Читать книгу "Сердцеед, или Тысяча и одно наслаждение - Екатерина Гринева"

Был еще полузасохший сыр, который тоже пошел в дело, и картошка фри, разогретая в духовке.

Егорыч явился в праздничном костюме, от него несло одеколоном «Шипр», очевидно, сохранившимся с советских времен, и с чахлой елочкой с двумя поломанными внизу ветками.

– С праздником, Марго! Бери елку. Являться с пустыми руками как-то неудобно, вот я и принес. Елочки-то у тебя, поди, нет.

– Нет.

– Сойдет и эта.

Я наполнила трехлитровую банку водой и поставила туда елку. Все лучше, чем ничего.

Вечер проходил душевно. Мы расправились с курицей, выпили по паре рюмашек и сидели, распевая во все горло: «Каким ты был, таким ты и остался…»

Я выводила мелодию, подперев щеку рукой, Егорыч вторил мне, взяв октавой ниже, – наш дуэт вполне мог процветать в провинциальных кабаках, после пения сосед расчувствовался и высморкался в большой клетчатый платок.

– Хорошая ты баба, Маргарита, душевная. Не такая, как другие.

Под другими он явно подразумевал собственную жену.

Зазвонил телефон; я встала и с чувством поцеловала Егорыча в макушку, прикрытую редкими волосами.

– Все образуется, Егорыч, вот увидишь.

Едва я сняла трубку, как раздался Динкин вопль.

– Наконец-то. А то я звоню, звоню.

– Не слышала. Мы с Егорычем сидим и песенки распеваем. Хочешь, приезжай к нам.

– У меня Мишка пропал, – произнесла Динка громким шепотом.

– В смысле?

– Не знаешь, как люди пропадают? – рассердилась она. – Слушай, – она снова перешла на шепот. – Я просто схожу с ума.

– Как давно его нет?

– С Нового года.

– Он встретил Новый год и исчез? – уточнила я.

– Новый год мы встречали до четырех утра. Потом он лег спать, проснулся в девять и ушел. Сказал, что ему нужно к матери уехать. Она, мол, плохо себя чувствует и просила его навестить. Он уехал и… все, – закончила Динка, издав непонятный звук, который я квалифицировала, как прелюдию к истерике.

– Друзьям звонила?

– Естественно.

– Что?

– Ну ты же знаешь его друзей. Кто-то хихикал и говорил, что ничего не знает, кто-то наорал, что я беспокою людей в новогодние праздники, кто-то просто повесил трубку. До некоторых я не дозвонилась.

– А матери звонила?

– Да. Она сказала, что ни о чем его не просила и к ней он не приезжал.

– Может, врет? Прикрывает его? Ты сама говорила, что к тебе она относится – хуже не бывает. Так и не приняла тебя из-за Даньки. А Мишке все гудела, что взял женщину с ребенком. Старорежимная она женщина. Сейчас уже никто на это внимания не обращает. А она все время Мишку подзуживает и науськивает. Покоя вашей семье не дает. Дети-то где?

– Во дворе играют. Что им говорить – ума не приложу. Они уже пару раз спрашивали: где папа? Я ответила, что в командировку уехал. И что мне делать?

– Не знаю. Наверное, ждать, когда он объявится. Гудит где-то; расслабляется по полной и не хочет домой являться.

– Я не могу ждать. Я… – Динка с шумом вобрала в себя воздух, и я поняла, что нужно срочно ехать на помощь подруге.

– Ладно, я сейчас приеду, – буркнула я.

– Спасибо.

Я повесила трубку и вернулась на кухню. Егорыч уже спал, положив голову на руки. Я растолкала его.

– Егорыч. Мне уезжать срочно надо.

– К мужику?

– Если бы… Подругу спасать. У нее муж пропал.

– А… – и мой сосед махнул рукой. – Куда он денется. Принял на грудь и не хочет домой являться. Отсыпается.

– Хотелось бы верить, – вздохнула я. – Вот подруга в это не очень верит.

Я собралась за пятнадцать минут, с трудом выдворила Егорыча, который уверял, что ему лучше остаться у меня и дождаться моего возвращения. Я сказала, что вернусь неизвестно когда и неизвестно с кем – возможно, с кавалером. А мой хахаль, увидев другого мужчину, может и в драку полезть. При этих словах сосед ретировался с предложением продолжить празднование завтра. Прямо с утречка. На что я резонно возразила, что завтра будет завтра. В ответ Егорыч сказал, что таких умных слов не слышал от меня уже давно. Я хмыкнула и сказала, чтобы он не подлизывался и не подкалывал. Мне некогда, и, если он хочет, чтобы мы остались добрыми соседями, ему лучше поскорее уйти и не задерживать меня. Егорыч ушел, а я оделась и поехала к Динке, кляня про себя Мишку, который удрал в компанию и не предупредил жену. Хотя от Мишки, по моему мнению, можно ожидать чего угодно. Есть такие мужики, у которых чувство ответственности находится на угрожающе низкой отметке. Что бы ни случилось, у них одна позиция – «моя хата с краю, ничего не знаю». Я отговаривала Динку от этого брака, но она даже не слушала меня. Ей было важно забыть Игоря, своего первого мужа, залечить, зализать раны после его внезапного ухода.

Для Динки это была жуткая травма. Игорь ушел, когда Даньньке не исполнилось и года, оставив краткую записку. «Прости, я ушел. Все бесполезно». Динка рыдала и трясла запиской, всерьез думая о самоубийстве. И между приступами истерики говорила, что оставит мне Даню. А она, мол, никудышная жена и мать, раз ее бросил муж и исчез в неизвестном направлении.

Я не выдержала и ударила ее по лицу, чтобы привести в чувство. Но она накинулась на меня и стала кричать, что я никогда никого не любила и поэтому не могу себе представить, что это такое, когда мужчина, которого ты обожаешь и которому готова…

Я попросила ее замолчать. У меня сел голос, и я не могла говорить.

– Прекрати, пожалуйста, прекрати! Ты несешь сама не знаешь что. Потом будешь раскаиваться и жалеть об этом.

– Ой, прости меня, пожалуйста! – ойкнула она и зарыдала.

А меня затрясло.

Игорь… моя первая любовь и муж Динки. Как я ни старалась его забыть, но получалось это у меня плохо. Воспоминания нашей любви, расставание и его женитьбу на моей лучшей подруге я старательно запихнула, рассовала в самые дальние уголки памяти. Но порой они предательски оттуда выползали и наполняли мою жизнь призраками и кошмарами. Тогда я заливала тоску вином, срывалась и мчалась в клуб или на вечеринку и там отчаянно веселилась, пытаясь все забыть, выбирала мужчину на одну ночь и занималась яростным сексом, чтобы вытравить все воспоминания… Прошлое меня не отпускало… не хотело отпускать…

Я схватила упирающуюся Динку и потащила ее в ванную. Там открыла кран и сунула ее голову под холодную воду, этот душик немного привел ее в чувство, и мы вернулись в комнату. Там мы обе разрыдались и, причитая, как нам не повезло в жизни, нашли утешение в объятиях друг друга.

– Я ничего не понимаю, Игорь… Мы даже не ссорились. Почему он ушел? Как ты думаешь, почему? Маргошечка, Гошка! Почему нам не везет?.. Ты такая умная, скажи, и я тебе поверю. Ведь не может быть, чтобы муж ни с того ни с чего развернулся и ушел. Не бывает. Ну почему мы такие несчастные?