Читать книгу "Заметки о делах политических и гражданских - Франческо Гвиччардини"

4. Если государи, когда им вздумается, унижают тех, кто им служит, и ради самого мелкого интереса оскорбляют их или прогоняют, то как могут они негодовать или жаловаться, если служители, даже помнящие о долге, верности и чести, покидают их или принимают сторону тех, от кого видят благо?

5. Будь люди достаточно разумны и благодарны, господину следовало бы при всяком случае оказывать благодеяния своим слугам, однако опыт показывает – и я испытал это на себе, – что, когда у слуги уже всего полно или когда господин не одарит его, как прежде, тот его бросает. Кто думает о своей выгоде, тот пусть зажмет руку: слугам лучше недодать, чем передать, – удерживать их надо больше надеждой на награду, чем самой наградой, а чтобы сохранить доверие, надо изредка щедро одарять кого-нибудь одного, и этого довольно. Ведь люди от природы так устроены, что надежда возбуждает их больше, чем страх; их больше утешает и обнадеживает пример одного облагодетельствованного, нежели устрашает вид тех многих, с кем поступили дурно.

6. Великая ошибка говорить о делах человеческих, не учитывая различий и обобщенно, подгоняя все, так сказать, под одно правило. Ведь изменчивые обстоятельства всегда рождают отличия и исключения, которые нельзя мерить общей меркой; в книгах эти различия и исключения не записаны, так что научить им может только лишь собственное разумение.

7. Следите, чтобы без нужды не сказать в разговоре такого, что при передаче может кому-то не понравиться, – ведь зачастую это сильно вредит вам самим в нежданное время и нежданным образом; следите внимательно – ведь даже многие мудрые люди тут оступаются, да и трудно не оступиться; но, как ни велика трудность, гораздо больше будет пользы тому, кто сумеет это сделать.

8. Однако если необходимость или негодование вынудят вас оскорбить другого, остерегайтесь по крайней мере задеть еще кого-то помимо него; например, если вы хотите оскорбить определенное лицо, не говорите дурно о его отечестве, семье и родных, ибо великое безумие задевать многих, когда хочешь обидеть одного.

9. Читайте эти заметки часто и обдумывайте как следует, потому что понять и уразуметь их легче, чем следовать им; дело упростится, если вы усвоите их так крепко, чтобы они всегда были свежи в памяти.

10. Не полагайтесь всецело только лишь на природный ум, сам себя упрямо убеждающий, что достаточно его одного без участия опыта, – всякий, кто вел дела, будь он умнейший человек в мире, мог познать, что опытом достигается многое, к чему не могут привести одни только природные дары.

11. Пусть неблагодарность многих не отпугивает вас от того, чтобы делать людям добро; помимо того что благотворение само по себе и без всякой другой цели – дело благородное и почти божественное, иной раз, делая добро, встречаешь в ком-нибудь одном столько благодарности, что это вознаграждает за всю неблагодарность прочих.

12. У всех народов встречаются почти одни и те же или схожие пословицы, только сказанные другими словами; причина в том, что пословицы рождаются из опыта или из наблюдения над вещами, которые всюду одинаковы или схожи.

13. Кто хочет узнать мысли тиранов – пусть читает у Корнелия Тацита рассказ о последних беседах умирающего Августа с Тиберием[18].

14. Нет ничего драгоценнее друзей, не упускайте поэтому случая приобретать их, когда только можете, ибо подходящие люди встречаются часто. Ведь от друзей бывает помощь, а от врагов – вред в такое время, когда ты не ждал, и в таком месте, о каком ты не думал.

15. Как все люди, я желал почета и выгоды и часто получал больше, чем хотел или рассчитывал, но ни разу не испытал того удовлетворения, о каком мечтал; вдумайтесь: разве это не основательная причина умерить пустые человеческие вожделения?

16. Величия и почестей обычно желает каждый, ибо всё, что в них есть привлекательного и хорошего, бросается в глаза, а то, чем они даются – какими заботами, трудами, тяготами и опасностями, – скрыто и незаметно. Будь эта сторона на виду так же, как привлекательная, то не нашлось бы причин мечтать о величии и почестях, кроме одной: чем больше люди окружены почестями, почитанием и поклонением, тем выше и подобнее Богу они кажутся, а кто же не желает Ему уподобиться!

17. Не верьте людям, которые твердят, будто добровольно, из любви к покою отказались от дел и мирского величия: чаще всего это произошло по их непригодности или по необходимости. Из опыта видно, что почти все они при первом намеке на возможность вернуться к прежней жизни отказываются от прославляемого покоя и набрасываются на дела так же яростно, как пламя на сухую или масляную поверхность.

18. Корнелий Тацит хорошо учит людей, живущих под управлением тирана, как им жить и как осторожно себя вести, – самих же тиранов он учит, как основывать тиранию.

19. Заговоры невозможны без участия других – следовательно, это дело чрезвычайно опасное; поскольку люди в большинстве своем либо неосторожны, либо дурны, то слишком рискованно иметь подобных сообщников.

20. Для тех, кто желает счастливого исхода заговора, нет ничего гибельнее, чем чрезмерное старание все устроить как можно безопаснее и наверняка, – ведь в таком случае надо вовлекать в дело больше людей, тратить больше времени, искать удобного случая, а от этого больше риска, что заговор раскроется. Вы видите, как опасны заговоры, ибо здесь во вред все, что в других случаях идет на пользу; причина, как мне кажется, и в том, что фортуна, столь властная в этих делах, гневается на тех, кто посягает на ее могущество.

21. Я НЕ РАЗ ГОВОРИЛ И ПИСАЛ, что Медичи[19] потому лишились верховной власти в 1527 году, что во многих случаях использовали приемы и учреждения, уместные при свободном правлении; я также высказывал мысль, что народ утратил бы свободу, если бы во многих случаях использовал приемы государства твердой руки. Заключения эти строятся на следующем: если Медичи, чье правление было ненавистно всему городу, хотели удержаться, им следовало создать опору из друзей им преданных, то есть из людей, которым их правление выгодно и которые, с другой стороны, опасались бы, что пропадут и не смогут оставаться во Флоренции, если Медичи будут изгнаны. Вместо этого Медичи широко раздавали почести и выгодные места в городе, не желая ничуть выделить благоволением друзей, породнившись с ними, и всячески показывали, что обходятся со всеми одинаково. Крайность в поощрении друзей заслуживала бы сурового осуждения, но, впав в противоположную крайность, Медичи не создали для своей власти опоры в лице преданных им людей. Если даже оказываемое поровну внимание нравилось всем, этого было недостаточно, ибо так крепко засело в сердцах людей желание вернуться ко временам Большого совета, что вырвать его нельзя было никакой кротостью, никакой снисходительностью, никаким угождением народу. О друзьях же можно сказать, что если правление Медичи им нравилось, то все же они не видели от него таких благ, чтобы рисковать собой; надеясь на то, что при разумном поведении можно будет спастись по примеру 1494 года, они скорее готовы были предоставить событиям идти своим чередом, чем противостоять напору извне[20].