкие каменные дома и стены необходимы, особенно для южных крепостей.

Спустя час, плотно позавтракав, он вышел на берег Камы и направился по тропинке к лесу, наслаждаясь очарованием летнего утра. По мере удаления от городских стен ментальное давление ослабевало, скоро Белов снял защиту, которую организм ставил сам, когда соседство людей становилось невыносимым для чувствительного мозга. Тропинка легко стелилась под ноги, вёрсты уходили незаметно, вот и любимая поляна на берегу. Белов негромко позвал Снежка, тот давно облюбовал поляну для своего основного логова, все уральцы обходили это место издалека и приезжим запретили бывать здесь. Как обычно, снежный барс давно почувствовал приближение человека и скользящим движением вынырнул из кустов, не потревожив ни единой ветки.

– Привет, красавчик, – человек не удержался потрепать рукой загривок зверя, – купаться будешь?

Хищник, обдав человека волной радостных эмоций, демонстративно уселся на берегу, показывая, что плавать не будет. Белов скинул одежду и с обрыва нырнул в омут; место отлично изучено, несколько коряг, принесённых половодьем, вытащили лошадьми и распилили на дрова. Традиционно порубка леса ближе двух часов ходьбы от уральских селений оставалась под запретом. Вырубались лишь сухие и гнилые деревья, за этим даже следить не надо, сами жители присматривали за лесом, согласовывая большие вырубки между собой. Среди аборигенов бережное отношение к среде обитания впитывалось с молоком матери, время хищнических вырубок, к счастью, не пришло. Освежившись, старейшина выбрался на берег рядом с барсом, подрагивая от утренней свежести, быстро выполнил комплекс китайской гимнастики. Упражнения помогли согреться и сосредоточиться на предстоящей локации.

Белов закрыл глаза, положил правую руку на спину ирбиса, прислушиваясь к ментальным излучениям леса. Постепенно круг расширялся, лёгкими сполохами появлялись крупные животные, мелочь шла фоном. Когда в поле ментального зрения попала окраина Уральска, уралец остановил расширение круга, начал дальнее прощупывание, стараясь направить внимание узким лучом на большие расстояния. Он уже практиковал такие поиски, опыт имелся. По грубым оценкам, он чувствовал людей до полусотни вёрст и больше. Сегодня Белов чувствовал себя в ударе и не сомневался, что дотягивался до сотни километров, наталкиваясь на стойбища южных угров, отличавшихся неким «кочевым» фоном. Плотно пройдя южное направление, он развернулся на север, там пришлось труднее, селения уральцев доходили за триста вёрст от Уральска. Изрядно намучившись, «живой локатор» пришёл к выводу бесплодности дальнейших поисков.