Читать книгу "Лихорадка в ритме диска - Наталия Яровая"

— Значит, отказываетесь признать, что вы в состоянии алкогольного опьянения?

Я отказывалась, потому что никакого алкогольного опьянения не ощущала.

— Тогда так, — твердо решил он. — Вам придется проехать на экспертизу в городское ГИБДД, сдать анализы. И права там же свои оставите. Года на два.

— Ты с ума сошел, что ли?! — опешила я. — Я тебе что, девка уличная какая, на анализы по ночам ездить?

— В том-то и дело! — ответил он с искренним укором. — Приличная молодая женщина, а мало того что в нетрезвом виде автотранспортным средством управляете, так еще и врете!

Нет, такое я видела впервые! Поэтому потеряла дар речи.

— С вами пассажир? — спросил парень все с тем же укором в голосе.

— Сестра, — покорно доложилась я.

— Если она в нормальном состоянии (в отличие, видимо, от меня), то она должна пересесть за руль, наш сотрудник сядет с вами, и вы поедете.

Мы вышли к Валюшке и обрисовали ей проблему. Та сразу начала со взятки, чем еще сильнее раздраконила стража порядка.

Очень суровый, он извлек опять свою трубочку-тест и велел Валюшке дуть. Та покорно дунула. Тест показал абсолютную трезвость сестры.

Я опешила и не сдержалась:

— А куда это ты «Хеннесси» сливала, симулянтка?

— В карман! — огрызнулась «симулянтка».

— У вас есть водительское удостоверение?! — прервал наши с сестрой разборки страж дорог.

— Нет, — растерялась та. — Я его дома оставила.

— Значит, вы тоже не имеете права управлять автомобилем.

Пацан призадумался и пошел советоваться к старшему товарищу, который тем временем тормознул очередную машину. Там, похоже, были те же проблемы, что и у нас.

У нас, конечно, была в ГАИ своя «палочка-выручалочка». Воспользовавшись заминкой, мы принялись названивать. Увы, телефон знакомого гаишного начальника был недоступен.

— Это судьба, — сказала Валюшка и смирилась. — Теперь у тебя отберут права.

— Завтра же и вернут, — мстительно пообещала я.

— Это еще бабушка надвое сказала. Если в сводки попадешь, никто не поможет. А если срочно никто из «своих» не вмешается, протоколы составят, в компьютер внесут, и точно попадешь. А стыдно-то как! Приличная женщина среди ночи в состоянии алкогольного опьянения! Лучше бы ты двойную полосу пересекла!

— Прости, не успела!

Наш диспут прервал честный постовой, который радостно доложился:

— Мы сейчас здесь останемся, — и гордо добавил: — У нас пост все-таки! А через три минутки дежурный экипаж подъедет, оттуда за ваш руль пересядет наш сотрудник и доставит вас куда надо.

Пацаненок был так строг и горд чувством исполненного долга, что нам оставалось только кивнуть.

На всякий случай мы с тем же результатом еще раз набрали номер «палочки-выручалочки» и совсем скисли. Действительно, директор проектного института и ее сестра, «финансовый мозг города», отправляются сдавать анализы на предмет наличия алкоголя в крови.

Дежурный экипаж подъехал быстро. Из машины вышел веселый сержант и со словами: «Попались, девчонки!» — уселся за руль моей машины. Мы с Валюшкой сиротливо устроились сзади.

Парнишка лихо тронулся с места. Настроение у него было хорошее.

— Ну что, красотули? Плохо ваше дело. А водителю-то надо было рядом со мной сесть. Чтоб, значит, нотацию мою лучше слышала. Про то, как пить за рулем нехорошо! А еще дамы! Приличные такие! А кто, кстати, из вас водитель?

План в моей голове созрел мгновенно. Как, впрочем, всегда. Я ткнула сестру в бок локтем. Та ойкнула, что вполне могло сойти за ответ сержанту.

Мы остановились возле городской ГИБДД.

— Иди уж, пьяница, — сказала я Валюшке елейным голоском.

— Куда? — опешила она.

— На анализы.

Она у меня сообразительная. Поэтому послушно вышла из машины, показав мне напоследок кулак. Мы, конечно, не близнецы, но все же не чужие друг другу. К тому же на моем водительском удостоверении фотография почти десятилетней давности, я и сама на себя там похожа уже весьма отдаленно.

Валюшка вернулась минут через двадцать. Рядом с ней вился наш сопровождающий, что-то сбивчиво объясняя.

— Я подам на вас в суд, — донесся до меня твердый голос моей сестры.

— Это ваше право, — подавленно ответил тот, возвращая ей мои документы.

На сей раз она уселась за руль и уверенно тронулась.

— Что показали анализы? — осведомилась я.

— Хронический склероз, ящур и двухнедельную беременность тройней! — усмехнулась она.

— Ну а коньяк свой куда все же девала? Чокалась-то по-честному!

— Да в горшок цветочный сливала. У меня голова сегодня побаливает.

— Вот вредитель!

Домой мы вернулись глубокой ночью. После еще долго веселились, вспоминая эту историю. Хотя, по обоюдному согласию, решили никому о ней не рассказывать. Солидные дамы все же.

А вот теперь я вдруг рассказала ее Вадику, чем рассмешила его буквально до слез.

— Ну, вы и молодцы, девчонки! — радовался он за нас.

Вот так и прошел редкий солнечный день.

Мы валялись на своих белоснежных лежаках, потягивали холодное терпкое вино из провинции Шардоне, урожая двухтысячного года, смотрели в бескрайнюю морскую даль и покрывались золотистым загаром. Хорошо, однако!

Часам к четырем я засобиралась. Вадик совершенно не возражал и проводил меня до машины. Пока я возилась с сигнализацией, он невинно предложил:

— Оль! Давай завтра поужинаем где-нибудь?

— Мне завтра вечером детей на вокзале встречать, они с турбазы приедут.

При этом предполагалось, что про детей, их возраст и количественный состав Вадик, само собой, в курсе. Оттого он уточнять не стал и внес новое предложение:

— Тогда пообедаем.

У меня натурально опустились руки, я повернулась к Вадику и просто, так вот прямо в лоб, брякнула:

— Вадя, чего ты ко мне пристал?

Он заметно растерялся и как-то обиженно даже ответил:

— Так ты же мне нравишься.

Что мне было говорить? Нет, в целом я, конечно, не страшилка. Мужчинам нравлюсь. Но Вадик явно моложе меня, симпатичный, похоже, не бедный. Невысокий, правда, ну да бог с этим. Все при всем. И я — мишка на Севере, с хвостиком на голове и в линялых шортах. Ну да, я английский знаю, диссертацию пишу, рассказы всякие и вообще машину вожу неплохо. Потом, я еще готовить умею. Нет, положительного во мне немало. Но насколько важно это для Вадика? И опять же вряд ли он о моих достоинствах знает, я ведь ему почти ничего не рассказывала.