Читать книгу "Великий закон славян - Михаил Серяков"

Дающее хорошее оружие, хорошую помощь, хорошее руководство, Исходящее из четырех морей, основу богатств, Заслуживающее воспевания (и) восхваления, многожеланное — Нам даруй яркое, мощное богатство!

(РВ Х.472)

Если море было стихией Варуны, то и число четыре не было случайным – ниже мы увидим, что на Руси оно соотносилось с Морским Царем Перуном.

С одним этим богом Веды связывают и космогонические деяния. Сам о себе Варуна говорит:

Я сделал набухшими текучие воды, Я поддержал небо в сидении закона. По закону сын Адити, хранитель закона, Трояко распластал землю.

(РВ IV.42.4)

Другой гимн констатирует:

Среди деревьев протянул он воздух, Волю к победе Варуна (вложил) в скакунов, молоко – в коров, Вдохновение – в сердца, Агни – в воды, Солнце поместил на небо, сому – на гору.

(РВ V.85.2)

Вновь ему одному приписываются следующие действия:

Варуна проложил пути солнцу. Он вы(пустил) потоки рек, впадающие в море. Словно скаковых кобылиц, (чей) бег отпущен, (он), соблюдающий закон. Он создал могучие русла для течения дней.

(РВ VII.87.1)

Солнце воспринималось как глаз Митры, Варуны, Агни (РВ I.115.1), однако только от двух верховных богов оно получает свой цвет:

Сурья принимает этот цвет Митры (и) Варуны, Чтобы быть видимым в лоне неба.

(РВ I.115.5)

Это утверждение следует понимать в том смысле, что светлый облик солнца во время его дневного пути связан с Митрой, а его темный облик во время ночного пути – соответственно с Варуной. В 8-м и 10-м четверостишиях гимна 24 мандалы I РВ отмечаются такие деяния этого божества:

Ведь широкий сделал Варуна Путь для солнца, чтобы следовать (ему). ‹…› Вон те звезды, что вверху укреплены, — Ночью они видны. Куда же днем уходят? Непреложны обеты Варуны: Озирая (все вокруг), бродит ночью луна.

Движения солнца, луны и звезд здесь изображаются как частные проявления вселенского закона рита, охраняемого Варуной. Отдельно подчеркивается, что «реки движутся по (вселенскому) закону Варуны» (РВ II.28.4). В гимне, посвященном Агни, космический закон приравнивается к воде, стихии Варуны: «кто достиг потока, вселенского закона» (РВ I.67.7–8).

Как уже отмечалось, теснее всего этот бог был связан с водами, и в одном месте (РВ VIII.41.8) он даже называется «тайным океаном, мощным». Там же (шестистишия 2-е и 9-е) постулируется его связь с реками:

(Он тот), кто (живет) у истока рек; Окруженный семью сестрами, он (находится) посредине. ‹…› Прочно сиденье Варуны, Он правит семью (потоками).

Ведийские риши периодически обращались к этому образу:

Надзирает за местом этих рек Варуна, грозный, тысячеокий. (Он) царь царств, украшение рек. Непоколебима его власть, длящаяся весь век.

(РВ VII.34.10–11)

«Воплощающий блеск власти» Варуна находится в водах, откуда и надзирает за всем:

Варуна, чей завет крепок, Расположился в водах Для безраздельной власти, (он) очень умный.

Оттуда все сокрытое Наблюдает внимательный, Сотворенное и что будет сотворено.

(РВ I.25.10–11)

Именно оттуда он следит за поступками людей: Среди кого движется посредине царь Варуна, Взирая на правду и ложь у людей, (Те), что медом сочатся, прозрачные, чистые, Эти божественные воды пусть мне здесь помогут!

(РВ VII.49.3)

Обращаясь к русскому язычеству, мы, в первую очередь, должны ответить на вопрос, существовали ли и там два верховных бога, типологически сходных с индийскими Варуной и Митрой. Ответ нам дают русские летописи. Единственной божественной парой, устойчиво фиксируемой ими, являются Перун и Волос. То, что они были не просто богами, а верховными богами языческой Руси, явствует из того, что совместно они выступают небесными гарантами соблюдения русскими договоров с Византией, в то время как с греческой стороны гарантом является христианский бог. Одно это наглядно свидетельствует о месте Перуна и Волоса в древнерусском языческом пантеоне. Именно своими главными и наиболее почитаемыми богами клянутся стороны при заключении важнейших международных договоров, определяющих на будущее взаимоотношения обоих народов.

Повествуя о славном завершении похода Вещего Олега на Константинополь в 907 году, летописец пишет: «Царь же Леонъ со Олександромъ миръ сотвориста со Олгом, имшеся по дань и ротѣ заходивше межы собою, цѣловавше сами крестъ, а Олга водивше на роту, а мужи его по Рускому закону кляшася оружьемъ своимъ, и Перуном, богомъ своимъ, и Волосомъ, скотьемъ богомъ, и утвердиша миръ»[15]. Итак, мы видим, что при заключении мира византийские императоры целуют крест, а Олег идет на роту, причем его люди клянутся оружием, Перуном и Волосом. Вполне логично будет предположить, что между обоими языческими божествами и ротой существовала какая-то связь, и притом достаточно тесная, поскольку в противном случае в роли ее гарантов выступили бы другие боги.

Второй раз эта ситуация повторяется в договоре Святослава с Византией в 971 г., в тексте которого опять фигурирует эта загадочная рота: «Азъ Святославъ, князь руский, якоже кляхъся, и утверждаю на свѣщаньѣ семь роту свою…»[16]. В этом договоре предусматриваются следующие последствия его несоблюдения: «Аще ли от тѣхъ самѣхъ прежереченыхъ не съхранимъ, азъ же и со мною и подо мною, да имѣемъ клятву от бога, въ его же вѣруемъ в Перуна и въ Волоса, скотья бога, и да будем золоти, яко золото, и своим оружьем да исѣчени будемъ»[17]. – «Если же не соблюдем мы чего-либо из сказанного раньше, пусть я и те, кто со мною и подо мною, будем прокляты от бога, в которого веруем, – от Перуна и Волоса, скотья бога, и да будем желты как золото, и своим оружием иссечены будем». Помимо того, что здесь вновь обозначается роль пары Перун – Волос как гарантов договора, здесь также обрисовываются те последствия, которые ожидают русов в случае нарушения ими клятвы и роты: они пожелтеют, как золото, и будут иссечены своим оружием. Последнее наказание будет подробнее рассмотрено ниже, а о первом следует отметить, что корни представлений о подобной каре как о божественном наказании были настолько древними, что нашли отражение даже на лексическом уровне: «В вологодских говорах сыпь от золотухи на лице называется божье: Вишь, как у него божье-то выступило»[18].