Читать книгу "Про маму и вишневые косточки - Людмила Уланова"

Тут я нашла способ заставить ехидного деда замолчать. Я нажала на кнопку, расположенную у него на подставке, и Санта-Клаусу пришлось прервать речь на полуслове и запеть рождественскую песню.

Я подошла к ёлке. Она стояла ещё не наряженная, но такая красивая! И хвойный запах тоже был красивый — и совсем не зимний, а тёплый и спокойный.

— Ёлочка, ну чего они все? — пожаловалась я. — Всё им не так! Всё неправильно! Так и Новый год неправильным будет.

Ёлка обняла меня двумя ветками — осторожно, чтобы не уколоть. А ещё одной веткой погладила по голове.

— Чепуха, не обращай внимания. И праздник будет правильным, и весь год хорошим. И подарки тебе подарят чудесные. И двоечницей ты никогда не будешь. Только, знаешь… — она снова погладила меня веткой и прошелестела: — Я не ёлка. Я пихта.

Про пугалки

— Если не будешь чистить зубы, — говорит мне дедушка, — они начнут желтеть, как… как… — похоже, он не может придумать, как именно начнут желтеть мои зубы.

— Как осенние листья! — приходит ему на помощь бабушка.

— Да, как осенние листья! — радостно подхватывает дедушка. — И так же начнут опадать. То есть выпадать. Вот одна девочка не чистила зубы, они у неё стали жёлтыми, а половина выпала.

До чего же они любят пугать! Наверное, им кажется, что я так лучше понимаю.

— Если не будешь вовремя стричь ногти, они превратятся в самые настоящие когти, как у льва! — говорит бабушка, сделав страшные глаза. — Одна девочка сначала не стригла ногти, потому что ленилась, а теперь уже и не может этого сделать, потому что они превратились в твёрдые крючковатые когти!

Я понимаю, что это просто пугалки, но мне всё равно как-то не по себе. А когда я иду куда-нибудь с другой моей бабушкой, она всё время делает мне замечания:

— Не вертись! Не прыгай! Не ребёнок, а мартышка какая-то! Вот одна девочка так же вертелась, и у неё хвост вырос, как у мартышки.

Интересно, это они все про одну девочку говорят или про разных?

Я очень люблю ходить в гости к прабабушке. У неё столько всяких необычных старых вещей, миллион шкатулочек, коробочек, сумочек, а в каждой сто миллионов интересных мелочей: брошки, пузырьки, старинные пуговицы, бусины, пудреницы, открытки, ленточки… Каждый раз мне хочется всюду заглянуть и заново всё рассмотреть.

Прабабушка не возражает, по-моему, ей приятно, что мне нравятся её сокровища. Но она всё равно ворчит — на всякий случай:

— Вот ведь любопытная! Гляди, вырастет нос длинным-предлинным, если будешь его всюду совать.

— Одна девочка всюду совала свой нос, и он у неё вырос, как у Буратино?

— Видишь, сама всё знаешь!

Тут прабабушкина соседка Тамара Васильевна, которая как раз сидит у неё, вдруг говорит:

— А у тех, кто врёт, вырастают рога.

— Это ты к чему? — прабабушка неодобрительно смотрит на Тамару Васильевну. — Лёленька у нас никогда не обманывает.

— А я что? Я ничего! Лёленька-то, конечно, никогда. Я ж разве сомневаюсь? Что ты, что ты! А вот одна девочка…

В субботу мы отправляемся с мамой и с папой в магазин. Вернее, это они идут в магазин, а мне там делать нечего: что за интерес смотреть на всякие обои и раковины? Поэтому мне разрешают остаться на лавочке возле магазина. И тут я вижу, что там уже сидит девочка. Очень странная девочка. У неё длинный-предлинный нос, а на голове аккуратные маленькие рожки. На руках у девочки большие когти — сразу видно, острые! Из-под платья виден хвост — ничего так, симпатичный. С таким хвостом и когтями здорово, наверное, по деревьям лазить.

— Ой, — говорю я, даже не успев подумать, слова сами выскакивают, — ты что, всё время вертишься, врёшь и суёшь всюду нос?

— Да нет, — тяжело вздыхает девочка, и я вижу, что зубы у неё жёлтые-жёлтые и их явно меньше, чем должно быть, — не чаще, чем другие.

— Но ты, наверное, никогда не чистишь зубы и не стрижёшь ногти?

— Чищу и стригу, — уныло отвечает девочка. — Стригу и чищу. Ну забываю иногда, но ведь все иногда забывают… Просто я очень впечатлительная, понимаешь?

В этот момент из магазина выходит тётенька. Она подходит к нам и говорит девочке:

— Пойдём, горе моё луковое.

И тут я вижу, как у девочки на макушке — прямо посередине между рожками — начинают расти ярко-зелёные луковые перья. Мама уводит свою луковую девочку, а я стою, разинув рот, и смотрю вслед. Но мои родители тоже уже выходят из магазина, они там, похоже, ничего не выбрали. Они берут меня за руки, и мы идём в противоположную сторону. Я всё время оглядываюсь.

— Хватит оборачиваться! — говорит мама. — А то сейчас голова отвалится.

Как хорошо, что я не впечатлительная!

Настоящая женщина

Тётя Лера приходит к нам не очень часто. Нельзя сказать, что они с мамой подруги, просто учились вместе и иногда встречаются. Папа не особо любит, когда она приходит.

— О, опять настоящая женщина нас решила осчастливить своим визитом, — морщится он каждый раз, когда тётя Лера звонит и сообщает, что собирается к нам в гости.

— Да ладно тебе, Валерка хорошая, просто такая… ну… ну такая, в общем, — мама не может найти слов, чтобы описать тётю Леру. Да и не надо их искать. Мы и так её хорошо знаем.

И вот тётя Лера приходит вместе со своим сыном Стасиком, оглядывает маму с ног до головы и возмущается:

— Что это на тебе надето! Настоящая женщина никогда не будет ходить в таком виде!

Я тут же надуваюсь. Мне очень нравится одежда, которую мама носит дома: футболка с сумасшедшим зайцем и штаны — яркие, полосатые, как будто их из радуги сшили. Вот интересно, в чём тётя Лера дома ходит — в вечернем платье?

А мама вроде не обижается. Она сажает всех пить чай, ставит на стол вазочку с конфетами и блюдо с пирожными. Тётя Лера неодобрительно качает головой:

— Удивительно, что ты себе позволяешь. Конфеты! Пирожные! Настоящая женщина постоянно должна себя ограничивать.

Мама расставляет чашки. Тётя Лера перехватывает её руку и начинает внимательно разглядывать.

— Когда ты последний раз делала маникюр? Настоящая женщина должна делать его регулярно. Ре-гу-ляр-но!