Читать книгу "Вишенка. 2 том - Поль де Кок"

Когда поклонник Вишенки шел пешком, то еще меньше был на глазах у Сабреташа. На Елисейских полях легко скрываться между деревьями и гуляющими, и нужна лишь маленькая ловкость, чтобы следить за кем угодно и самому не быть замеченным. К тому же известно, что мужчина, который не ревнует, не обращает внимания на молодых людей, постоянно попадавшихся ему на дороге, тогда как женщина, даже не кокетка, всегда заметит того, кому нравилась. Кажется, и не смотрит по сторонам, а всегда знает, где находится тот, который явно ею интересуется.

Но почему Вишенка, не скрывавшая ничего от старого солдата, не говорит ему о постоянной встрече с молодым незнакомцем? Почему она, такая боязливая вследствие прошлых несчастий, не боится, однако, постоянных встреч с ним?

Это объясняется симпатией, которую мы невольно чувствуем к некоторым личностям. Личности эти внушают нам доверие, и потому не пугают нас. Недостаточно быть красавцем, чтобы женщины вам симпатизировали. Но незнакомец был не только красив и ловко ездил верхом, у него было такое доброе выражение лица, он с такою нежностью и уважением смотрел на нее, что это не могло бы никого обидеть.

«К тому же мало ли кто гуляет на Елисейских полях, по дороге в Нейли, — рассуждала Вишенка, — может, совсем не из-за меня он туда ходит».

Однако она сама ничуть этому не верила.

На седьмой день господин Дюмарсель опять вернулся в Нейли и, осмотрев комнаты, пошел к Вишенке. Ей очень приятно было видеть его, застенчивость ее совсем прошла, и она приветливо с ним поздоровалась.

— Вы знаете, барышня, о чем я просил вашего дядю? — спросил господин Дюмарсель, пристально глядя на Вишенку.

— Да… я слышала… он мне говорил.

— Я просил его водить вас почаще на дачу. Знаю, что если я тут буду жить, то вы по застенчивости не будете здесь появляться, но предупреждаю вас, что я уезжаю отсюда двадцатого июня и, по крайней мере, месяца три проведу в разъездах.

— Как, в такое прекрасное время года вы оставляете вашу прелестную дачу? Разве она вам не нравится?

— Дача бы очень нравилась, если бы у меня было все, чего сердце желает! Ах, барышня, не всегда кто богат, тот и счастлив, и я бы с радостью отдал все, что имею, за то, чего судьба меня лишила!

Вишенка вздохнула, но не осмелилась спросить о причине его печали. На лице господина Дюмарселя при последних словах отразилось грустное настроение его души, и заметна была в нем какая-то озабоченность.

— Да, — продолжал он, — я путешествую… разъезжаю по всему свету, еще надеясь иногда… и всегда надежда моя обманута. Пожалуйста, извините, что я с вами заговорил о своей печали, в ваши годы лучше думать только об удовольствиях.

— Ах, мосье Дюмарсель, я не такая ветреница, как кажется… была бы счастлива разделить вашу грусть.

— Милая девушка! От души благодарю вас. До свиданья, но еще не прощаюсь с вами.

На восьмой день Сабреташ окончил свою работу, и господин Дюмарсель немедленно уплатил счет, поданный отставным солдатом, даже его не проверяя, вопреки желанию Сабреташа, которого тотчас же заставил принять деньги за работу и материал.

— А если я с вас дорого взял, ваше благородие? — спросил старый солдат, улыбаясь.

— Во-первых, я этому не верю, а во-вторых, если вы по ошибке сочли лишнее, то прошу за эти деньги купить какой-нибудь подарок вашей милой племяннице. Прощайте, барышня! Не забудьте, что я вам говорил… Эта дача в вашем распоряжении на все лето. Надеюсь, что вы будете ее посещать хотя бы для того, чтобы знать, хорошо ли садовник ухаживает за цветами.

Вишенка поблагодарила господина Дюмарселя, а он опять ей принес букет.

— Вернувшись, увижусь с вами, — сказал он, пожимая руку Сабреташу, — я дал ваш адрес и рекомендовал вас знакомым, верно, они дадут вам работу.

— Вы очень добры, ваше благородие! Я не стою ваших милостей!

— Вы честный, достойный человек, очень рад, что мог быть вам полезным, особенно с тех пор, как познакомился с вашей милой племянницей!

Сабреташ и молодая девушка, покидая Нейли, простились с этой местностью на более продолжительный срок. У Вишенки при этой мысли сердце сжалось. Она так привыкла отправляться с утра и проводить дни на даче, что настоящая перемена казалась ей большим лишением. К тому же господин Дюмарсель был такой добрый, ласковый; жаль было долго его не видеть. Возможно, имелась еще другая причина, почему она жалела, что приятные прогулки в Нейли закончились. Она часто посматривала по сторонам, как бы желая проститься с привлекательным всадником, которого так часто здесь встречала. Но, как нарочно, в этот день он не явился; не встретили его ни разу, ни утром, ни вечером, и лицо Вишенки сделалось очень серьезно и задумчиво, когда они вернулись на улицу Понтье.

Всю дорогу Сабреташ восхвалял господина Дюмарселя; говоря, что они ему всем обязаны: знакомство с ним содействовало улучшению их положения.

У дверей квартиры Вишенка и Сабреташ застали Петарда.

— Экое чудо, что вас дождался, все вас дома не застаешь; успел бы несколько львов истребить с тех пор, как с вами виделся! — закричал он им.

— Знаешь, товарищ, что у меня в Нейли дело было, а Агате там понравилось… вот и ходили вместе туда всякий день.

— Да, видно, мамзель Агате… Вишенке… нет Агате… я с ума схожу — не обращайте внимания… хотел сказать, видно уж очень вам там понравилось?

— О, да, очень, а если бы вы знали, какой там любезный хозяин!

— Вы видели его?

— Конечно, несколько раз; он такой добрый, говорил мне, что очень рад, что я хожу туда с дядей, взял с. нас обещание бывать на даче в его отсутствие.

— А, стало быть, звал к себе, когда дела не будет?

— Разве ты не понимаешь, товарищ, что он не хочет нас стеснять, он хорошо знает, что мы при нем посовестились бы часто бывать. Он уезжает на все лето.

— Ну, ну, ведь это очень приятно, точно своя дача у вас. Жаль, что этот господин не видел меня, может, тоже бы пригласил бывать в его отсутствие на даче.

— Но работа в Нейли окончена, и прогулки наши прекратятся на некоторое время.

— Признаться сказать, прогулки ваши были очень полезны барышне, ишь какая здоровенькая теперь!

— Он прав… здоровье ваше, дитя мое, совсем поправилось. Не будем ходить в Нейли, но гулять никто нам не мешает; движение, воздух… необходимы для вас.

— Не подлежит сомнению, что гулять необходимо.

Вишенка так рада была этому предложению, что сама себя упрекнула. Почему ей так хотелось теперь гулять, когда даже нё было приятной цели прогулки? Не потому ли, что она надеется встретить где-нибудь молодого всадника? Но к чему ей видеть его? Она ведь не хочет и не должна более ни любить, ни слушать любовных признаний: сердце ее не должно чувствовать любви по слишком важным причинам, чтобы ей можно было когда-нибудь изменить свое решение. И верно, чтобы быть непоколебимой в своем намерении, Вишенка не выходила из дому несколько дней. Но погода стояла великолепная, вечера теплые, и она вынуждена была наконец исполнить желание Сабреташа и отправиться с ним вечером на Елисейские поля.