Читать книгу "Я просто хочу любить - Светлана Алексеева"

– Простите, – повторил врач и опустил голову. – Я не ошибся. Ваша мама умерла. Мы сделали все, что могли.

Виктория не шевелилась. Не отводя глаз, она изумленно смотрела на испуганного врача. Тяжело дыша, девушка не могла, нет, не хотела понять того, что он ей говорил. Качая головой, она отступила назад и обессиленно прислонилась к стене. Ее лицо исказила гримаса невыносимой боли. Побледнев, Вика открыла рот и глотнула воздух, как-то неестественно, словно рыба, выброшенная на берег. Загремев о холодный бетонный пол, у нее из рук выпал пакет со все еще теплым бульоном, и по коридору растеклись витиеватые ручейки.

– Нет! – разрывая тишину, наконец выкрикнула Виктория и, опустив дрожащие веки, медленно сползла по стене. – Это неправда! Мамочка!..

У нее перед глазами все поплыло. Стены накрыли ее пустотой, навалившись на плечи. Сидя на полу, девушка бессильно опустила веки.

Несколько следующих дней для Виктории прошли как во сне. Похоронив маму, девушка замкнулась в себе. Так и не простив отца, она с нетерпением ждала, когда ей выдадут аттестат. Оставаться в селе Вика больше не хотела и не могла. То, что она уедет в Синегорск, Виктория решила сразу после похорон мамы. Здесь ее уже ничто не держало. Ничто и никто. Будущее отца ее не интересовало. Девушка была уверена: именно он виноват в смерти мамы. Да он и сам, наверное, это осознавал. Стремясь забыться, Иван Федорович все время пил. Поднявшись рано утром, он на целый день уходил из дому. Ловил на реке рыбу и хлестал спиртное. Вернувшись поздно вечером, на цыпочках шел в летнюю кухню, жарил рыбу, а затем, поужинав, прятался на сеновале. Казалось, Иван Федорович избегал собственной дочери. С тех пор как не стало его жены, он ни разу не поговорил с Викой. Лишь однажды, после поминок, проходя мимо нее, кинул:

– Ты это, Викочка… продай всю живность. Мне ничего не надо. Деньги забери себе.

И все.

С нетерпением дождавшись последнего экзамена, Виктория сложила вещи в сумку и купила билет до Синегорска. Дожидаться выпускного бала она не хотела и не могла. Во что бы то ни стало девушка стремилась быстрее уехать в город. Рано утром, как только открылась школа, она получила свой аттестат. Красивой ровной колонкой в нем выстроились пятерки и только одна, со злостью написанная четверка по химии портила картину. Но Вика не расстроилась. Она была уверена: даже на небесах мама радуется за нее. Опустив голову, девушка пошла на кладбище, чтобы с ней проститься. Упав на колени, Виктория поцеловала маленький овальный портрет самого дорогого для нее человека и горько заплакала.

– Мамочка, я уезжаю! Но ты не переживай, я буду к тебе приезжать. Прости меня, если я перед тобой виновата. Я очень, слышишь, очень тебя люблю. Пожалуйста, мамочка, помоги мне в жизни! Это я с виду смелая. Такой я, наверное, была рядом с тобой. А теперь я немного боюсь. Понимаешь, мамочка, я совсем одна! Я не знаю, как быть дальше. Не знаю, что ждет меня впереди. Мама, мамочка, если бы ты была жива!.. Все было бы по-другому. Прости меня, мамочка!

Поднявшись, Виктория погладила портрет и, не оборачиваясь, направилась к кладбищенским воротам. Неожиданно ее кто-то окликнул. Остановившись, девушка увидела пожилую женщину – бабушку Славу, сидевшую на скамейке возле могилки.

– Стой, детка! – позвала она Вику и нахмурилась.

Виктория торопливо подошла к женщине.

– Здравствуйте, бабушка Слава! – приветливо произнесла она.

– Здравствуй, деточка! – ответила та и с трудом, кряхтя, поднялась. – Я давно хотела с тобой поговорить. Идем, мне тоже пора домой! Я тебя провожу.

Вика удивленно посмотрела на женщину. У них с бабушкой Славой не было ничего общего. Они не были родней, да и жили далеко друг от друга. Кивнув, Виктория молча пошла вперед.

– О чем вы хотели со мной поговорить? – равнодушно спросила девушка.

– О твоей матери, царство ей небесное! – Женщина перекрестилась. – Я все не решалась об этом рассказать. Но больше молчать не могу! Ходят слухи, что ты уезжаешь. А я старая, не хочу уносить тайны с собой. Ты должна знать. Но никому об этом не говори, поняла?

Виктория остановилась как вкопанная. Что это еще за мисс Марпл? Какие детективные истории в голове у этой пожилой сельской женщины?

Приподняв брови, девушка внимательно посмотрела на бабушку Славу.

– Поняла, – удивленно ответила Вика и кивнула.

– Слушай меня, – бодро проговорила женщина и, взяв Викторию под руку, медленно, переваливаясь с боку на бок, засеменила к выходу из кладбища. – У моей дочери в районе есть подруга. Медсестра. Работает в психиатрическом отделении. Зная о том, что моя Юленька из Калиновки, она рассказала ей, что произошло с твоей мамой. И строго-настрого запретила тебе об этом говорить. Но так ведь нельзя! Ты же Любашина дочь, должна знать!..

– Бабушка Слава! – глядя на пожилую женщину, взволнованно воскликнула Виктория. – Пожалуйста, говорите быстрее!

– Ладно, ладно! – обиженно буркнула старушка. – Так вот, именно эта медсестра рассказала моей Юленьке о том, от чего умерла твоя мать. И инфаркт, девочка, тут ни при чем. Не было у Любаши инфаркта! Это ведь первого мая произошло, на праздники. Начальства в больнице не было. Врачи хотели посидеть за праздничным столом, рюмочку пропустить. И в психиатрии было то же самое. Врачи закрыли отделение, им было не до больных. Как раз в разгар пьянки им пришлось прерваться: из гинекологии попросили помочь твоей матери. Что с ней было, разбираться никто не стал. Укололи сильное успокоительное и положили в палату к буйным больным. Пустую палату врачи оставили для себя, чтобы было где после гулянки отдохнуть. Короче, запрятали они твою мать подальше, в конец коридора, чтобы им никто не мешал. И только поздно вечером, разнося градусники, сестричка нашла ее у двери. Мать твоя была уже мертва. Оказывается, проснувшись, она стала звать на помощь, кричать. Наверное, она разозлила теток, лежавших вместе с ней в палате. Взбесившись, те начали ее бить, отталкивать от двери. Падая, твоя мать ударилась виском о кровать. Говорят, что ее еще можно было спасти. Но врачи в это время праздновали… Вот так, дочка. Прости, может, зря я тебе открыла правду. Прости…

Рассказ бабушки Славы вызвал у Виктории шок. Широко раскрыв глаза, девушка не могла пошевелиться.

– Это бесчеловечно, – наконец произнесла она. По ее щекам ручьем потекли слезы. – Я подозревала, что со смертью моей мамы не все чисто. Она ведь никогда не болела. А тут – инфаркт.

– Конечно, можно подать в суд, провести медэкспертизу. Но твоей мамы уже не вернуть. Да и одна ты не сможешь ничего доказать. А я туда не ходок. Меня не трогай! Мне волноваться нельзя. Давление, – раздосадованно протянула женщина и тяжело вздохнула. – Пусть Бог им будет судьей. В нашей стране простому человеку правды никогда не найти. А ты держись, детка, держись! У тебя вся жизнь впереди!

– Спасибо, бабушка Слава, спасибо, что все мне рассказали, – сказала девушка. – Простите, но мне надо идти.

Опустив голову, она побрела к автобусной остановке.