Читать книгу "Рыжая девушка с кофейником - Анна Данилова"

Что-нибудь не так?

– Да нет, – улыбнулась она ему, надевая через голову юбку, – ты меня не понял… Меня интересует Гуров.

– А я?

– Еще часа три-четыре ты меня не будешь интересовать, это факт. Я же нормальная женщина… А что касается Гурова, то, боюсь, он будет интересовать меня куда дольше. Хотя бы потому, что он мертв… – она поймала себя на том, что научилась спокойно воспринимать смерть и даже успела привыкнуть к ее постоянному присутствию рядом.

– Хорошо, так и быть, кое-что расскажу… Но это очень

мало. Во-первых, он не местный. Жил в гостинице «Москва» уже больше месяца. Приехал из Талды-Кургана… Так, во всяком случае, записано в регистрационном журнале, хотя, я думаю, его фамилия наверняка не Гуров и администратору он предъявлял скорее всего фальшивый паспорт. Потому что человека с такой фамилией и такой внешностью в Талды-Кургане никогда не было. Мы проверяли. Ей подозрения, что он москвич. Или же довольно часто там бывал. Это видно и по одежде, и по массе мелочей, которые свидетельствуют об этом…

– А чем он занимался у нас? Зачем приехал?

– Непонятно. Пока непонятно. Хотя его лицо кажется мне очень знакомым. Такое ощущение, как будто я видел его чуть ли не в администрации… Но это личные впечатления… Что же касается здоровья Гурова…

– Как, разве идет речь о его здоровье? Его что, оживили?

– Да нет, просто у него оказалась недавно зажившая рана очень странного происхождения… Похоже, что в него стреляли, но пуля лишь задела мышечную ткань…

– Понятно, самой пули не нашли, так? И поэтому не знаете, кто стрелял и когда…

– Правильно. По сути, мы вообще о нем ничего не знаем. И не смотри на меня, я уже знаю, что ты хочешь мне сказать…

– Ну и что же?

– Что нам придется подключать тебя. Вернее, не так: не придется. Ведь ты давно уже подключилась, так? Я видел твой сиреневый опель полтора часа тому назад в районе улицы Мичурина. Голову даю на отсечение, что ты только что оттуда…

– Откуда?

– От Полины.

– Да, это так. Но только я тебе пока ничего не скажу…

– Что, тоже ничего не нашла?

– Ничего, – соврала она. – Твои ребята там неплохо потрудились. Будем ждать результатов экспертизы… Надеюсь, что они вычислят еще одного человека. Я не верю, чтобы Гурова, своего жениха, за которого она собиралась выйти замуж, убила Полина… Она не такая дура, чтобы выйти замуж за первого встречного. Вполне вероятно, что на крыше был еще кто-нибудь, кто и убил Гурова, а потом вложил пистолет насильно в руку Полины, а потом и вовсе столкнул ее с крыши…

– Да, ты права, мы тоже отрабатываем такую же примерно версию. Ты же видела, какой беспорядок был на крыше, влюбленные, на моя взгляд, должны вести себя как-то иначе…

– Не знаю, не уверена… Понимаешь, Логинов, если бы я, к примеру, узнала, что ты мне изменяешь или что – к примеру, как это могло случиться с Полиной – ты собрался на мне жениться, а в последнюю минуту раздумал и решил мне объявить об этом в романтической обстановке на крыше… Клянусь, я бы устроила из этого праздничного ужина еще и не такое…

Только я бы не оступилась, а скорее нашла бы в себе силы

сбросить тебя самого с крыши… Вот так-то вот…

– Надо же… Я и не знал, что ты такая темпераментная…

Смотри-ка, глаза блестят, щеки раскраснелись… Какая ты

заводная, оказывается…

– Я – нормальная. Прошу это учесть.

– Какие у тебя красивые чулки? Только непонятно, зачем ты их носишь летом?

Наталия вспыхнула: не станет же она объяснять ему, что у нее сегодня встреча с Валентином, который купил ей на прошлой неделе целую коллекцию чулок и они даже составили нечто, наподобие расписания, когда и в какой день надевать те или иные чулки. «Синие чулки ты наденешь в понедельник, черные – во вторник, а серые – в среду…»

– Все нормальные женщины носят в июне тонкие чулки… Это красиво, просто ты, Логинов, далек от этого… – она подумала немного и добавила, – да и от другого тоже…

Он хотел уточнить, что она имеет в виду, но в это время позвонили в дверь: пришел Сапрыкин. Логинов оделся в два счета и пулей вылетел из квартиры.

– Постараюсь пораньше, – успел бросить он на прощание. Наталия снисходительно подставила ему щеку для поцелуя. «Можешь не спешить, – подумала она. – Я все равно вернусь не раньше десяти.»

– Я буду ждать, – сказала вслух и почувствовала себя предательницей.

Но минут через пять это чувство прошло. Ей надо было работать: искать Ольгу Перову. Выяснять, откуда у Гурова пулевое ранение. А для этого ей нужно было сосредоточиться и уединиться в кабинете со своими мыслями.

Она так и сделала. Зайдя в кабинет, где стоял небольшой рояль, она села за него и взяла несколько аккордов, как бы настраиваясь… Затем пробежалась пальцами по клавиатуре и услышала случайно взятый ею мотив из арии Нормы…

Закрыла глаза и принялась развивать эту мелодию, вдохновенно и неспеша…

Она увидела просторный полутемный зал, в котором собралась небольшая горстка людей неопределенного возраста. В основном, пенсионеры. Они по-очереди выходили к трибуне и что-то говорили… Звучание было пространственным, гулким, как это бывает во сне… Невозможно было различить ни единого слова. Но зато хорошо просматривались некоторые лица, в основном, рассерженные, недовольные; некоторые из присутствующих так и просто что-то выкрикивали со своих мест…

Наталия услышала характерный запах старого дерева, так, очевидно, пахли потрескавшиеся от времени стулья и сцена. Внезапно до ее слуха донеслось все же несколько отчетливых фраз: «Они захватили весь мир… Куда ни сунься – одни евреи…» и «Они поделили между собой все страны и сферы влияния… Вон, есть у них их историческая родина, вот пусть туда и убираются…»

Все сразу встало на свои места. Наталии уже приходилось бывать на подобных сборищах в ожидании зала для репетиций. И если на первый взгляд эти маленькие собрания представлялись ей совершенно безвредными сходками старых маразматиков, где каждый из присутствующих имел возможность высказать свое мнение, покричать, поиграть в фюрера или поупражняться в риторике, то теперь она была уверена в том, что эти люди являют собой по-настоящему опасную, объединенную жесткими принципами, группировку, способную повлиять на общественное мнение. Но главное заключалось в том, что эти люди все больше и больше стали походить на зомби, настолько они были одержимы своей идеей вернуть старый общественный строй. Фанатизм всегда в сознании людей граничил с анархией и грозился выплеснуться во что-то грандиозное и непоправимое. Ярые оппозиционеры нынешнему строю, они уверенно прокладывали дорогу на президентское кресло своему лидеру, Морозову, человеку явно неординарному и обладающему большой силой воздействия. Мастер убеждать, он сбил с толку немало людей по всей России, пытаясь отвратить их от настоящей политики и настраивая их на глубокое и пропитанное нафталином РЕТРО.