Читать книгу "Шенгенская история - Андрей Курков"

Бармен принес кофе и круассаны.

– Мерси! – сказал ему Андрюс.

Бармен ответил длинной и непонятной фразой.

Андрюс и Барбора переглянулись.

– Как ты думаешь, что он сказал? – спросила девушка.

– Наверное, что у меня очень красивая спутница.

– Нет, он же ко мне обращался, – не согласилась Барбора. – Ладно, надо будет учить французский! Почему мы с тобой раньше этим не занялись?

– У нас было мало времени, – Андрюс сделал глоток кофе. – А когда оно было, мы занимались любовью, а не французским…

– Ну, теперь надо будет заниматься французским. А любовь может и подождать!..

– С какой стати? – шутливо возмутился Андрюс.

Глава 8. Аникщяй

Городок показался Ренате в этот раз даже меньше обычного. Словно от мороза съежился. Свой маленький, почти игрушечный «фиат» она оставила у булочной.

Прошлась к костелу Святого Матаса. Перекрестилась перед вратами. Полюбовалась его двумя симметричными остроконечными башнями, уходящими в небо. Странно, кому это пришло в голову именно в их маленьком Аникщяе построить самый высокий костел в Литве? Почему в Аникщяе? Но спросить уже не у кого, все, кто придумал и построил, давно ангелы и давно там, на небе!

Рената перевела взгляд с верхушек костельных башен на веселое, не омраченное ни облаками, ни снежными тучами зимнее небо.

И тут радостное спокойствие нарушил звонок мобильного.

– Привет! – зазвенел бодрый голос Витаса, словно он только что выскочил из-под холодного душа. – Извини, я сегодня не приеду. Еще не все уладил. Зато нашел съемщиков на квартиру! Ты уже вещи собрала?

– Нет, не собрала.

– А с дедом поговорила?

– Вечером поговорю.

– Ты чем-то озабочена?

– Да, – призналась Рената. – Мне не очень-то хочется ехать!

– Но мы же решили! – воскликнул Витас. – Твоя машина, мой бензин, наше будущее!

– Красиво, – спокойно отреагировала на высокопарность Витаса Рената. – Ты бы мог стать спичрайтером у президента!

– Может, и буду! Только не у нашего! Утром позвоню, а завтра к вечеру приеду. О’кей?

Потом в маленьком уютном кафе на улице Баранаускаса она пила мятный чай. Пила и смотрела в окно – на почти безлюдную улицу, виляющую домами, не признающую прямых линий и прямых углов, такую типичную для маленького городка Аникщяй, возле которого она выросла под присмотром деда Йонаса и бабушки Северюте. Вспомнила себя шестилетней. Тогда дед был моложе и не такой задумчивый, как сейчас. Тогда у него была лошадь и повозка, на которой он ездил в город. Тогда он был покладистый, потому что в доме командовала бабушка Северюте. Она командовала, а он хитро улыбался. И иногда делал то, что она говорила. Северюте гордилась чистотой в доме, которую сама и наводила. Из-за этой чистоты дед Йонас летом оставлял ботинки на пороге и заходил в дом в носках или босиком. Бабушка как-то решила, что Рената любит пирожки с яблоками, и пекла их каждую неделю в субботу. Пирожки были вкусные, но деду они нравились больше, чем Ренате. И он пытался съесть их больше, чем внучка. А бабушка Северюте, зная об этой его слабости, достав горячие пирожки и позвав Ренату на кухню, не отходила от стола, пока внучка не съест столько, сколько может. И только после того, как Рената произносила жалобным голосом: «Я больше не могу!», только тогда Северюте звала деда, но наедине с оставшимися пирожками она его не оставляла. Зато доставала бутылку наливки собственного изготовления и старую серебряную стопочку. Ведь когда-то она решила, что дед Йонас любит наливку, и стала делать наливку из вишен, слив и малины. И дед Йонас действительно полюбил бабушкину наливку, полюбил так же сильно, как ее же пирожки с яблоками. Ну а запивать глотком холодной, из погреба, наливки теплый пирожок – большего удовольствия для Йонаса и не существовало.

А когда Северюте не вернулась из больницы, всё в их жизни с дедом изменилось. Время пирожков с яблоками прошло и больше не возвращалось. Правда, в погребе еще стояло несколько бутылей с наливками, и дед каждый вечер наведывался туда со стаканчиком, маленьким, граненым стограммовым стаканчиком. Старая серебряная стопочка куда-то пропала, и сколько ни пытался дед Йонас, а найти ее так и не смог. В погреб он отнес стул, чтобы не поднимать бутыль в дом. И вот, бывало, спустится, наполнит себе стаканчик, посидит, подумает.

Однажды Рената перепугалась, когда вдруг заметила, что время приблизилось к полуночи, а деда еще в доме нет. В погреб-то он пошел около семи! Тринадцатилетняя в тот момент девочка перепугалась насмерть, не зная, что делать. Сначала подумала, что дедушка умер, и от ужаса включила по всему дому свет и забилась в угол кухни. Но потом вдруг подумала, что он мог упасть со ступенек и удариться или поломать ногу. И тогда он лежит и ждет, когда же внучка придет ему на помощь!

Нелегко было Ренате заставить себя подняться на ноги, но в конце концов, вооружившись фонариком и обув резиновые сапоги, она вышла из дому. На пороге остановилась и прислушалась. Звякнула рядом цепь: их пес Барсас выглянул из будки.

«Раз не лает, значит чужих нет!» – подумала Рената и пошла смелее к погребу, подсвечивая себе путь.

Спустилась, заглянула в это всегда холодное помещение с полками по бокам и углублением для картошки и других овощей в конце.

Дед сидел на стуле прямо под горящей лампочкой спиной к Ренате. Сидел неподвижно, из-за чего девочка подумала, что он мертвый. Затаив дыхание, она обошла его и присела перед ним на корточки, вглядываясь в опущенное лицо.

– Деда, ты умер? – спросила испуганным голосом.

Йонас вздрогнул, голова его приподнялась. Он открыл глаза и тут же из его руки выпал на пол погреба пустой граненый стаканчик. Выпал и покатился, цокая гранями о твердый, затоптанный до блеска пол.

– Что? – вырвалось у деда Йонаса.

– Ты не умер? – прошептала внучка.

– Я не умер, – затряс головой дед. – Йонасы не умирают. Я просто заснул… Извини!

Она взяла его за руку и повела к ступенькам.

Дед потом еще несколько раз извинялся.

Пояснил, что в тот вечер выпил последний стаканчик бабушкиной наливки, и так ему грустно стало, словно снова и в этот раз уже точно навсегда попрощался со своей Северюте. Решил сидеть в погребе, пока не придет смерть, забыв о внучке. А вместо смерти пришел сон, а потом пришла и внучка, перепуганная и бледная.

– А у вас есть пирожки с яблоками? – спросила, обернувшись к официантке, Рената.

– Есть с клюквой и с черникой, – ответила белокурая девушка официантка. – Будете брать?

Рената отрицательно мотнула головой.

Мелькал по обе стороны дороги зимний лес. Высокие сосны стояли, упершись кронами в небо, и их стволы казались натянутыми струнами огромной арфы. Дотронься и сразу зазвенят!