Читать книгу "Приворот. Побочный эффект - Марина Андреева"

Иду. Вокруг все тоже запустение и разруха. На душе от созерцания таких пейзажей грустно и тягостно. Навевает ассоциации то с чернобыльской зоной, то со страшилками всякими, коими Голливуд зрителей балует. И приходит пугающая мысль: а вот сколько той Агрипине годков-то? Вдруг совсем уж старая да немощная. Или того хуже – преставилась уже, пока я к ней ехать собиралась. Вот приду, и нет ее, или ждет меня в доме давно разложившийся труп.

От таких нездоровых фантазий аж передернуло меня. Вот и чего пакость всякая в голову лезет? Денек вроде погожий, природа кругом, воздух ароматами трав напоен, а то что дома вокруг полуразрушены, так что в этом странного? Бывает. А то что справа кладбище уже минуты три тянется, так это тоже неудивительно, это сейчас деревня заброшена, а когда-то, судя по количеству домов, была большой.

Что-то длинновата деревенька оказалась. Иду, и конца края ей нету. Уж и мысль шальная мелькнула: не кругами ли хожу? Хотя, нет. Дорога, куда ни глянь, ровно вдаль убегает, и мы ж с тем мужиком как вошли, так ни разу и не поворачивали никуда.

И вдруг… я аж запнулась, углядев то, что предстало моему взору. Вот уж прав мой проводник был, мимо такого дома точно не пройдешь. Не хочешь, а приметишь.

А стояла передо мной избушка из сказки. И сказка эта вряд ли добрая. Нет, курьих ножек не было, обычный по местным меркам домик. Небольшой по периметру, основательно осевший почти по окна, но крыша целехонькая, да и чердак, судя по всему, высокий. Напугало иное: сам дом обвешан пучками непонятных трав, а в качестве забора используется частокол и на верхушке каждого колышка – по черепу. Хорошо хоть не человеческому. Козьи, свиные, коровьи, собачьи, чьи-то еще. Ну и да, промеж всего этого некромантского счастья еще и веники из каких-то трав.

– Жутковато… – пробормотала я, подумывая: не пора ли мне обратно?

– Мяу, – раздалось откуда-то снизу, и моих ног коснулось нечто мягкое и пушистое.

Никогда кошек не боялась, ну тут невольно вскрикнула, отскочив в сторону забора.

– Мяв? – вылупила на меня свои зеленые зенки сидящая напротив меня кошка: пушистая, черная, и да – невероятно красивая.

– Напугала ты меня, – смущенно улыбнулась я зверухе, мысленно отметив, что по мне психушка плачет – с кошкой разговариваю!

– Кха-а-ар-р-р… – раздалось хрипловатое в ответ из-за ограды.

Я опять шарахнулась прочь. На этот раз еще и перекрестилась, хотя прежде за собой излишней набожности не замечала. И тут заметила, что во дворе стоит скамейка упрощенной конструкции: спинка – одна доска, сиденье – две, вместо ножек несколько чурбачков, а спинка парой жердин придерживается. Ну и на этом чуде огородно-садового дизайна восседает ворон. Здоровенный, откормленный и местами уже седой от старости.

Вот это антураж! С ума сойти можно! У моей-то бабушки дом как у всех был, ничем от соседей не отличался, а тут такое! Хочешь не хочешь, проникнешься значимостью момента и поверишь в то, что хозяйка не обычный человек, а нечто большее.

– А вот и мой подарочек пожаловал, – раздался скрипучий старческий голос, обладательницы которого, я сколько ни присматривалась, нигде не видела. – Заходь красавица, не дело через забор разговоры вести.

Страшно, но иду. В конце концов – вдруг и вправду поможет?

– Эка тебе бабка родная беду подсупонила. Эх, дурная ее голова… И теперь ведь мается, покоя найти не может… – скрипела старуха.

Что она там про мою бабку говорит?

В раздумьях вваливаюсь во двор и вижу в низеньких дверях щуплую старушку неопределенной степени дряхлости. Бог знает, сколько ж лет человеку должно быть, чтобы он ожившую мумию напоминал? Росточком, дай бог, мне по грудь, сухонькая настолько, что свободное платьишко будто на вешалке болтается, а не на живом человеке надето. Лицо – сплошная каша из глубоких морщин, среди которых даже глаза и губы теряются. А вот седые волосы густые, волнистые, с тяжелыми крупными спиральками на концах. Красота!

– Здравствуйте, – говорю. – Мне к вам обратиться порекомендовали…

– Ты в дом-то заходи, рекомендованная моя… – ощерилась в редкозубой ухмылке старуха.

У меня аж мурашки по коже пробежали при виде этого «милого» оскала, так и подмывало сказать: «Может, я тут постою?» – но бабка уже внутри избушки скрылась, прежде дверь гостеприимно распахнув.

Прихожая, где только и поместились сменные бабкины калоши да лавка с парой ведер воды. Дальше проходная кухня: небольшой дореволюционный холодильник с ручкой, как на древних «Москвичах», плита на две конфорки с газовым баллоном, кухонный столик, возле дальней стены русская печь-лежанка, с двух сторон от которой по двери. В одном из углов иконы, ладанка и свечи.

Пыльно, в затхлом воздухе четко ощущается смрад старости. Этакий букет пота и еще каких-то запахов, свойственных о-о-очень пожилым людям, и даже вездесущие пучки трав не смогли перебить это амбре. Ох-хо-хо… вряд ли она мне за сегодня все успеет сделать, да я и сама вот-вот упаду от усталости. А в деревне жилых домов, считай, нет. Выходит, придется ночевать тут! Прямо напротив кладбища, окруженной забором с черепами, рядом с древним вороном, черной кошкой и самой настоящей ведьмой. Ужас!..

– Ты присаживайся, – проскрипела хозяйка. – Сейчас чайку тебе налью успокаивающего, через полчасика заснешь как убитая, – говорит, а меня такая перспектива совсем не радует. Не факт, что «как» убитая, да и сны мне такие снятся, что лучше вовсе не спать. – Да поесть соберу, – продолжала приговаривать она, шустро не по-возрасту суетясь возле плиты. – Гости у меня нечасто, ты уж прости, разносолов не водится.

Передо мной уже стояла миска с квашеной капустой, тарелка с солеными огурцами, блюдце с нарезанным кусочками салом, какие-то лепешки.

– А с чего вы взяли, что моя беда как-то с бабушкой связана? – не удержалась я.

– Потому как, деточка, сила наша по женской линии через поколение переходит. И от тебя к внучке перейдет.

– У вас тоже внучка есть? – ляпнула я.

– Могла бы быть, – горько вздохнула старуха и пуще прежнего ссутулилась. – Да вот только не уберегла я дочку, а без нее откуда внучке-то взяться? Будешь моей внучкой? – как-то неожиданно очутившись возле меня и заглядывая в глаза интересуется.

– Это как? – опешила я.

– А так, – она махнула рукой и вновь припустила к плите, где что-то бурлило в кастрюльке. – Я тебе помогу, ты мне, и мы в расчете. Ну и наследство все мое тебе останется.

Какое у нее может быть наследство? А судя по тому, как она выделила слово «все», оно имеется и немалое. И тут навалилась усталость: внучкой так внучкой, хоть кем, лишь бы избавили уже меня от этих проклятых снов.

– Согласна, – говорю.

– Вот и чудненько, – запричитала бабка. – Вот и ладненько, внученька. Вот погостишь у меня месяцок-другой, решим твою проблему, а там уж и с наследством разбираться будешь.