Читать книгу "Похождения «Подмигивающего призрака» - Валерий Ильичев"

Но он зря беспокоился: вопрос с жильем решился довольно просто. Зайдя в привокзальную чайную, Гришка заказал яичницу и чай. Смачно обмакивая хлеб в растекшийся по тарелке желток, почувствовал на себе пристальный взгляд молодого блондинистого мужика с косящим глазом. Тот приветственно кивнул Гришке как старому знакомому и пересел за его столик:

— Здорово, Цыган. Давно в Белокаменной объявился? Вижу, не узнаешь. Напомнить надо: в 1909 году во Владимирском централе вместе кантовались. Я Леха Косой. В тот год бакалейную лавку неудачно подломил.

— Не помню я тебя.

— Немудрено. У меня была первая ходка, а ты уж авторитетным вором был. Мне тебя во время прогулки показали: вот, дескать, «клюквенник» знатный идет. Ты тогда в Псковской губернии церкви чистил, как перчатки менял.

«Надо же, узнал, мазурик. Освободился я в тот раз в 1914 году, с Татьяной снюхался. С краденным бриллиантом по стране мотался. О прежней воровской жизни уже забывать начал. А этот тип вдруг нарисовался и мне о былом напомнил. Но нет худа без добра. Через него на постой определиться можно. Только на “малину” идти не резон. Подрезать и ограбить могут, наплевав на воровской авторитет. Затаиться на время надо и осмотреться. Понять, что к чему. За пять лет многое могло измениться».

Молчание затянулось, и Леха не выдержал:

— Если я не по делу к тебе подсел, то извиняй. Могу и уйти. Но ты, похоже, с саквояжем потрепанным только что в Москву прибыл. Откуда и зачем, не спрашиваю. Я умею держать язык за зубами. Иначе бы так долго на свободе не гулял.

— Никогда, Леха, не хвастайся свободой. Она как баба: сегодня с тобою, а завтра с другими забавляется, а ты в темнице сырой о ней изменнице тоскуешь. Может быть, ты вольным воздухом дышишь, что нынешние сыскари работать не научились?

— Похоже, кое-что уже умеют. В начальстве у них обретаются подпольщики, на каторге побывавшие. Да и коекого из старых специалистов за паек к делу приставили. Полицейские картотеки в азарте пожгли в феврале 1917 года. И теперь у красноперых служат опознаватели из дореволюционных сыщиков. Ты, к примеру, залетел к ним в лапы и Васькой Котом рекомендуешься, а тут в камеру тип в старомодном котелке входит и определяет гнусавым голосом: «Врет, скотина: это Иван по кличке Конь из Тулы к нам пожаловал».

— Значит, плохо дело?

— Нет, Цыган. Это я сказал для твоего упреждения. Жить можно. Сейчас при новой экономической политике богатенькие, как тараканы, из всех щелей вылезли. Есть, кого пощипать. Только не зевай. Могу свести тебя кое-кем из лихих людей. По моей рекомендации тебя к делу пристроят. Что скажешь?

— Спешить не будем. Осмотреться надо. Хата нужна на первое время. Да не шумный шалман с веселыми марухами, а где тихо и безопасно.

— Есть такое место. Для себя про запас держал. Старуха комнату сдает. По виду вылитая Баба-яга. И вправду страшна: нос крючком, с бородавкой на кончике, и волосы над верхней губой растут, как у мужика. Но живет тихо, незаметно. Кличут ее Няня, поскольку до революции в больнице на Садовом кольце работала. А ныне комнату сдает, тем и кормится. Ее прежнего жильца пару недель назад за шулерство в карты зарезали в одном загородном доме. Красноперые об этом адреске не знают. Отведу тебя к ней. Только она деньги за месяц вперед требует. Вы, говорит, либо за решетку угодите, либо со смертью с глазу на глаз повстречаетесь, а я не хочу убытки за ваши дела греховные терпеть.

— Резонно. Мне этот вариант подходит. Только я сейчас не при деньгах. Надо одну вещичку загнать, прежде чем к старухе на постой вставать.

— Что там у тебя, покажи.

— Да вот колечко золотое Бог послал по бедности нашей.

— Перстенёк, судя по весу, целиком литый. Но есть серьезный изъян: внутри гравировка читается: «Навеки благодарен судьбе». С такой приметной вязью вмиг по тухлому делу загреметь можно. Серьезный барыга такую вещичку не купит. Есть у меня на примете дантист, тот в переплавку на коронки рыжье возьмет. Много не даст, но на съем квартиры и неделю кормежки с хорошей выпивкой хватит.

— Хорошо, я согласен. Пойдем к дантисту.

— Тут пешком дойти можно. Но к зубодеру я один зайду. Он при незнакомце на сделку не пойдет.

— Ладно, только смотри, не будь сявкой. Я сам тебе за сделку процент дам хороший. Деньги мне все честно отдашь.

— Не обижай, я никогда не крысятничал.

Покрутившись по проходным дворам, Леха остановился перед аркой, ведущей в темный двор:

— Дальше тебе нельзя. Стой здесь, целее будешь. Я недолго.

Не прошло и пятнадцати минут, как Леха вывернулся из-под арки, и, благодушно улыбаясь, протянул Гришке пачку денег! Тот, держа воровской форс, щедро отделил несколько ассигнаций и протянул посреднику:

— Хватит?

— Никаких претензий, премного вами благодарен. Так бы всегда фартило. Ты мне вещички чаще поставляй, а я их стану сбывать за небольшой процент. И мне хорошо, и у тебя лишних забот не будет.

— Ладно, об этом потом поговорить успеем. Веди прямиком к Няне.

До покосившегося домика на берегу Москвы-реки добрались на извозчике. Старуха подозрительно воззрилась на чернявого Гришку, но получив вперед деньги за жилье, смягчилась:

— Иди прямо по коридору в угловую комнату. Не сори там, табаком не дыми и девок срамных не води. Я этого не люблю. Ну, а насчет выпить, если без скандалу и мордобоя, то и я поучаствую.

Леха сразу заторопился:

— Ну, все, я побежал. С полученными от тебя деньгами я сегодня кум королю и сват королеве. Завтра с утра забегу, потолкуем о деле. А ты пока отдыхай с дороги.

Гришка прошел в дальнюю комнату. Выглянув в окно, увидел узкую кромку берега и старую лодку:

«Это удобно. В случае кипиша можно от сыскарей по реке сплавиться».

Затем, скинув сапоги, прилег на кровать поверх одеяла и тут же безмятежно заснул. Если бы он знал, куда прямиком направился от его нового пристанища Леха Косой, ему было бы не до сна.

… Леха стремительно вошел в кабинет сыщика Губина и хвастливо сообщил:

— Есть новости, гражданин начальник. В Москве появился Гришка Цыган — знатный «клюквенник». Сельские церкви раньше грабил. Я его по Владимирскому централу знаю. До революции слухи ходили, что он с церквей на хаты переключился. Но в конце войны исчез, а сейчас вновь здесь появился. Я его срисовал, когда он только с «железки» сошел и в чайную закусить направился.

— Короче, Косой, давай ближе к делу. Где он сейчас?

— Я его к Няне отвел. Он у нее комнату на Бережках снял.

— Откуда приехал? Какие за ним дела, удалось вызнать?

— Я и заикаться не стал. У урок за такие вопросы языка лишиться можно. Только с собой у него рыжье было. Я помог ему сбыть колечко обручальное. Там надпись внутри была: «Навеки благодарен судьбе».