Читать книгу "Ищу тебя - Ронда Гарднер"

Пока Лейла отчаянно пыталась спасти Дейла, ее непрерывно терзали расспросами сотрудники службы здравоохранения, работавшие круглосуточно, чтобы выявить источник смертоносной бактерии. Какие торговые центры они посещали? Останавливались ли они в отеле?.. Злополучную бактерию обычно находили в каналах для кондиционирования воздуха или в водопроводных сетях с теплой водой.

Лейла отвечала автоматически, спрашивая себя, почему она не заразилась тоже. Никто не смог бы объяснить причину. Частота заболеваний этой болезнью была ничтожна по сравнению с числом людей, подверженных риску заболевания.

Врачи не могли помочь Дейлу. Все, что они были в состоянии сделать, это облегчить его страдания.

Дейл умер через четыре дня.

Лейла не покидала его до последнего мгновения, сидела у его постели днем и ночью, держа за руку и моля бога, чтобы Дейл оказался последним, кто пострадал от этой страшной болезни.

В Брисбен прилетел Ли, Большой Брат, чтобы забрать ее. Она все еще не могла поверить, что Дейл мертв, и не хотела уезжать.

— Его больше нет, Лейла, — говорил Ли, ласково обнимая ее. — Тут уж ничего не поделаешь. Ты должна смириться с этим.

Его успокаивающие слова проникали ей в душу, ломая стену, за которой она пыталась спрятаться. Все казалось ей нереальным. И лишь осязаемая массивность Большого Брата придавала достоверность истине, которую ей надлежало принять.

Это был тот самый Ли, который много лет назад подобрал Лейлу среди беснующейся толпы в Калгари, одинокую девочку, испуганно рыдающую, потерявшую своего отца. Она сейчас так же искала у него защиты, как и тогда: маленькая девочка среди людского столпотворения, где он возвышался подобно скале в бушующем море, излучая спокойствие и надежность.

— Я недостаточно сильно его любила, Ли, — рыдала Лейла в отчаянии.

— Нет, ты любила его, — успокаивал он.

— Ты не понимаешь. Я хотела иметь ребенка. Мы бы не поехали сюда, если бы…

— Не надо, Лейла. Тебе не в чем раскаиваться. То, что случилось, не зависело ни от тебя, ни от кого другого. Не мучай себя мыслями о том, что могло бы быть.

Ли говорил очень долго, но Лейла не успокаивалась. Это, безусловно, одна из тех ситуаций, которые никто не может предсказать. Однако в тайниках своей души Лейла почти не сомневалась, что не встреть она Джима Фарли, Дейл был бы жив.

Семья Вильсонов собралась полностью, чтобы поддержать Лейлу как во время похорон Дейла, так и в последовавшие за ними недели и месяцы.

Но все было напрасно, успокоение к Лейле не приходило.

Ее сестра Пула и муж Пулы, лорд Ньюколевест, прилетели из Лондона, чтобы утешить ее, насколько это было в их силах. Тринадцать братьев и сестер многих национальностей и разных судеб образовали вокруг Лейлы защитный кокон любви. А два человека — их названые отец и мать, приютившие и объединившие их в одной семье, — оставались поблизости, чтобы в любой момент оказать необходимую помощь.

В душе Лейлы царила холодная пустота, недосягаемая ни для кого. Она была благодарна родным за то, что они приехали ради нее, но это не возмещало ее потери.

Память о встрече с Джимом Фарли теперь воспринималась совсем в ином свете. Должна была произойти трагедия, чтобы она поняла, как сильно любила человека, который был ее мужем. Дейл был реальностью, Джим Фарли только фантазией, мечтой о том, что могло бы произойти в другое время и в другом месте.

Сестра Стефани и ее муж Джоул пригласили Лейлу погостить у них, в их прекрасном доме на острове Леже.

— Надо, чтобы кто-нибудь позаботился о тебе какое-то время, — настаивала Стефани, полагая, что ее яркая, оптимистичная натура сможет вывести сестру из состояния эмоциональной депрессии.

Лейла не хотела ехать, но отказаться не хватило духу: они были так добры к ней. К тому же Ли настаивал на перемене обстановки, тем более что остров Леже расположен недалеко от Серферс-Парадайс, а оттуда рукой подать до Брисбена, где он жил.

Том обещал присмотреть за домом Лейлы в Алис-Спрингс. Ей не нужно беспокоиться ни о чем, семья возьмет на себя все заботы о ее хозяйстве.

Лейла безучастно соглашалась со всем, что делалось для нее, едва замечая, как проходят дни, недели…

Стефани развила такую бурную деятельность, что Лейла не устояла, она уехала с ними, но это ничего не изменило. Единственное, что постоянно занимало ее ум, — это снова и снова переживать свое прошлое, отдавая Дейлу всю любовь, принадлежавшую ему по праву, вместо того чтобы заниматься своими личными проблемами.

Лейлу мучило сознание вины за то, что она позволила Джиму Фарли стать косвенной причиной, подтолкнувшей ее к мысли о ребенке. Пусть между ней и Джимом не было ничего, в чем ей следовало бы раскаиваться, встреча с ним все же повлияла на ее судьбу. И сколько бы раз Лейла ни повторяла себе, что она в любом случае пришла бы к такому решению, она знала, что, если бы этот человек не вошел в ее жизнь, вопрос семьи и ребенка не приобрел бы для нее такой остроты и безотлагательности.

И только Том смог, наконец, вывести ее из состояния мрачной апатии. В один прекрасный день он приехал в дом Стефани и предложил Лейле сопровождать его в путешествии.

— А куда ты собрался? — спросила она без всякого интереса.

— В мои родные места. Увидишь, это вылечит тебя, Лейла.

Несмотря на явное нежелание предпринимать какие-либо усилия, Лейла не хотела оскорбить Тома отказом. Она знала, какой привилегией считалось быть приглашенным к очагу людей его древнего племени и разделить с ними кров и пищу.

Они вылетели в Алис-Спрингс, и Том взял ее с собой в путешествие, не похожее ни на какое другое в ее жизни.

Пустыня постепенно пробуждала любопытство Лейлы, она училась смотреть вокруг глазами Тома и начинала понимать: то, что большинство людей воспринимало как необитаемую пустыню, на самом деле огромный мир, который формировался и жил по своим законам.

Однажды ночью они сидели возле костра, наслаждаясь безмолвием пустыни, как вдруг Том резко поднял голову, пытаясь определить что-то, ведомое только ему одному. Будучи человеком необыкновенным, Том мог воспринимать явления, которые были недоступны никому другому, как будто душа его была созвучна импульсам и вибрациям Вселенной.

Лейла ждала, чувствуя, как все тело брата замерло. Она тоже не шевелилась, чтобы не мешать ему сосредоточиться.

В бодрящем ночном воздухе издалека слабо доносился вой динго. Это не беспокоило ее. Огонь их костра отпугнет диких животных пустыни.

— Что-то случилось, — пробормотал Том.

— Что же это такое?

— А ты не чувствуешь?

— Нет.

Но он чувствовал. Будучи по происхождению из аборигенов, Том сохранил глубокое, корневое родство с этой землей, которое проявлялось во всем, что он делал и говорил, даже в том, как он ступал по ней. Белому человеку невозможно осознать эту связь в полной мере. Он живо поднялся на нога с инстинктивной грацией дикого животного, почуявшего опасность.