Читать книгу "Увези меня на лимузине! - Анна Ольховская"

– Это кто ж тебя пинает и в зубы тычет?

– Морально, Сашечка, морально. Мои до предела истончившиеся нервы и так натянуты до звона, а вокруг цветут махровым цветом жестокость и бездушие. Собачка слегка пошалила – а шуму, а крику! И почему-то я опять виновата оказываюсь! – Я пригорюнилась, подперев рукой подбородок.

– Не придуривайся, подруга, – Саша ехидно прищурилась. – Это все твои козни злокозненные, Май по доброй воле провода грызть ни за что бы не стал, он давно вышел из щенячьего возраста.

– Мои козни?! Так это что, я теперь буду виновата всегда и во всем?! – Я хотела даже возмущенно вскочить и с грохотом бросить вилку, но потом передумала.

Во-первых, резкие быстрые движения мне сейчас не даются, а во-вторых, перебор получится. «Не верю!» (К.С. Станиславский.) Пришлось ограничиться судорожным всхлипыванием в салфетку.

– Продолжай, продолжай, очень впечатляет. – Сашка положила себе горку салата. – Прямо как в ресторане: тут тебе и еда, тут и шоу. А насчет кабеля и твоих плавающих на поверхности хитростей, учти – я фрау Мюллер насчет российских каналов предупредила, даже не надейся.

– Каких еще каналов, о чем ты? И почему хитрости плавают?

– Уже хуже, но тоже ничего. А плавают потому, что оно не тонет. Лицедействуй дальше, а я пока поем.

– Я на тебя Винсенту пожалуюсь, – буркнула я и занялась ужином.

Стараясь, чтобы обиженное выражение лица не соскользнуло ненароком в тарелку, я тихо ликовала. Если Сашка поручила домоправительнице проследить за мной, значит, она и завтра собирается уехать из дома. Так это же просто замечательно! Если бы подруга осталась дома, выполнение коварного замысла было бы сопряжено с немалыми трудностями. Заманиванием ее в подвал и последующим «случайным» запиранием там, к примеру. Последствия, конечно, обещали быть суровыми, но бить беременную женщину не станут.

А уж с фрау Мюллер мы справимся одной левой. Лапой. Передней или задней – неважно. Там что-нибудь придумаем.

Естественно, придумали. Домоправительница, для которой воля хозяйки – закон, сопровождала телемастера на протяжении всего пути следования и временной дислокации. Когда кабель был заменен и мастер принялся заново настраивать сбившиеся каналы (как же им не сбиться, если Май соседского кота загнал прямо на спутниковую тарелку!), я подошла к окну гостиной. Увидев меня, скучавший в ожидании пес резво подбежал к привезенной накануне пушистой елке и задрал лапу. Левую.

Я заблажила дурным голосом, барабаня в окно. Телемастер, слегка сомлевший от монотонной работы с пультом, от неожиданности упал со стула и замер на полу, испуганно глядя на меня. Фрау Мюллер, почувствовав неладное, подбежала к окну.

Увидев готовящееся надругательство, она присоединила свой трубный глас к моему, и теперь мы вопили дуэтом. Мастер попытался уползти за диван.

В следующую минуту самонаводящаяся ракета под кодовым названием «фрау Мюллер» стартовала, производя по дороге значительные разрушения. Жертв, к счастью, удалось избежать.

Если не брать в расчет заледеневшего на полу телемастера. Бедняга, судя по всему, мысленно прощался с многочисленной родней. На «милой Гретхен» прощание было прервано мной.

Я помогла мужчине (ха!) подняться, вкратце объяснила ему причину нашего не совсем адекватного поведения и попросила в первую очередь настроить хоть какой-нибудь российский канал. Бумажка номиналом в двадцать евро кокетливо украсила просьбу.

Немец согласно закивал и, вцепившись дрожащими руками в пульт, защелкал кнопками.

Хоть каким-нибудь российским каналом оказалось НТВ. Ну и нормально, хватит пока. Я попросила присвоить ему номер, который никогда не наберешь случайно. Мастер пожал плечами, но просьбу выполнил. Вряд ли кто-нибудь наберет на пульте 0007 просто так, и мой канал будет только моим.

Ох, какая же я коварная!

К моменту возвращения домоправительницы у нас было все отлично: я со скучающим видом сидела в кресле и грызла яблоко, мастер заканчивал настройку телеканалов.

Когда он ушел, фрау Мюллер, подозрительно покосившись на меня, пощелкала пультом. Убедившись, что все осталось по-прежнему, она успокоилась и занялась привычными делами.

А я, отыскав заснеженного пса, угостила его кексом с корицей и благодарно потрепала по холке:

– Умница ты моя, у нас все получилось! Надеюсь, елочку не обрызгал по-настоящему?

Май снисходительно фыркнул и облизнулся, глядя на мои руки.

– Извини, но кекс у меня был только один. Зато на кухне их много, так что потерпи, скоро еще получишь.

За ужином Сашка победно посмотрела на меня:

– Ну что, Анетка, обломилось тебе? Погружайся и дальше в немецкий язык.

– Ага, с головой булькнусь. – Я угрюмо ломала на кусочки коричный кекс и «машинально» бросала их на пол. Ешь, псяк, ты заслужил.

Глава 5

Вот только уединиться и посмотреть наконец родное телевидение мне удалось только через два дня. Никак не совпадали необходимые условия: отсутствие Сашки и полная занятость фрау Мюллер.

В основном в доме торчало и не желало соблюдаться первое, самое вредное, условие – Сашка. Бизнес накануне Рождества активно готовился к отдыху, поэтому управляющие оставили мою подругу в покое, и она с энтузиазмом выполняла обязанности внимательной и до судорог заботливой подруги.

А все почему? Меня, видите ли, нельзя оставлять без присмотра за неделю до родов. Я что, овца безмозглая, которую пасти надо, иначе она в канаву забредет и замерзнет? Впрочем, этот вопрос лучше Сашке не задавать, дабы ветхие заплатки на измочаленном чувстве собственного достоинства не расползлись под напором отвратительно бездушных инсинуаций в мой адрес.

Надо ли говорить, что любая попытка посмотреть телевизор сопровождалась утомительной нагрузкой в лице мадам Голубовской.

И ладно бы только в лице, но ведь были задействованы и остальные части тела, а заодно и органы всякие, из которых самыми зловредными и опасными были слух и зрение.

Жест отчаяния в виде нуднейшего немецкого документального фильма, повествующего о труднейшей судьбе турецких эмигрантов, ничего не дал – Сашка не заснула. Международный жест, означающий глубочайшее возмущение действиями противоположной стороны, зудевший в моих руках, на волю так и не был выпущен, иначе противоположная сторона могла бы что-то заподозрить.

Пересидеть ее у экрана тоже не получалось, мой отягощенный треволнениями и дочкой организм сдавался первым.

Но – терпение и труд все перетрут. Не знаю, как насчет труда, лично я ничего не терла, но терпение, уже приготовившееся лопнуть, победило.

За три дня до Рождества фрау Мюллер вдруг обнаружила, что в доме нет рождественских украшений. Ни электрических наружных гирлянд, ни пушистых внутренних, ни шаров, ни бантов – ни-че-го! Это кощунство привело домоправительницу в ужас, хорошенечко вымочило в этом ужасе, а затем отвело к Сашке.