Читать книгу "Темнейшая ночь - Джена Шоуолтер"

«Омойбог», задохнулась она. «Стой. Стой!»

Внезапно он был здесь, как раз перед ней. Сгорбившись, пришпиливая ее на месте, обнюхивая ее шею.

«Они были Ловцами», сказал он по-английски с легким акцентом, голос был резким и грубым, как и суровые черты его лица. «А ты?» Он сгреб ее правое запястье и оттянул ткань ее пиджака и свитера. Он пробежался большим пальцем руки по ее пульсу там. «Нет татуировки, как у них».

Они? Ловцы? Татуировка? Дрожь пробежала вниз по ее спине. Захватчик был огромный, гигантский, его мускулистое строение окружало ее с угрозой. Металлический аромат витал вокруг, смешиваясь с запахом мужчины и жара и еще чего-то, что она не смогла определить.

Вблизи, она могла рассмотреть пятна красного на его слишком жестоком лице. Кровь? Резкий ветер, казалось, проскальзывал ей под кожу и пробирал до мозга костей.

Дикарь, говорил вид его фиалковых глаз. Хищник.

Может, стоило послушаться МакИнтоша. Может, эти люди действительно демоны.

«Ты одна из них?» повторил мужчина.

Потрясенной до глубины души, напуганной до безумия, ей потребовалось время, чтобы осознать некоторую… перемену. Воздух, температура…

Голоса прекратились.

Ее глаза распахнулись от изумления.

Голоса прекратились, словно они действительно знали о присутствии мужчины и боялись его так же, как она. Тишина окутала ее.

Нет. Это была не знакомая ей полная абсолютная тишина, а скорее, решила она минутой позже…безмолвие. Величественное, блаженное безмолвие. Как давно она изведала такое состояние, неиспорченное разговорами? Изведала ли вообще?

Ветер прошелестел, и кроны деревьев сомкнулись. Снег мягко жужжал, проплывая в воздухе, успокаивающая мелодия баюкала и расслабляла. Деревья дышали жизнью и силой, суковатые ветви нежно покачивались.

Звучало ли что-то так же великолепно как симфония природы?

В этот момент она позабыла свой страх. Как мог этот мужчина быть одержим демоном, если он нес такое чудесное спокойствие. Демоны источали страдание, а не мир.

Был ли он ангелом милосердия, как предполагали местные?

Закрывая глаза в восхищении, она упивалась этой умиротворением, наслаждалась ним. Вбирала его в себя.

«Женщина?» произнес ангел, замешательство сквозило в его голосе.

«Тсс». Удовлетворение прострелило сквозь нее. Даже дома в северной Каролине, в доме, возведенном строителями, которым было запрещено без необходимости произносить лишние слова, она всегда слышала эхо глубоко укоренившегося шепота. «Не говори. Лишь наслаждайся».

Какое-то мгновение он не отвечал.

«Ты смеешь говорить мне «тсс»?» наконец проговорил он, злость появилась в его тоне.

«Ты все еще болтаешь», напомнила Эшлин, потом сжала губы. Ангел он или нет, он не производил впечатления человека, с которым ей стоило ругаться. Кроме того, злить его было последней вещью, которой она бы желала. Его присутствие принесло тишину. И прекрасное тепло, поняла она, когда холод быстро покинул ее тело.

Медленно она приподняла веки.

Они были нос к носу, его успокаивающие дыхание блуждало поверх ее губ. Его кожа сияла подобно гладкой меди, казалась потусторонней в лунном свете. Одновременно ангельское и неистово свирепое, его лицо гордилось резкой линией носа и черными как сердце дьявола бровями.

Эти хищные пурпурные глаза сверлили ее, и каким-то образом самым угрожающим было то, что их обрамляли длинные пушистые ресницы. Я убью, кого угодно и где угодно, казалось, говорило его выражение лица.

Демон, нет, не демон напомнила себе она. Тишина была слишком хороша, слишком чиста и правильна. Но он не был ангелом, окончательно, решила она. Он принес умиротворение, да, но он был, очевидно, так же опасен, как и красив. Некто, бросающий кинжалы подобно ему…

Так кем же он был?

Эшлин сглотнула, изучая его. Ее пульс не должен бы биться так неровно, и это сладкое томление в груди не должно было появляться. Но он бился и оно появилось. Он походил на драконов из прочитанных ей МакИнтошем сказок: слишком смертоносным, чтоб приручить его, слишком гипнотическим, чтоб уйти от него.

И все же, она внезапно захотела спрятать голову в изгибе его шеи. Захотела обвиться вокруг него. Хотела держаться за него и никогда не отпускать. Она поняла, что наклоняется к нему с полным намерением поддаться этим желаниям.

Стоп. Не делай этого.

Большую часть ее жизни, ей было отказано в человеческом прикосновении. В пять лет ее отослали в Институт, где большинство сотрудников были озабочены всем остальным, кроме изучения ее способности. МакИнтош был ближайшим, с кем она могла дружить, но даже он обнимал и касался ее редко, словно боялся ее так же, как и заботился о ней.

Встречаться с кем-то тоже было трудно. Мужчины почти дурели, узнавая о ее способности. А узнавали они всегда. Не было способа припрятать ее. Но…

Если этот мужчина был тем – чем – кем она думала, он был, его может не волновать ее маленький талант. Он может позволить ей коснуться себя. Прикосновение к нему и его жар вполне могут оказаться такими же ошеломительными как тишина, и даже более.

«Женщина?» он повторил, слово сейчас звучало хрипло, опьяняло, пока врезалось в ее мысли.

Она застыла. Сглотнула вновь. Желание… промелькнуло в его ледяных фиалковых радужках, полностью стирая взгляд, говоривший об убийстве? Или замеченное ею желание было порождено болью и грубостью ее неизбежной смерти? Вихрь эмоций атаковал ее: еще удар страха, болезненный трепет и, о да, женское любопытство. У нее был малый опыт с мужчинами, и еще меньший в страсти.

О чем она только думала, наклоняясь так к нему? Он мог расценить ее касание как приглашение. Мог коснуться ее в ответ.

Почему просто мысль об этом вызвала в ней истерику?

Возможно, потому что она была неправа. Может он не был драконом, но принцем убившим дракона, чтоб спасти принцессу. «Как тебя зовут?» осознала она, что спрашивает.

Напряженная секунда прошла, еще одна, и она решила, что он не ответит. Отметины напряженности отпечатались на его лице, словно находиться подле нее было мукой.

Наконец он проговорил. «Мэддокс. Меня называют Мэддокс».

Мэддокс…имя проскользнуло и врезалось в коридоры ее мозга, соблазнительным напевом, обещающим невообразимое удовлетворение. Она заставила себя приветливо улыбнуться.

«Я – Эшлин Дэрроу».

Его внимание переключилось на ее губы. Несмотря на снег, капли пота пробивались на его лбу, сверкая. «Тебе не следовало приходить, Эшлин Дэрроу», прорычал он, утрачивая все намеки желания, которых она одновременно хотела и боялась. Но он провел своими руками вверх по ее, неожиданно нежно, и остановился у основания ее шеи. Осторожно его большой палец вцепился в ее горло, задерживаясь на бешенно колотящемся пульсе.