Читать книгу "Мальчик по имени Рождество - Мэтт Хейг"

А Николас сунул в карман забытую на столе чёрствую краюху и вышел в холодную ночь. Он устал; живот болел, на языке всё ещё ощущался вкус гнилой репки, но его переполняло новое чувство – решимость. Да. Он отправится на Крайний Север.

Миика грыз сухой листик.

Заметив мышонка, Николас подумал, что Миика, наверное, его единственный друг.

– Я иду на Крайний Север. Это будет долгое и опасное путешествие. Впереди меня ждут смертельные опасности. Думаю, тебе лучше остаться здесь. Тут тепло и есть еда. Но если хочешь пойти со мной, подай мне знак.

Миика встревоженно посмотрел на дверь домика.

– Нет, «здесь» не значит с тётей Карлоттой, – торопливо сказал Николас. – В твоём распоряжении весь лес.

Миика покосился на глухую стену сосен и берёз.

– Но в лесу нет сыра.

Николас по-прежнему не говорил по-мышиному, однако общий смысл уловил.

– Так ты пойдёшь со мной?

Миика встал на задние лапки, и хотя Николас не был уверен, ему показалось, что мышонок кивнул. Тогда он поднял его с земли и сунул в левый карман куртки.

И так, с краюхой хлеба и мышонком в кармане, Николас отправился через лес на север, чтобы найти отца и эльфов. Он изо всех сил старался верить, что у него получится.

Старуха

Николас шёл всю ночь и весь день. Он выглядывал за деревьями бурого медведя и даже заметил на земле отпечаток когтистой лапы, но сам зверь так и не показался. Оставив сосновый лес позади, Николас зашагал по дороге вдоль озера Блитцен. Огромное и невероятно чистое, оно казалось зеркалом, в котором отражалось небо.

Николас шёл много дней и много ночей. На глаза ему попался лось, а пару раз – медведи, но чёрные. Однажды мальчику даже пришлось залезть на дерево, где он просидел час, прежде чем медведю наскучило караулить его внизу. Выбившись из сил, Николас сворачивался калачиком между корней, а Миика спал или рядом на земле, или прямо в кармане. Голод Николас утолял грибами, ягодами и чистой родниковой водой.

Он подбадривал себя, распевая рождественские песни, хотя до Рождества было далеко, и справлял нужду прямо в снег, оставляя неглубокие воронки. Мальчик представлял, как разбогатеет и, проснувшись рождественским утром, получит все игрушки из магазина в Кристиинанкаупунки. Или, что куда лучше, подарит отцу карету и лошадь.

Чем дальше уходил Николас, тем холоднее становилось. Иногда ноги у него болели от долгой дороги. Иногда живот сводило от голода. Но он продолжал идти.

Наконец он достиг деревни Сейпаярви, о которой рассказывал отец. Выяснилось, что вся деревня – это одна широкая улица, вдоль которой выстроились красные бревенчатые дома. Николас пошёл по улице и встретил согнутую пополам беззубую старуху, которая ковыляла, опираясь на палку. Скудный жизненный опыт Николаса говорил о том, что в каждой деревне есть своя беззубая старуха (или старик), которая бродит тут и там и пугает чужаков жуткими россказнями. Так что Николас даже обрадовался, что Сейпаярви не стала исключением.

– Куда держишь путь, таинственный мальчик с мышкой в кармане? – спросила старуха.

– На север, – коротко ответил Николас.

– За сыром, – пискнул Миика, который до сих пор так и не понял, зачем они отправились в путешествие.

Старуха, конечно, была странной, но не настолько странной, чтобы понимать мышиный язык. Поэтому она просто посмотрела на Николаса и покачала головой.

– Не на север, – сказала она, побледнев, как снег (разумеется, чистый). – Иди на восток. Или на запад, или на юг… Только дурак пойдёт на север. В Лапландии никто не живёт. Там никого нет.

– Тогда я круглый дурак, – ответил Николас.

– Нет ничего плохого в том, чтобы быть дураком, – заметил проходивший мимо Дурак, звеня бубенцами на остроносых башмаках.

– Я ищу своего отца, – пустился в объяснения Николас. – Он дровосек, и его зовут Джоэл. Он носит красный колпак. Глаза у него очень усталые, а пальцев всего девять с половиной. Он ушёл вместе с ещё шестью мужчинами. Они направлялись на Крайний Север.

Старуха внимательно посмотрела на мальчика. Лицо её из-за плотной сети морщин напоминало карту. Кстати о картах: она вытащила из кармана скомканный лист бумаги и протянула Николасу.

– Через нашу деревню проходили люди… Да, помнится, их было семеро. И они несли с собой карты. – Сердце Николаса подпрыгнуло от волнения. – Одну вот обронили.

– Они вернулись? – с надеждой спросил мальчик.

– Говорю тебе, с севера никто не возвращается, – покачала головой старуха.

– Спасибо, спасибо вам огромное! – воскликнул Николас и попытался улыбнуться, чтобы скрыть тревогу. Он подумал, что нужно отблагодарить старуху, но кроме ягод, у него ничего не было. – Пожалуйста, возьмите ягоды.

Старуха улыбнулась в ответ, и Николас увидел красные десны с пеньками сгнивших зубов.

– Ты хороший мальчик, – прошамкала она. – Возьми мою шаль. Скоро тебе понадобится вся тёплая одежда, что есть.

Николас чувствовал, что даже Миика, который путешествовал в тёплом кармашке, начинает дрожать, и не стал отказываться от подарка. Еще раз поблагодарив старуху, он пошёл дальше – теперь уже с картой.

Николас шёл и шёл: через равнины и скованные льдом озёра, укрытые белым одеялом поля и хвойные леса.

Как-то раз он присел под заснеженной ёлкой, стянул башмаки и посмотрел на ноги. Они были все в мозолях, а там, где не было мозолей, кожа покраснела и саднила. Башмаки, которые с самого начала держались на честном слове, теперь просто разваливались у него в руках.

– Всё без толку, – сказал мальчик мышонку. – Не думаю, что смогу идти дальше. Я слишком устал. И становится слишком холодно. Наверное, придётся поворачивать домой.

Но едва он произнёс слово «дом», как понял, что дома-то у него и нет. Был неказистый домишко близ соснового бора, но там его никто не ждал. Уж точно не тётя Карлотта. Что это за дом, если тебе нельзя спать в собственной кровати?

– Послушай, Миика, – Николас скормил мышонку кусок гриба. – Наверное, лучше тебе остаться в этом лесу. Посмотри на карту. Сомневаюсь, что из нашей затеи что-нибудь выйдет.

Николас и Миика уставились на карту: маршрут экспедиции был отмечен точками, похожими на следы на снегу. А на самой карте не было ни одной прямой линии. Перед ними лежал длинный, извилистый путь, который вёл через леса и в обход озёр к большой горе. Николас знал, что гора большая, потому что именно так она и называлась: Очень большая гора.