Читать книгу "Несгибаемый. Не буди лихо… - Константин Калбазов"

Грузовики, КАЗ (Колпинский автомобильный завод), должны были поставляться в компанию по грузоперевозкам. Принадлежать она будет, конечно же, Петру, и обслуживать московское направление с ответвлениями. Под это дело планируется и постройка нескольких заправочных станций.

Легковые автомобили «Нева», по названию реки составят конкуренцию тому самому «Прохору» заводчика Зотова. Не захотел тот, чтобы его автомобили выкупались и оснащались новыми двигателями, и не надо. Теперь придется драться с конкурентом. Именно поэтому Петр и затеял компанию по принятию поправок Государственной Думой.

Оба этих направления им были намечены только в целях рекламы. Производство автомобилей только под собственные нужды – тупик. Даже в случае когда восемьдесят процентов деталей и комплектующих будут закупаться на заводах Игнатьева, этот путь никуда не приведет и не принесет прибыли.

Петр делал ставку на рекламу, и в первую очередь хотел привлечь внимание к двигателям внутреннего сгорания. Заинтересовать промышленников, с тем, чтобы они обратили внимание на новые двигатели. Ведь мало того, что они работают на дешевом топливе, так ведь даже при этом отличаются от паровых машин несомненной экономией.

А вот, что касается каучука, то тут никакого риска. Здесь выиграет тот, кто будет первым. Этому миру, хоть с ДВСами, хоть с паровиками сколько ни дай резины, все будет мало. Так что, Лебедев, это его удача. Ну и он, Петр, удача профессора. Ну где он еще сможет сразу же получить столь щедрое финансирование?

Государство? Пока оно почешется, рак на горе свистнет. Промышленники? Эти не станут спешить, пока реально не убедятся в том, что это не очередная утка. Петр же знал точно, что синтетический каучук это не сказки про белого бычка.

Нет, конечно стопроцентной уверенности в том, что Лебедев действительно добился успеха не было. Но с другой стороны, пока ничего не подписано, и убедиться в достоверности информации время еще будет. А вот ковать железо нужно пока оно горячо.

Едва въехал на территорию усадьбы, как покрышки тут же зашуршали по асфальту. Это дорожное покрытие пока еще достаточно редкое явление. В столицах и губернских городах улицы уже асфальтируют, но даже там площадь асфальтированных дорог достаточно скромная. Но владельцы частных усадеб не скупятся на новинку. Как и некоторые промышленники, стремящиеся избавиться от грязи на территории своих заводов.

Обогнув двор по дуге подъездной дорожки, свернул к навесу. Там уже стояли два «Руссо-Балта». Один принадлежал жене, второй тестю. Вот так вот. Крупнейший владелец автомобильных заводов России, а все его близкие раскатывают на изделиях совершенно другой марки. Ну да, о том, кто именно специализируется на бронированных лимузинах уже говорилось. А что делать? Сбрасывать со счетов клятый тайный клуб никто не собирался.

Александра, конечно, во многом поумерила свой пыл в плане эмансипации, но все же до конца свои позиции не уступила. В частности, настояла на приобретении ей личного автомобиля. И управляла им она лично. Двое телохранителей при ней были только охраной и не более. Конечно, ей было несколько неприятно постоянное присутствие двух обломов. Но все же доставало здравого смысла не усложнять жизнь ни себе, ни им.

Игнатьев, которому случалось кататься и с компаньонами, предпочитал держать заднюю часть салона свободной. Поэтому двое охранников занимали передние сидения. Соответственно, один из них выполнял функции водителя.

Во так они и живут. Можно сказать на осадном положении. Территория усадьбы выгорожена высоким забором и охраняется четырьмя круглосуточными постами. Все деревья вокруг вырублены под корень на расстоянии полукилометра. Так, чтобы ни одна зараза.

Вообще-то благодаря гангстерским войнам в Америке, сейчас балом правит «томпсон». Киллеры устраивают целые побоища, с грохотом и канонадой. Об убийствах посредством одного стрелка и единственного выстрела Петр пока не слышал. И все же предпочитал перестраховаться. На строительстве Транссиба он уже убедился, насколько местные эффективно могут использовать снайперов. Так что чистое поле. А чтобы все выглядело не так страшно, насажали полевых цветов. И вокруг получились отличные и свободно просматриваемые луга.

— Как тут? — едва войдя в гостиную и заметив тестя с рюмкой в руке, поинтересовался Петр.

— Никак. Не разрешилась еще, — огрызнулся Игнатьев, опрокидывая в себя коньяк.

Нет. Отношения у них самые что ни на есть хорошие. Было дело, конечно, Игнатьев встал на дыбы, не желая получать зятя вместе с теми проблемами, что он нес на своем загривке. Историю с тайным клубом промышленников Виталий Юрьевич воспринял со всей серьезностью. И уж тем более, после публикации в прессе целого ряда разоблачительных статей.

Опять же, затеял самое детальное расследование по факту гибели Верховцева, с которым некогда работала его дочь. Полученные выводы его не обрадовали. И это мягко сказано. Он попытался встать стеной между дочерью и Петром. Сам Петр, несмотря на принятое в больнице решение, решил также дистанцироваться от Александры. Но ни отец, ни жених, не смогли противостоять натиску девушки, сметающей препятствия на своем пути почище любого бульдозера.

Впрочем, на ее стороне было неоспоримое преимущество. Петр все же любил ее, и по-настоящему сопротивляться ей не мог. Эта же болевая точка имелась и у Игнатьева. Так что мужчинам пришлось переглянуться и, пожав друг другу руки, заключить союз, как деловой, так и семейный. Ну и единым фронтом против клятых врагов. А то как же.

Петр подошел к столику, и взяв бутылку с шустовским коньком, наполнил рюмку. Потом посмотрел на Игнатьева. Виталий Юрьевич обреченно махнул рукой, и подставил свою рюмку.

— Господи, пронеси, — выдохнул Игнатьев.

Петр поддержал короткий тост энергичным кивком. Чокнулись. Выпили. В закуске не было никакой необходимости, коньяк провалился как вода. Но Петр все же взял ломтик лимона с сахаром и молотым кофе. Так. Больше по привычке. Потому что нравившегося ему вкуса так и не ощутил. Пить он не любил. Но вот так, когда чувствуется и букет и особый аромат… Вот только сейчас вкусовые рецепторы отчего-то не работали.

Наконец, в гостиной появился пухленький дядька с круглым, румяным и добродушным лицом. На мясистом носу пенсне. На голове изрядная залысина, остатки же коротко острижены. Пиджака нет, только жилетка, с цепочкой от покоящихся в кармашке часов. Рукава белой рубашки закатаны. Петр неосознанно посмотрел на них, подспудно пытаясь обнаружить следы крови, и с облегчением не замечая ничего подобного.

Доктор, а это был семейный доктор Игнатьевых, прошел к столику, и без обиняков наполнил рюмку коньяком. Потом разом опрокинул его в себя. Занюхал кулаком. Крякнул. Словно и не благородный напиток выпил, а закинулся ядреным деревенским самогоном. Впрочем, коньяк – крепкая штука и если пить его вот так, то удовольствия не доставляет.

— Ну, — разом выпалили Петр и Виталий Юрьевич.

— Замучили меня паршивки, — наконец выдохнул доктор.

— …