Читать книгу "Дом шепотов - Серж Брюссоло"

– Он работал пожарным в том кабаре, где я подвизалась на подтанцовках в жалком спектакле. Он был красавцем, думаю, наполовину индейцем. Наверное, от него у тебя такие черные волосы. Мы недолго прожили вместе. Это было… просто так. Ты поймешь, когда вырастешь. Он погиб на пожаре, пытаясь спасти людей. Он был хорошим человеком.

– А как его фамилия? – спросила маленькая девочка.

– Я так толком и не узнала, – вздохнула мать. – У него было непроизносимое индейское имя, так что он называл себя Джеком. Знаешь, мы не задавали друг другу слишком много вопросов и весело проводили время вдвоем. Я звала его Джеком, а он меня – Джини, это было мое сценическое имя в то время. Джини Свитхарт – идиотский псевдоним, придуманный моим агентом.

Сара чувствовала, что настаивать бесполезно.

Когда девочке исполнилось шесть лет, у Лиззи Кац не оказалось денег на подарок, и тогда она вытащила из дорожной корзины погнутую пожарную каску, почерневшую от дыма.

– Держи, – прошептала она, протягивая ее ребенку. – Это каска твоего отца. Та, что была на нем, когда он погиб. Это тебе на память.

Сара никогда не расставалась с реликвией, однако со временем в ее душе зародились сомнения. Может, Лиззи, стыдясь, что не может купить самую дешевую игрушку, придумала эту сказку, случайно откопав каску на складе у Тизи, среди кованых латунных шлемов?

Как можно доверять людям, которые жили в искусственной стране и только и делали, что импровизировали, когда сценарий оказывался никуда не годным?

Сара хотела заняться поисками, но бляшка каски, на которой был написан номер округа, исчезла, и не осталось ни малейшей подсказки. В конце концов она сняла каску с крючка над кроватью и убрала в сундук. Она больше не верила в нее. Справедливо или нет, но она стала воспринимать подарок матери как главный бутафорский аксессуар в той подложной истории, которую состряпали Лиззи и Тизи, чтобы доставить ей удовольствие. Наверное, они считали, что таким образом заполняют пустоту, возникшую в душе девочки из-за отсутствия отца. Она живо представляла себе, как в проходе между полками на складе Лиззи Кац пылко шепчет, убеждая колеблющегося Тимоти Зейна:

– Она уже достала меня своими расспросами. Она просто невыносима! И что я могу ей ответить? Как ты себе представляешь – я должна сказать ей, что мы с ее отцом неплохо провели пару вечеров за кулисами кафешантана и после этого от него ни слуху ни духу? Нет, ей нужны красивые воспоминания. Для девочки это очень важно. Над этой штуковиной она будет мечтать еще лет десять.

И Тизи сдался, за три минуты придумав сценарий про красавца метиса, героя, сгоревшего на пожаре. В последнюю минуту, когда Лиззи уже собралась уходить, он напомнил ей, что хорошо бы убрать с каски пластинку с номером – просто так, на всякий случай…

Да, со временем Сара придумала свой собственный сценарий, который казался ей более похожим на правду.

Когда она въехала на аллею, ведущую к дому Адриана Уэста, ее остановила патрульная машина. Холм находился под наблюдением некоего охранного агентства, и право проезда имели только те автомобили, чьи номера фигурировали в списке службы безопасности. Саре пришлось подождать, пока стражи порядка удостоверятся по телефону, что господин Уэст действительно ее ждет. Когда проверка закончилась, ей указали на аллею, ведущую на вершину холма. Сара ожидала увидеть дом в стиле знаменитого Пикфаэ – легендарного поместья Мэри Пикфорд и Дугласа Фэрбенкса. Вместо этого она оказалась перед английским замком – необычной усадьбой, окруженной художественно разбросанными руинами. Рядом с калиткой на внушительной медной табличке можно было прочесть: «Адриан Уэст. Эсквайр».

Здесь было все, что положено, – и фонтан, окруженный искалеченными временем нимфами, и традиционный лабиринт из подстриженных под прямым углом кустов. На стенах замка виднелись многочисленные выбоины, словно по ним стреляли из автоматов или они пострадали от взрыва бомбы.

«Он наверняка купил это все в Англии и перевез сюда по камешку, – подумала Сара. – Толстосумы такого калибра не довольствуются подделками. Само собой разумеется, все это подлинное».

Три «Ягуара SK-E» были припаркованы рядком на газоне – черный, белый и серый. Их натертые до блеска кузовы блестели, несмотря на смог, скрывавший солнце. Сара вышла из своей машины и направилась к замку. Вблизи пробоины, оставленные войной, становились еще более явными. Никто и не пытался их скрыть или отреставрировать. Каменным львам, сидящим по бокам лестницы, не хватало голов. На цоколе правого красовалась медная табличка с надписью:

Здесь жил сэр Джеффри Хиллари Сноусон, член Лондонской королевской академии драматического искусства, который погиб на этой лестнице 7 июня 1943 года, во время вражеского налета на Бридж-касл, где изначально находился этот замок.

Сара припомнила, что Сноусон был вроде довоенного Лоуренса Оливье. Один из первых актеров шекспировского толка, который рискнул скомпрометировать себя в фильме для широкой публики, за что лондонские театральные критики пригвоздили его к позорному столбу.

Изо всех сил стараясь выглядеть непринужденно, Сара штурмом взяла парадную лестницу из белого мрамора. На середине ступеньки было шесть выщербин от пулевых отверстий, словно нанесенных по линейке. Она подумала, что именно эта очередь стала роковой для актера. Сара поморщилась: выемки, оставленные пулями, были залиты расплавленным золотом.

«Боже мой, даже Тизи бы до такого не докатился! – подумала она. – Как можно демонстрировать такой откровенно дурной вкус?»

Войдя в холл, она ничуть не удивилась, увидев именно то, что и ожидала. Картины, оружие, редкие вазы на специальных подставках, восточные ковры – тут присутствовал весь арсенал настоящего дворянина. За исключением того, что некоторые предметы мебели украшали таблички, поясняющие гостям, каким образом их использовал прежний хозяин. Красный шнурок, висящий на трех медных колышках, удерживал посетителей от нечаянного вторжения на огромный бухарский ковер в темных пятнах. И тут тоже медная табличка объясняла, что на этом ковре сэр Сноусон испустил дух, после того как слуги подобрали его на парадной лестнице, когда смертоносный обстрел окончился.

Сара задрожала. Ей подумалось, что лучше бы убраться отсюда подобру-поздорову, но в это мгновение перед ней возник мажордом, тоже словно только что доставленный из Англии.

– Добрый вечер, мисс, – церемонно склонился он. – Меня зовут Уиспер. Хозяин ждет вас на втором этаже, прошу вас следовать за мной.

Библиотека провоняла сигарным дымом. Адриан Уэст сидел в инвалидном кресле в скрывавшем его ноги домашнем халате, расшитом золотым шнуром в стиле «Великолепных Эмберсонов». И все-таки странный угол, образованный носками его лаковых туфель, наводил на мысль, что его конечности перестали подчиняться привычным законам анатомии.

«Господи, только бы не смотреть на эти дурацкие туфли! Не смотреть, не смотреть… » – твердила себе Сара.