Читать книгу "Баймер - Юрий Никитин"

Но для придурка дороже кирпич Хеопса или раскрашенная доска,именуемая иконой какого-то века. Нет, я точно с ними не найду общего языка.

Мои пальцы коснулись модема, но включить не успел, зазвонилтелефон. Чертыхнувшись, я поднял трубку.

– Алло?

Из мембраны раздался злой плач. Разъяренный голос прорыдал втрубку:

– Этот гад… этот гад!.. Ненавижу! Он мне все провода изгрыз!Я теперь без Интернета!!! А тебе по сотовому.

– Щас выхожу, – сказал я торопливо и как можно быстрееположил трубку на рычажки.

У Нинель есть сотовый, но пользоваться им родители неразрешают. Только для экстренных случаев, как они сказали, но мы понимаем, чтосотовый исключительно для шика. Девочка с мобильником, а это значит, что изнебедной семьи. Рейтинг девицы на выданье выше. Как в том анекдоте: товарищсержант, можно я пойду в каптерку посмотрю телевизор? Можно, но только невключайте.

Нинель живет через два дома, мы даже в одну школу ходили, толькоона на четыре класса моложе. К ее дому добрался за пять минут, влетел влифт, погнал его наверх.

Когда створки раздвинулись, Нинель с заплаканным лицом ждалана площадке. Сейчас она уже не грузинская царица, какой казалась мне всегда, аразъяренно-обиженная фурия с распатланной копной иссиня-черных волос. Дверь вквартиру распахнута настежь, я только сделал шаг, как уже все понял.

Когда-то Нинель купила у станции метро карликовогокрольчонка. Особой экзотической породы. Самый писк. Как однажды в нашу странузавезли джунгарских хомячков, удивительно крохотных, а теперь все так привыкли,что их считают нормой, а обыкновенного хомяка – уродом-переростком. Потомзавезли карликовых колли, шелти зовутся. Еще завозили каких-то канное-корсо,самых модных собак, очень дорогих, помню, как на всех рынках лохам продавалиморских свинок, уверяя, что это щенки бультерьеров. Так вот теперь везут этихкарликовых кроликов. Так ей сказали. Но вырос обыкновенный гигантский крольвульгарис, толстый, наглый. В отведенном ему домике, понятно, непомещается, пришлось разрешить гулять по всей квартире, а квартира у нихнемаленькая… Все истоптал, испортил, телефонные шнуры постоянно грызет, доступак Интернету лишает, толстый, гад…

Я остановился посреди комнаты. За диваном трещало ирвалось, будто бульдозер взламывал стену. Из-за стола торчат обрывки проводов,а исправить надо все к возвращению родителей Нинель со службы.

Кроль выпрыгнул как кенгуру, сел на задние лапы и посмотрелна меня с неприязнью.

– Давай я его отлуплю, – предложил я.

– Отлупи, – согласилась Нинель с надеждой. –Отлупи его, гада!

Я пошел к кролю боком, делая вид, что совсем не пытаюсьего поймать, а сам заискивающе приговаривал, какой он хороший, сюсюкал,тетекал, а кроль смотрел с насмешкой, все понимает, гад. Все же я схватил его судивительной легкостью, даже сам удивился своей ловкости, и тут этот гад сушами показал, ради чего он позволил себя ухватить. Я согнулся отсильнейшего удара в солнечное сплетение, словно чугунный Долгорукий влупилобоими копытами.

Кроль брякнулся на пол, отошел на пару шагов, сел ипосмотрел на меня с наглым интересом, словно новый русский в театральной ложена билетера. Я хватал ртом воздух. Наверное, побелел, Нинель спросиласквозь слезы:

– Тебе плохо?.. Этот гад и тебя обидел?

– Да нет, – прохрипел я. – Мы с этим кенгуруиграем…

– Нашел когда играть!

– Ты права, – ответил я вымученно, – игры напотом… Сперва наладим связь…

Электрику и телефонный шнур я наладил в два счета, не первыйраз, особенно не старался: кроль уже присматривается, а как уйду, тут же всепопробует на зуб, ибо в его доме никто и ничто не осмеливается менять без еговедома. А зубы у него как у динозавра.

Нинель смотрела с надеждой, глаза то и дело прыгали всторону больших декоративных часов на стене.

Пятясь, я вылез из-под стола, хлопнул себя по лбу:

– Знаю!

Быстро набрал номер, телефон работает, отец взял трубку,сказал «я слушаю», он никогда не говорит это привычное «алло», я сказалторопливо:

– Привет, это я. Валериан Васильевич еще не ушел?

– Пока здесь, – ответил отец заинтересованно. – Ноуже выходит. А что?

– Дай ему трубку, пожалуйста!

Я быстро сунул трубку в ладонь Нинель. Нинель пропищала«алло», прислушалась, повторила, потом выпалила счастливо:

– Ой, как хорошо, что вас застали! А то у меня нетвашего телефона… У меня проблема. Только вы можете меня спасти!

До моего слуха донесся красивый баритон ВалерианаВасильевича:

– Спасти? Это по моей части. Я люблю спасать мир.Особенно в выходные. А еще лучше, если не какой-нибудь там мир, а красивуюженщину, что, безусловно, ценнее. Что случилось, Нинель? Насколько срочно?

– Уже не так срочно, – ответила Нинель, – но яготова хоть…

– Тогда иду, – ответил Валериан Васильевич. –Нет-нет, не благодарите, а то у меня рубашка покраснеет от неловкости.Я как раз выходил, вот Михаил Русланович не даст соврать, а мне к вам подороге.

Минут через десять в дверь позвонили. Валериан Васильевичбодро переступил порог, я заметил, как Нинель сразу ощутила облегчение иуспокоенность. С Валерианом Васильевичем вошло то, что женщины отчаянноищут в мужчинах: уверенность и надежность. Аура надежности струилась от него,как сухой жар, вытесняла воздух отчаяния и упадка, и вот уже даже от стенотражаются эти волны надежности, властности над жизнью.

– Что стряслось? – спросил он. Мы наперебой объяснили,он посмотрел удивленно, что за лузеры, сказал: – А зачем, вообще,терпеть? Кроль толстый, жирный. Шкура отличная, мех густой, плотный. Можно хотьпродать, хоть самому кроличью шапку сделать. А мяса сколько!.. Хорошеенежное мясо, тут одного жира можно натопить целый тазик! Жир кролей целебный,помогает при подагре, ревматизме, остеохондрозе и выпадении коленной чашечки, атакже еще при сотне болезней. У меня есть справочник, могу дать выписать…

Кроль делал отчаянные прыжки, с Валерианом он не рискнулиграть, как со мной, но сильная рука ухватила за длинные уши, подняла.И хотя я знал, что так всегда берут зайцев и кроликов, но мне стало жалко,будто меня самого подняли за уши. Кроль отчаянно задергался, а когда понял, чтовхолостую, повис с самым жалобным видом, как вытащенный из воды бобер.

– Да, – определил Валериан Васильевич, – жирный.

Нинель слушала, слушала, смотрела на пушистого гада, чтолишил ее сегодняшнего доступа в Интернет, соглашалась, искренне желала, чтобыэтот гад закончил жизнь под ножом этого… мужественного и сильного человека,потом, я это видел, начала представлять, как тот его зарежет… нет, это лучше непредставлять, а вот как она будет есть это нежное мясо…