Читать книгу "Ной Морсвод убежал - Джон Бойн"

Ной поднял голову и посмотрел на дядьку со смесью негодования и презрения. Негодования – потому что он кто угодно – очень много кто, – но не воришка. А презрения – из-за того что больше всего на свете его раздражало, когда взрослые называют его малышом, в особенности если он стоит тут же, у них под носом.

– Это нелепица, – сказала мама, решительно покачав головой. – Мой сын такого ни за что не сделает.

– Мадам, тогда будьте добры сами проверить, что у него в заднем кармане, – сказал охранник. Ну и само собой, как только Ной сунул в этот карман руку, туда как-то забралась колода волшебных карт.

Я их точно не крал, – упорствовал Ной, удивленно разглядывая их. Портрет на пачке – Туз Пик – ехидно ему подмигнул.

– Тогда, быть может, ты объяснишь, что они у тебя делают? – вздохнул охранник.

– Если у вас есть вопросы, можете задать их мне, – отрезала мама Ноя, сердито глядя на охранника. Ее голос звенел от негодования. – Мой сын ни за что не станет красть колоду карт. У нас таких дома десятки. Я учу его мухлевать в покере, чтобы он еще до восемнадцати лет заработал себе состояние.

Охранник вытаращился на нее. Он привык к тому, что родители в такие моменты обрушиваются на детей, трясут их, пока зубы не застучат, чтобы добиться правды. Мама Ноя же совсем не походила на женщину, которая станет так поступать. Она выглядела мамой, которая, задав сыну вопрос, скорее поверит ребенку. А такое увидишь не каждый день.

– Ты же не крал эти карты, – спросила она, повернувшись к мальчику, и вопрос этот задала так, что он прозвучал утверждением.

– Нет, конечно, – ответил Ной, и это было правдой, потому что он их не крал.

– Ну тогда, – сказала мама, снова обращаясь к охраннику и пожимая плечами, – тут не о чем больше и говорить. Пока нам будет довольно извинения, но я считаю, вы должны сделать благотворительный взнос организации по моему выбору – как компенсацию за ваши облыжные обвинения. Скажем, на охрану каких-нибудь животных. Маленьких и пушистых, их я люблю больше.

– Боюсь, все не так просто, мадам, – стоял на своем охранник. – Факт остается фактом: карты оказались в кармане у вашего сына. И кто-то их туда наверняка положил.

– Ах да, – ответила ему мама, взяла у Ноя карты и отдала с улыбкой охраннику. – Но это же волшебные карты, нет? Вероятно, они туда сами запрыгнули.

Еще одно счастливое воспоминание. О таких вот Ной и старался не думать. Но тот магазин был совсем не похож на лавку, в которой он стоял сейчас. Во-первых, здесь не было никаких охранников. Никто бы не обвинил его в том, чего он не делал. Ной закусил губу и нервно огляделся: может, лучше выйти и двигаться к следующей деревне? Но не успел и шевельнуться, как его отвлек стук. Стук этот приближался.

Стук шагов.

Тяжелых и медленных.

Ной затаил дыхание и хорошенько прислушался – даже сощурился, как будто так можно лучше расслышать. Шаги на миг вроде прекратились. Ной облегченно перевел дух, но обернуться не успел – они зазвучали снова, и мальчик замер на месте, пытаясь определить, откуда же они доносятся.

«Снизу!» – подумал он и посмотрел под ноги.

И само собой – кто-то поднимался наверх из подпола: тяжелые сапоги грохотали вверх по лестнице, с каждым шагом – все ближе и ближе. Ной обвел взглядом лавку – не один же он их слышит – и тут понял, что один: в магазине игрушек больше никого не было, а он этого сначала даже не понял.

Кроме, ну, марионеток.

– Эй? – боязливо прошептал Ной, и эхо немного полетало вокруг. – Эй, тут есть кто-нибудь?

Шаги замерли, снова зазвучали, помедлили, опять замерли – и зазвучали еще громче и ближе.

– Эй? – опять спросил Ной – уже громче. Все нервы у него натянулись сильнее. Он сглотнул. Непонятно, почему он чувствует эту странную смесь – одновременно страха и какой-то надежности. Когда он заблудился на всю ночь в лесу, ему было совсем не так. Родителям тогда пришлось идти его спасать, пока не съели волки. Вот это было страшно. Или в тот день, когда он не смог выбраться из погреба, а там не было света. Защелка упала, и дверь не открывалась. Тогда была просто досада. А тут – что-то совсем другое. Ной чувствовал, что здесь он и должен быть, только ему лучше приготовиться к тому, что произойдет дальше.

Мальчик повернулся и посмотрел на выход из лавки. Вот только – и это всем сюрпризам сюрприз – двери на месте больше не было. Наверное, он просто зашел так глубоко, что ее уже не видно. Хоть он не помнил, что как-то слишком уж далеко заходил, да и сама лавка поначалу казалась не очень велика. Во всяком случае, не настолько, чтобы в ней потеряться. Более того, если обернуться, из лавки вообще никакого выхода не видно, не горят никакие стрелочки. За спиной у Ноя – лишь сотни деревянных марионеток, и каждая нахально смотрит на него, улыбается, смеется, хмурится, грозит. На лицах у них всевозможные чувства, какие только можно себе представить, и добрые, и злые. Все выражения. Ной вдруг почувствовал: все эти куклы никакие ему не друзья, они подступают к нему все ближе, окружают его, стягивают вокруг него кольцо.

«Кто он вообще такой?» – перешептываются они.

«Чужак».

«Чужаков мы не любим».

«Да и нелепый он какой-то, нет?»

«Не по годам коротышка».

«Может, в рост еще просто не пошел».

«Но шевелюра ничего так».

Голосов становилось все больше, хотя ни один не звучал громче шепота, и вскоре Ной уже не мог разобрать никаких слов – все говорили одновременно, и слова сливались в язык, которого мальчик не понимал. И теперь марионетки смыкались вокруг него. От страха Ной выставил перед собой руки, зажмурился, повернулся на месте и досчитал до трех, думая, что такого быть никак не может, а когда он опустит руки и откроет глаза, лучше будет завопить во всю глотку, тогда уж точно кто-нибудь прибежит и спасет его.

Раз,

Два,

Три…

– Здравствуй, – тут же произнес мужской голос. В лавке прозвучал только он, потому что хор марионеток немедленно стих. – И кто же ты такой?

Глава пятая

Старик

Ной открыл глаза. Марионетки больше не окружали его так, будто сейчас погребут под своими деревянными телами. Бормотание стихло. Шепотки растворились в воздухе. Все, казалось, вернулись на свои места на полках, и Ной понял, до чего нелепо было даже думать, будто они за ним наблюдают или говорят о нем. Они же, вообще-то, не настоящие – это всего-навсего марионетки. А настоящий тут – это пожилой человек, заговоривший с ним. Он теперь стоял в нескольких шагах и слегка улыбался, словно ждал этого визита очень долго и доволен, что он наконец состоялся. В руках у старика было небольшое полено, и он потихоньку ковырял его стамеской. Ной от волнения быстро сглотнул слюну, а от внезапности невольно вскрикнул.