Читать книгу "Шанс все изменить - Мейси Ейтс"

– Они приготовили все, что ты любишь, – сказала Роза, открывая тарелку со стейком и ризотто. С ее стороны стояло красное вино, со стороны Леона – вода.

– Это жестоко – так меня дразнить, – сказал Леон, покосившись на ее бокал.

– Я могу не пить.

– А это будет пустым переводом продукта, – жестко сказал Леон. Я не могу пить вино, но ты можешь. Вот и пей.

– Какая щедрость.

– У меня щедрое настроение.

Роза не сдержала смех. Покачав головой, она поднесла бокал к губам, сделала глоток, внезапно благодарная за дополнительное подкрепление.

– Что? – в шутку возмутился Леон. – Хочешь со мной поспорить?

– Конечно нет, – ответила она, глядя на свой ужин. – Ты поддерживаешь много благотворительных организаций.

– Ну вот. – Леон взялся за нож и вилку. – Неопровержимое доказательство, что я действительно щедрый человек.

– Может быть, существуют разные виды щедрости, – заметила Роза, медленно разрезая свой стейк.

Темные брови Леона высоко выгнулись.

– Правда?

Роза пожала одним плечом:

– Возможно.

– Не заставляй меня угадывать. Это чрезмерно напрягает мой мозг.

Я не должна вываливать на тебя информацию, а тем более свои мнения. Мнения – это не факты. А тебе нужны факты.

– По твоему мнению, я не отличаюсь щедростью. По крайней мере, не во всем.

Роза протяжно выдохнула, раздражаясь на себя. И на него, и на весь мир. Ей хотелось бросить салфетку на стол и сбежать на лужайки поместья. А там она, возможно, разорвала бы одежды для драматического эффекта и стала кричать в бесчувственное небо.

Конечно, ничего подобного она не сделала. Это не ее стиль.

Вместо этого она посмотрела Леону в глаза и сказала ровным, сдержанным тоном:

– Ну конечно.

– Ты это говоришь, только чтобы мне угодить.

Роза раздраженно вздохнула:

– Ты что, пытаешься начать ссору?

– Глупости какие, мы никогда не ссоримся.

– Откуда тебе это знать? – спросила она. В груди у нее возникла странная тяжесть. Конечно, Леон не ошибся. Они никогда не ссорились. Сначала Роза всю жизнь поклонялась его светлому образу, а потом они поженились и за два года после свадьбы общались так мало, что на ссоры просто не оставалось времени.

И честно говоря, даже если бы они виделись каждый день, ссор бы не было. Леон не обращал на нее внимания, но никогда не вел себя жестоко. Между ними не было особых страстей, и ссорам браться было неоткуда.

– Просто знаю, – сказал он.

– Ты такой высокомерный. Даже сейчас.

– Жадный и высокомерный. Вот каким ты меня видишь. Как получается, что мы никогда не ссоримся?

– Вероятно, потому, что ты редко бываешь дома, – бросила Роза и впилась зубами в первый кусочек стейка, демонстративно пережевывая его и надеясь, что Леон прекратит допрос.

Леон посмотрел через стол на свою жену. Он не вполне понимал подлинный смысл разговора. Он как будто раздражал Розу, это было очевидно. Оставалось гадать, как часто это случалось. Редкий ли это случай, вызванный стрессом ситуации, которая выбивала ее из колеи; или Роза просто обычно не выдавала своего раздражения?

Или – тревожная мысль – это он его обычно не замечал? Она уже несколько раз бросала фразы о том, что Леон много времени проводил вне дома. Судя по ее намекам, он в лучшем случае был командировочным мужем. Ее детской мечтой был дом, полный людей и приемов… которые будет проводить она вместе с мужем, чтобы вернуть ту часть жизни, которая явно осталась в прошлом.

Ее родители умерли. Братьев или сестер она не упоминала. Похоже, кроме Леона, у нее никого не оставалось; однако он не видел доказательств тому, что поддерживал ее эмоционально. Это его беспокоило. Что думал по этому поводу тот человек, которым он был до аварии? Пока не важно. Он был дорог Розе, но она явно не чувствовала, что дорога ему.

Он считал себя обязанным это исправить. Если уж в следующие несколько недель ему предстоит исключительно сидеть в поместье и выздоравливать, можно заняться исцелением не только его тела, но и его брака.

Но у этого желания были и более глубокие причины. Глубже, чем желание исправить ошибки прошлого.

Роза осталась единственной опорой в его жизни. Без нее Леон оказался бы как лодка без руля в открытом море. Ему необходимо было закрепить связь между ними.

Он потерял себя. Ничего не мог вспомнить о том, каким он был. И судя по намекам Розы, его связь с женой была куда слабее, чем он считал.

Роза – все, что у него есть. Он не мог ее потерять.

Оставалось единственное решение: ему нужно соблазнить собственную жену.

Глава 4

Прошла неделя с тех пор, как Леон вернулся в поместье, но он до сих пор ничего не вспомнил. Роза сражалась с беспокойством, безнадежностью и растущей нежностью, пробуждавшейся в сердце каждый раз, когда он был рядом.

Как будто в этой нежности было что-то новое…

Конечно, она всегда… испытывала к нему какие-то чувства. Больше, чем следовало. Леон не отвечал на них взаимностью, никогда. Но Розе никак не удавалось избавиться от этой… надежды. От жажды быть с ним. Для женщины, в жизни которой было столько потерь, она сумела сохранить больше детского идеализма, чем стоило ожидать.

Где-то в глубине души она до сих пор непоколебимо верила в счастливые концы. В то, что хорошее поведение вознаграждается. Наверное, поэтому она всегда делала все, как желал отец. И поэтому изо всех сил ждала, когда же Леон решит, что все-таки хочет быть ей мужем по-настоящему.

И поэтому же она никогда не говорила ему прямо в лицо, что чувствует. Лучше она сама закроет эту дверь, чем это сделает Леон.

«Не начинай надеяться снова. Когда он вспомнит… все вернется к прежней ситуации». Роза лежала на своей любимой кушетке на спине, глядя на расписной потолок. Но когда раздались тяжелые шаги по мраморному полу, она села и прижала к груди книгу, которую читала.

– Роза? – Леон вошел в комнату. Он выглядел бодрее, взгляд был яснее, чем всего несколько дней назад. Он довольно много отдыхал, иногда ел в своей комнате. Все это явно сказывалось на его здоровье.

– Я читаю, – сказала она.

– Что?

– Нору Роберте.

– По-моему, я о ней не слышал. А может, и слышал… Откуда мне знать.

Роза невольно рассмеялась:

– Сомневаюсь.

– Я обычно такое не читаю?

– Мне кажется, ты вообще мало читаешь что-то, что не касается бизнеса.

– Правда?