Читать книгу "В стране мехов - Жюль Верн"

Компания сразу же оценила выгодное расположение озера: оно со всех сторон окружено охотничьими угодьями, которые некогда кишмя кишели разным пушным зверем. В озеро впадает и из него вытекает множество рек: Макензи, Атабаска и другие. На его берегах компания выстроила несколько фортов важного значения и между ними: форт Провиденс — на севере и форт Резольюшен — на юге. Что касается форта Релайанс, то он был основан у северо-восточной оконечности озера, милях в трехстах от начала длинного и узкого залива Честерфильд, образуемого водами Гудзонова залива.

Невольничье озеро все усеяно возвышающимися на сто — двести футов над его поверхностью островками, на которых часто попадаются обнаженные пласты гранита и гнейса. К его северному холмистому берегу вплотную подступают густые леса, граничащие другим своим краем с бесплодным и оледенелым пространством, получившим — и не без причины — название «Проклятой Земли». Зато область, расположенная к югу от озера, почва которой состоит главным образом из известняков, — совершенно плоская, без единого пригорка или малейшей возвышенности. Здесь проходит рубеж, который никогда не переступают крупные жвачные животные полярных областей Америки — буйволы, или, иначе, бизоны, мясо которых составляет почти единственную пищу канадских охотников и индейцев.

Леса, окаймляющие северный берег озера, великолепны. Так далеко на севере — и вдруг роскошная растительность! Но этому не следует удивляться: ведь Невольничье озеро расположено на широте отнюдь не более высокой, чем широта Стокгольма в Швеции или Христианин в Норвегии. Правда, нельзя не отметить, что линии изотерм, показывающие распространение равных температур, вовсе не соответствуют земным параллелям и что на одной и той же широте климат в Америке может быть гораздо холоднее, чем в Европе. В апреле улицы Нью-Йорка еще покрыты снегом, а между тем Нью-Йорк лежит почти на той же параллели, что и Азорские острова. Дело в том, что самый характер континента, его положение относительно океанов и даже состав его почвы оказывают существенное влияние на климатические условия.

Итак, в летнее время форт Релайанс утопал в зелени, и после долгой суровой зимы на ней с особенным наслаждением отдыхал глаз. Эти леса, почти целиком состоящие из тополей, сосен и берез, служили источником ценной древесины. На островках озера росли великолепные ивы. Чащи изобиловали всевозможной дичью, не покидавшей этих мест даже в холодное время года. Несколько южнее водились бизоны и лоси, которых успешно преследовали охотники форта, так же как и канадских дикобразов, чье мясо превосходно на вкус. В водах Невольничьего озера ловилось множество всякой рыбы. Форели достигали здесь невероятных размеров, и вес их часто превышал шестьдесят фунтов. Щуки, прожорливые налимы, особый вид хариуса, называемый англичанами «голубым», неисчислимые полчища «титтамегов» — по терминологии натуралистов «белых коррегу» — целыми косяками плавали в озере. Итак, для обитателей форта Релайанс вопрос питания разрешался легко: сама природа удовлетворяла все их потребности, и раз их одежда зимою была так же тепла, как одежда лисиц, куниц, медведей и прочих пушных зверей, то бояться сурового климата им было нечего.

Самый форт состоял из одного лишь деревянного двухэтажного дома, в котором жили командир гарнизона и офицеры. Вокруг этого дома в стройном порядке разместились помещения для солдат, склады компании и конторы, где происходил обмен товаров. Маленькая часовня — ей недоставало только священника — и пороховой погреб дополняли ансамбль построек. Все это было обнесено частоколом в двадцать футов вышиной, составлявшим внушительный параллелограмм, в углах которого возвышались остроконечные крыши четырех охраняющих форт небольших бастионов. Таким образом, форт Релайанс был достаточно защищен на случай неожиданного нападения. Эта предосторожность была необходима в свое время, когда индейцы не только не были поставщиками компании, но, напротив того, даже вели с ней борьбу за независимость своего края; не лишней была она и по отношению к агентам и солдатам конкурирующих обществ, оспаривавших друг у друга исключительное право на владение и эксплуатацию этой богатейшей страны мехов.

Компания Гудзонова залива насчитывала тогда на всей своей территории около тысячи человек персонала. Ее власть над подчиненными ей служащими и солдатами была неограниченна и простиралась вплоть до права на их жизнь и смерть. Начальники фактории могли по своему усмотрению устанавливать размер жалования, цены на продовольствие и на меха. Благодаря такой абсолютно бесконтрольной, системе получаемая ими прибыль нередко достигала трехсот процентов.

Следующая таблица, заимствованная из «Путешествия капитана Роберта Лэйда», покажет читателю, на каких условиях производился некогда меновой торг с индейцами, позднее превратившимися в основных и лучших охотников компании. Платежной единицей в те времена служила бобровая шкура.

Индейцы платили:

За ружье — 10 шкур бобра

полфунта пороха — 1 шкуру

четыре фунта свинца — 1 шкуру

топор — 1 шкуру

шесть ножей — 1 шкуру

фунт стеклянных изделий — 1 шкуру

платье с галуном — 6 шкур

платье без галуна — 5 шкур

женскую одежду с галуном — 6 шкур

фунт табаку — 1 шкуру

пороховницу — 1 шкуру

гребень и зеркало — 2 шкуры

Но с некоторых пор бобровая шкура сделалась такой редкостью, что уже не могла служить денежной единицей; ее заменила шкура бизона, являвшаяся ко времени нашего повествования основой всех меновых операций. Когда в форт приходил какой-нибудь индеец, агенты компании давали ему столько деревянных бирок, сколько тот приносил бизоньих шкур, и он тут же обменивал их на промышленные товары. При подобной системе, к тому же самопроизвольно назначая цены на покупаемые и продаваемые ею предметы, компания, естественно, должна была получать и действительно получала громадные доходы.

Таков был порядок, установившийся во всех факториях, а следовательно, и в форте Релайанс. Миссис Барнет имела возможность изучить его во время своего пребывания в форте, длившегося до 16 апреля. Путешественница и лейтенант Гобсон часто беседовали между собой и, твердо решив не отступать ни перед какими препятствиями, строили грандиозные планы. Что касается Томаса Блэка, то он вступал в разговор, только когда речь заходила о его ответственной миссии. Сияющая корона и красноватые протуберанцы вокруг луны составляли его страсть. Видно было, что он решил посвятить свою жизнь разгадке их происхождения, и, слушая его, миссис Барнет мало-помалу сама живо заинтересовалась этим сугубо научным вопросом. Ах! как им обоим хотелось скорее перейти границу Полярного круга и каким отдаленным казалось 18 июля 1860 года нетерпеливому астроному!

Приготовления к отъезду не могли начаться раньше середины марта, и целый месяц прошел прежде, чем они закончились. Снаряжать экспедицию в полярные страны — трудное и долгое дело! Надо брать с собою все: провиант, одежду, утварь, инструменты, оружие, боевые припасы.