Читать книгу "Сын Звездного Человека - Андрэ Нортон"

На движущихся крепостях были пушки, которые все еще были подняты и готовы к стрельбе, и там были люди, сотни людей. Форс видел белые кости, перемешанные с ржавым металлом и пылью, нанесенной за много лет ветрами и бурями. Пушки и люди – куда все это двигалось, когда наступил конец? Тут не было ни одного кратера, которые, как говорили ему, должны были находиться в тех местах, где упали бомбы, – только разбитые машины и люди, словно смерть пришла как туман или ветер.

Пушки и люди на марше – может быть, чтобы отразить нападение вторгшихся захватчиков. Драгоценная книга записей радиограмм раз или два говорила о захватчиках, пришедших с неба, – врагах, которые нанесли удар с невероятной быстротой. Но, в свою очередь, что-то случилось и с этими захватчиками – иначе почему эта земля не стала их собственностью? Ответа на этот вопрос он, вероятно, никогда не получит.

Форс достиг конца мертвой колонны. Но он продолжал идти по земле, поросшей травой до тех пор, пока он не миновал подъем и не мог больше видеть останки древней войны. Только тогда он снова решился идти по дороге Древних.

Глава 3. ТЕМНОКОЖИЙ ОХОТНИК

Примерно через полмили дорога исчезла в тени леса, у Форса стало легче на сердце. Эти открытые поля были слишком чужими для человека, рожденного хоть и в горах, но под густой завесой деревьев вроде той, что стояла теперь перед ним. Среди них он чувствовал себя как дома.

Он пытался вспомнить обозначения на большой карте, висевшей на стене Звездного Дома. После возвращения каждого исследователя-бродяги на ней появлялась крошечная пометка. Эта северная дорога пересекла владения свободных степняков. А у степняков были лошади – бесполезные в горах и поэтому не приручавшиеся его народом – но необходимые в этой стране обширных плоских полей и дальних расстояний. Если бы у него сейчас была лошадь...

Лесная прохлада окутала их, Форс и Люра сразу же почувствовали себя дома. Они бесшумно двинулись дальше, их шаги вызывали легчайший шорох.

Легкий порыв ветра донес запах, заставивший их вздрогнуть...

Дым горящего дерева!

Мысли Форса встретились с мыслями Люры, и он получил согласие. Она некоторое время постояла, исследуя воздух своим чутким носом, а затем свернула в сторону, протиснувшись между двумя березами. Форс двинулся за ней. Ветер исчез, но появился какой-то новый запах. Они приближались к воде, причем к стоячей, – иначе было бы слышно журчание.

Впереди в листве деревьев был просвет. Он увидел, что Люра прижалась к поверхности камня почти такого же цвета, как и ее кремовая шкура. Она распласталась и поползла. Он пригнулся и пополз за ней, обдирая о камни ладони и колени.

Они лежали на выступе скалы, нависавшей над поверхностью окруженного лесом озера. Неподалеку струилась ниточка ручейка, вытекавшего из озера, и Форс заметил два островка, ближайший из которых соединялся с берегом цепочкой выступающих над водой камней. На этом островке согнулся некто, занятый приготовлением еды на костре.

Чужак наверняка не был горцем. Его широкоплечее мускулистое бронзовое тело было голым до пояса, и кожа его по цвету была намного темнее, чем у самых загорелых жителей Айри. Волосы на круглой голове были курчавые и черные. У него были резкие черты лица, широкогубый рот, плоские скулы и огромные широко расставленные глаза. Единственным его одеянием была юбка-килы, удерживаемая на теле широким поясом, с которого свисали украшенные темляком ножны. Сам нож, почти восемнадцать дюймов голубоватой стали, сверкал в его руках. Он быстро чистил только что пойманную рыбу.

Неподалеку от его плеча в землю были воткнуты три копья с короткими древками. На конце одного из них висело одеяло из грубой красноватой шерсти. От костра, разложенного на плоском камне, поднимался дым, но было не ясно, остановился чужак только для того, чтобы перекусить, или же он разбил здесь лагерь.

Занимаясь делом, рыбак напевал тихую монотонную мелодию, которая, когда Форс прислушался к ней, странно повлияла на него, вызвав у него неприятную дрожь. Это был и не степняк. Форс был также уверен, что он не следил за одним из Чудищ. Немногие горцы, пережившие встречу с ними, рисовали совсем иную картину – Чудища никогда не занимались мирным рыболовством и у них не было таких умных приятных лиц.

Этот темнокожий пришелец был совсем другой породы. Форс положил подбородок на сложенные руки и попытался определить предков этого чужака по имевшимся у него данным – это было долгом исследователя.

Отсутствие одежды – это означало, что он привык к более теплому климату. Такую одежду здесь можно было носить только до наступления осени.

У него были эти копья и... да, вот за ними лежат его лук и колчан со стрелами. Но лук его был намного короче, чем у Форса, и, похоже, был сделан не из дерева, а из какого-то темного материала, отражавшего свет солнца.

Он, должно быть, прибыл из страны, где его раса была всемогущей и ей нечего было опасаться. Поэтому он открыто разбил лагерь и пел, готовя рыбу, словно его не заботило, что он привлекает этим внимание. И все же он остановился на острове, где было легче защититься от нападения, чем на берегу.

Как раз в это время рыбак насадил рыбу на заостренный прут и начал печь ее. Потом встал на ноги и швырнул леску с наживкой обратно в воду.

Форс моргнул. Человек на острове был на четыре-пять дюймов выше самых высоких жителей Айри, и шапка стоящих торчком волос могла добавить не более двух дюймов к его росту. Когда он стоял там, все еще напевая про себя и умело поводя рукой леску, он представлял картину силы и мощи, которая могла бы нагнать страху даже на Чудище.

До них донесся запах рыбы. Люра издала слабый, почти неслышный звук.

Форс заколебался. Не следует ли ему окликнуть темнокожего охотника, подать знак мирных намерений и попытаться установить с ним дружеские отношения, или...

Этот вопрос решили за него. Темнокожий охотник скрылся – так быстро, что Форс от удивления раскрыл рот. Копья, одеяло, лук, колчан и жареная рыба исчезли вместе с ним. Куст шевельнулся, а затем стало тихо. Только на пустынном галечном пляже горел костер.

Ветер донес до них крик, глухой топот, и на берег озера рысью вылетел табун лошадей, большей частью кобыл, с бегущими рядом жеребятами. Их погоняли двое всадников, пригнувшихся почти к самым холкам своих лошадей, чтобы избежать низко нависших хлещущих веток деревьев. Они подогнали лошадей к воде и стали ждать, пока те напьются.

Форс почти забыл о темнокожем охотнике. Лошади! Он видел их на картинках. Но живые лошади! Вековая мечта его расы – заполучить одну из них – вызвала странный зуд в его бедрах, словно он уже вскочил на одну из этих гладких спин.

Один из табунщиков спешился и теперь вытирал ноги своей лошади сорванным на берегу пучком травы. Он, несомненно, был степняком. Его зашнурованная на груди кожаная безрукавка была почти такая же, как у Форса, но его краги, отполированные многими часами верховой езды, были из шкур. У него были волосы до плеч как знак свободного рождения, и им не давала спадать на глаза широкая лента. На ленте был изображен знак его семейного клана и племени. Длинная пика, страшное оружие в руках всадников, висела на петлях у его седла. Вдобавок ко всему, на поясе у него висел кривой, предназначенный для рубки, меч, являвшийся отличительным признаком степняков. Форс еще раз прикинул, не стоит ли ему начать с ними переговоры. Но и на этот вопрос он также быстро получил ответ. Из леса выехали еще двое всадников, это были мужчины постарше. Один из них был вождем или вторым по рангу в клане степняков – на металлическом значке его налобной ленты отразилось солнце. Но другой...