Читать книгу "Кладбище Кроссбоунз - Кейт Родс"

– Элис Квентин?

– Да, – ответила я, клацая зубами, пока он пристально рассматривал меня.

Из микроавтобуса за его спиной высыпали полицейские и начали устанавливать прожекторы. Затем один арматурными кусачками взялся перекусывать цепочку ворот.

– Вы давно здесь находитесь?

– Минут двадцать.

Неожиданно вспыхнул яркий свет. Мужчина в пальто стоял почти вплотную ко мне, чужого личного пространства для него не существовало. Телосложением походил на боксера. Темные волосы спадали на лоб и глаза.

– Что вы делали на этой улице? – спросил он, глядя так, будто преступница – это я.

– Бегала. Я всегда бегаю.

– Значит, вы сумасшедшая, – произнес он и изумленно покачал головой: – Клинический случай.

– Ну и наглая сволочь, – буркнула себе под нос, когда он отошел в сторону.

Вскоре ворота распахнулись и темноту пронзили лучи прожекторов. Я застыла на месте, прислонившись спиной к телеграфному столбу. Женщина в белом комбинезоне начала привязывать к нему черно-желтую ленту. Закрепив ее конец, она стала разматывать ее дальше. Я оказалась внутри огораживаемого круга, сама став уликой, которую следует забрать в лабораторию для экспертизы. Бочком придвинулась ближе к воротам. Следователи сновали туда-сюда, поднимали что-то с земли и относили найденное в машину. Один из них остановился рядом, чтобы занести в блокнот мои показания. Бросив взгляд через его плечо, я мельком увидела обнаженное тело. Оказалось, это молодая женщина. Ее накрыли брезентом, только босые ноги остались на виду. Еще одна фигура в белом склонилась над ней и посветила ей в лицо фонариком. Мимо меня вновь прошествовал полицейский в дорогом пальто.

– Могу я теперь идти домой? – спросила я.

– Каким образом вы намерены туда добраться? – с нескрываемой издевкой уточнил он.

– Пешком.

– Вы шутите, – сказал он и покачал головой. – Поедемте со мной.

Я слишком устала, чтобы с ним спорить. Полицейский открыл дверцу автомобиля и даже собственноручно защелкнул на мне ремень безопасности, как бы невзначай коснувшись моих ног. Откинувшись на спинку сиденья, он пристально посмотрел на меня.

– Зачем, ради всего святого, бегать по ночам там, где на людей нападают с ножом, а то и вообще стреляют?

Я выдержала его взгляд.

– Вообще-то я быстро бегаю. Если ко мне кто-то начнет приставать, я убегу.

Он ничего не ответил, лишь завел двигатель. Лицо его оставалось бесстрастным.

– Готова спорить, что вы отлично играете в покер. Угадала?

– Это вы к чему?

– Ваше лицо никогда не меняет выражения. У вас вечно сердитый вид.

Полицейский нахмурился.

– Обычно я само спокойствие, – ответил он. – Но когда люди вроде вас бессмысленно рискуют жизнью, это действует на нервы.

– Поняла. Опять-таки готова спорить, что вы не против изменить закон. Будь ваша воля, вы бы держали женщин взаперти. Пусть они занимаются вышиванием и носа из дома не показывают.

Он еще крепче стиснул зубы и сжал руль. Идеальный кандидат в группу управления гневом, которую я веду каждую пятницу. По крайней мере, к тому времени, когда мы остановились на Провиденс-сквер, он тихо побулькивал, а не бурлил что есть силы.

– Кто-то дома может присмотреть за вами? – спросил он.

– Со мной все в порядке, честное слово.

– Да уж. Вы только взгляните на свои руки, – усмехнулся мой спутник.

Мои руки подрагивали на коленях, отказываясь лежать спокойно.

– Давайте я вам помогу.

Он нагнулся, чтобы открыть для меня дверь; при этом его волосы коснулись моих губ. Крепко взяв меня за руку выше локтя, он помог выбраться из машины.

– Дальше я сама, спасибо.

– Вы едва стоите на ногах, – заявил он, все еще держа меня за руку.

– Нет, правда, со мной все в порядке, – решительно произнесла я. – Хотите верьте, хотите нет, но я сама могу подняться по лестнице.

– Как скажете.

С этими словами он сел в машину и укатил прочь. До меня только сейчас дошло, что он даже не счел нужным представиться. Микроавтобус моего брата уже вернулся на автостоянку на противоположной стороне улицы. Правда, свет в нем выключен. Уилл или спит, или греется где-то в другом месте. Дверь в подъезд вновь осталась открытой. Не забыть бы завтра прилепить к ней записку с напоминанием соседям, что вообще-то двери принято закрывать.

Уилл явно побывал в квартире: доел оставшийся хлеб и сыр, забрал постиранную одежду. Я плеснула в стакан немного бренди и, когда поднесла к губам, услышала, как стекло постукивает о зубы. Когда, в надежде согреться и отдохнуть, легла в постель, оказалось, что мысли вертятся в голове, не давая уснуть. В конце концов они остановились на темноволосом полицейском с постоянно хмурым лицом, и я провалилась в сон.

* * *

Без четверти восемь зазвонил телефон. Ого, значит, я ухитрилась проспать, не услышав будильника. Голос знакомый и настойчивый, с легким акцентом элитной школы.

– Элис, это я.

Потерла глаза и попыталась привести мысли в порядок.

– Шон, – пробормотала я.

– Все время думал о тебе. Ты знаешь, что будешь полной дурой, если окончательно решишь расстаться?

– Послушай, сейчас не могу разговаривать, прости меня. Даже если бы захотела тебе объяснить, ты не поверишь, что такое бывает.

– Тогда сегодня вечером, после работы, – уперся рогом Шон. – Господи, Элис, неужели все психологи такие непредсказуемые, как ты?

– Думаю, это маловероятно.

На другом конце линии раздался какой-то сдавленный звук.

– Тем лучше, черт побери.

* * *

По пути на работу я сделала крюк и проехала по Редкросс-уэй. При дневном свете здесь не было ничего страшного. Типичная для Саутварка ничем не примечательная улица – голая, без деревьев. Куда ни глянь, одни лишь уродливые офисные здания. Вчерашнее место было по-прежнему огорожено черно-желтой лентой. Никого не заметив поблизости, я юркнула под нее. Ограду украшали ленточки и искусственные цветы. Затем мое внимание привлекла блестевшая на солнце латунная табличка.

КЛАДБИЩЕ КРОССБОУНЗ

Здесь похоронено более тысячи проституток, живших в Лондоне со времен Средневековья до 1850-х годов. В 1994 году кладбище частично разровнено, чтобы освободить территорию под строительство электростанции, обслуживающей столичное метро. Однако местные жители выступили против этого решения и продолжают требовать от совета Саутварка создания мемориального сада в память о погребенных здесь женщинах[10].