Читать книгу "Императрица Всероссийская Анна Иоанновна - Ольга Агеева"

Мориц Саксонский. Художник М. К. де ла Тур.

Жалкое материальное положение, небольшой двор и скудная казна подталкивали митавскую затворницу к мысли о вторичном замужестве. На союз с курляндской вдовой в разные годы претендовали ландграф Гессен-Гомбургский, принц Ангальт-Цербский, саксонский генерал-фельдмаршал граф Флеминг, племянник прусского короля граф Карл Бранденбургский. Последний был наиболее успешным, с ним в 1718 году был даже подписан брачный договор. Однако раз за разом все шло прахом и разбивалось о политический расчет Петербурга. К тому же новый союз должен был устраивать все заинтересованные стороны. А это, кроме России, были, в первую очередь, Польша, Пруссия и курляндское дворянство. Нарушение интереса какой-либо стороны было чревато серьезным конфликтом. Так, настоящую бурю в курляндском «уезде», получившую наименование «курляндский кризис», вызвало в 1726 году сватовство самого привлекательного среди женихов графа Морица Саксонского.

Екатерина I. Художник Ж. М. Натье.

Незаконнорожденный сын польского короля Августа II стремился упрочить свое положение. Появившись в Курляндии, Мориц добился поддержки местного дворянства, был избран в герцоги и получил согласие на брак у Анны. Требовалась самая малость – одобрение Петербурга, где на троне уже была благожелательная Екатерина I. И тут все перевернулось. Русский двор не собирался терять своего влияния в Курляндии, усиливая позиции Польши. В Митаву спешно отправился князь Меншиков, неожиданно сам пожелавший занять место герцога Курляндского и Семигальского. Первая же встреча Анны и светлейшего князя Александра Даниловича разбила хрустальную мечту вдовы, и она стушевалась. Однако и Меншиков потерпел сокрушительное поражение на выборах на дворянском собрании-сейме. После этого русские отряды развернули в Курляндии настоящую охоту за удачливым графом Морицем, сопровождавшуюся перестрелками и погонями. В итоге бравый жених, бросив ворох дамских писем, счастливо бежал за границу, где во Франции его ждала блестящая военная карьера фельдмаршала и европейская слава военачальника.

В Курляндии же все вернулось на круги своя, и оставшаяся у разбитого корыта Анна Иоанновна продолжила зорко следить за стремительными изменениями при русском дворе. Как опытный политик она чутко улавливала падения одних персон и взлеты других. Менялись и сами лица на троне. Еще недавно, всего два года назад, она отправляла своего камер-юнкера молодого Эрнста Бирона приносить поздравление с восшествием на престол матушке-Екатерине, и вот теперь, в мае 1727 года, корона оказалась на голове внука царя-дядюшки – юного Петра II. При нем сначала в фаворе был Меншиков, а затем обрели силу Долгоруковы и Голицыны с неизменным мастером интриги А. И. Остерманом. И, конечно же, со всеми этими персонами требовалось поддерживать переписку, напоминая о себе и своих нуждах.

Пётр II.

Впрочем, иногда Анна показывала и характер. В 1727 году Меншиков, раздраженный своей митавской неудачей, отозвал Бестужева-Рюмина в Россию. И тогда вослед старику, к которому Анна привыкла, в Петербург полетели прошения. В 26 письмах за июнь – октябрь, отправленных к самым разным чинам, Анна просила и требовала вернуть обер-гофмейстера, без которого дела «станут». В Петербурге же было не до нее, там шла очередная смена фаворитов и пал всесильный Меншиков. А затем поток посланий Анны прекратился. Осенью 1727 года рядом с вдовой появился новый фаворит – взошла звезда Эрнста Иоганна Бирона. С этого времени «кредит» Бестужева при герцогине был потерян, и старик отошел в сторону.

При новом императоре Анна продолжала играть прежнюю роль эпистолярной вдовушки. Теперь она обращалась к юному Петру и отправляла ему в подарок «свору собачек» для охоты, писала к сестре императора – Наталье Алексеевне, умершей в 1729 году, князьям Долгоруковым, А. И. Остерману и другим близким к престолу лицам. При этом на упорство вечно жалующейся просительницы, ее способность самостоятельно принимать решения внимания никто не обращал.

Между тем наступил новый 1730 год. В конце января Анне должно было исполниться 37 лет. Большую часть из них она провела в Митаве. Герцогиня была уже немолода и особых перспектив в жизни не имела. Однако в эти же январские дни в далекой Москве начали стремительно происходить события, которые готовили Анне новые испытания и ошеломляющий поворот судьбы.

1730 год. Путь к короне империи

19 января 1730 года трон Российской империи стал вакантным. В Лефортовском дворце на Яузе в 1-м часу пополуночи скончался 15-летний император Пётр II. 6 января, как обычно, он присутствовал на крещенском параде на Москве-реке и шел во главе Преображенского полка. День был морозным, ветреным, и император сильно простудился. Болезнь – воспаление легких – протекала тяжело, а вскоре проявились и признаки оспы. Через две недели внука Петра Великого не стало. Последняя фраза, произнесенная им уже в бреду, была связана с воспоминанием о любимой сестре Наталье Алексеевне, умершей год назад: «Запрягайте сани, хочу к сестре».

Большая корона Анны Иоанновны. Из коронационного альбома.

Во время болезни во дворце постоянно дежурили члены Верховного тайного совета. С тревогой они следили за ухудшением состояния молодого императора и после его кончины оказались перед тяжелым выбором. Как высшее государственное учреждение Верховный тайный совет должен был распорядиться бесхозной короной Российской империи. Фигуры преемника, однозначно определяемой ближайшим родством и традиционными взглядами на предпочтительность мужского правления, не было. Отсутствовало и само ясное законодательство о наследовании престола, которое бы четко указывало на очередность персон, которые могли занять трон. Закон о престолонаследии, принятый Петром I в феврале 1722 года, отменил передачу престола по прямой мужской линии и предоставил назначение наследника воле правящего лица. Таким образом, на трон мог взойти любой представитель династии Романовых. Однако перед смертью Пётр II не назвал имени своего преемника или преемницы. Правда, можно было опереться на завещание, оставленное Екатериной I в 1727 году. В нем оговаривался порядок престолонаследия относительно имеющихся в наличии родственников. По воле Екатерины престол передавался внуку императора-преобразователя Петру II Алексеевичу. В случае его смерти, если он не оставит наследников, а именно такой случай имел место в 1730 году, престол должен был перейти к дочерям Петра Великого и Екатерины I – Анне Петровне и Елизавете Петровне. Таким образом, дочери царя Ивана Алексеевича от возможности получить власть отстранялись.