Читать книгу "Принцесса в розовом - Мэг Кэбот"

Миа Дженовийской. И бабушка не сможет возражать, как не смогла Дэрил Хана, когда о ней и Джоне Ф. Кеннеди сделали фильм, потому что все это было правдой на сто процентов. ХА!

– Так ЧТО ты хочешь на день рождения, Амелия? – спросила бабушка.

Надо хорошенько подумать, прежде чем отвечать на этот вопрос. Конечно, то, чего я ПО-НАСТОЯЩЕМУ хочу, бабушка дать мне не может. Но я подумала, что попросить-то можно! И я составила следующий список:

ЧЕГО БЫ Я ХОТЕЛА НА СВОЙ

ПЯТНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ.

МИА ТЕРМОПОЛИС. 14 ЛЕТ И 364 ДНЯ

1. Прекращения голода на планете.

2. Новый комбинезон, 11 размер.

3. Новую щетку для Толстого Луи (от последней он отгрыз ручку).

4. Станок в бальный зал дворца (чтобы я могла заниматься балетом, как Лара Крофт в « Томб Рейдере»).

5. Чтобы ребеночек (мой братик или сестренка) родился благополучно.

6. Победы человека над пустынями и засухами.

7. Голову Ланы Уайнбергер на серебряном блюде (шутка, впрочем, с долей правды).

8. Собственный мобильный телефон.

9. Чтобы бабушка бросила курить.

10. Чтобы Майкл Московитц пригласил меня на выпускной.

Когда я составила этот список, то с грустью увидела, что единственное, что я наверняка получу ко дню рождения, это пункт два. Конечно, братик или сестричка непременно родится, но это случится только через месяц, самое раннее. И бабушка в жизни не бросит курить. Мировой голод – такие вещи победить не может никто. Мой папа говорит, что мобильный телефон я либо потеряю, либо сломаю, как ноутбук, который он мне как-то подарил (я тут, кстати, ни при чем. Я всего лишь вытащила его из рюкзака и на секундочку поставила на раковину, и я не виновата, что Лана Уайнбергер толкнула меня, а раковины в нашей школе всегда засорены, и в них вечно стоит вода. Ноутбук пробыл под водой всего пару секунд, он обязан был заработать снова сразу после высыхания. Но даже Майкл, гений как в музыке, так и в электронике, не смог спасти его).

Разумеется, единственное, на что бабушка обратила внимание, был пункт десять. Я открыла его в минуту слабости, не учтя, что меньше чем через двадцать четыре часа она и Майкл будут сидеть за общим столом на моем дне рождения.

– Что такое «выпускной»? Я не знаю этого слова.

Я ушам своим не поверила. Хотя, я же знаю, бабушка практически никогда не смотрит телевизор, так что она не могла посмотреть ни «Она написала убийство», ни «Золотые девушки», которые смотрят все старушки ее возраста ни, тем более, «Красавицу в розовом».

– Это праздник такой. Танцевальный вечер, – сказала я и потянулась за своим списком, – не обращай внимания.

– И этот Московитц до сих пор не пригласил тебя на этот вечер, так я понимаю? – спросила бабушка. – И когда же он состоится?

– В следующую субботу, – ответила я. – Можно я заберу список?

– А почему ты не можешь пойти туда без него? – требовательно спросила бабушка. Она вдруг усмехнулась и осеклась, так как, по-видимому, ей было больно двигать мышцами лица. – Ну как ты проделала в прошлый раз? Пусть полюбуется.

– Я не могу, – сказала я, – он только для выпускников. То есть, выпускники могут брать с собой кого-нибудь из младших, но младшие сами по себе прийти не могут. Лилли говорит, что мне самой надо спросить Майкла, идет он или нет, но…

– НЕТ!!! – рявкнула бабушка и страшно выпучила глаза. Сначала я подумала, что она случайно проглотила кубик льда, но оказалось, она просто оторопела. Вокруг бабушкиных глаз по всему контуру проходит татуированная линия, чтобы каждое утро не заморачиваться с наложением косметики. Так что бабушкины выпученные глаза – это зрелище, на которое стоит посмотреть.

– Ты не можешь спрашивать ЕГО, – проговорила бабушка, – сколько раз я должна тебе это повторять? Ты должна подманивать его к себе при помощи крохотных хлебных крошек и деликатных слов поощрения. Ты не можешь взять и грохнуть его по голове огромным булыжником.

Конечно, я согласна с этим. Я не хочу никого лупить по голове булыжником, особенно если речь идет о Майкле. Но про хлебные крошки я не знаю.

– Ну и, – сказала я, – что же мне делать теперь? Выпускной будет меньше, чем через две недели, бабушка. Если я собираюсь туда пойти, то знать мне об этом надо заранее.

– Ты должна повилять вокруг да около интересующего тебя вопроса, – сказала бабушка. – Деликатно.

Я подумала.

– Ты думаешь, мне надо сказать ему, что я только что видела такое чудесное платье в каталоге «Секрет Виктории», что кажется, его специально сшили для выпускного?

– В точности, – ответила бабушка, – разве что принцессы никогда не выбирают платье по каталогу.

– Понятно, – сказала я, – но, бабушка, ты не думаешь, что он сразу все поймет?

Бабушка хрюкнула, затем спохватилась и поднесла стакан с напитком к лицу, чтобы успокоить свою нежную кожу.

– Амелия, мы говорим о семнадцатилетнем мальчике, – сказала она, – он не мастер шпионажа. Ему даже в голову не придет, о чем ты на самом деле говоришь, если ты сделаешь это достаточно деликатно.

Но я не знаю. То есть я понятия не имею о том, что такое быть деликатной. Ну, например, как-то на днях я попыталась деликатно сказать маме, что Ронни, наша соседка, может быть, не очень хочет слышать о том, сколько раз маме пришлось ночью встать, чтобы пописать, так как ребенок давит на ее мочевой пузырь. Мама задумчиво посмотрела на меня.

– У тебя есть самое заветное желание, Миа? – спросила она ни с того ни с сего.

Мы с мистером Джанини решили, что будем очень рады, когда она, наконец, родит этого ребенка.

Я совершенно уверена, что Ронни тоже будет очень рада.

1 мая, четверг, 12.01 ночи

Ну вот. Мне пятнадцать! Я уже не ребенок, но еще и не женщина. Прямо как Бритни.

ХА-ХА-ХА.

Не могу сказать, чтобы я чувствовала себя как-то по-другому, чем минуту назад, когда мне было еще четырнадцать. Во-первых, ВЫГЛЯЖУ я абсолютно точно так же. Тощее нечто длиной пять футов, девять дюймов, размер бюстгальтера 32А, как и тогда, когда мне исполнилось четырнадцать. Разве что волосы выглядят немного лучше, с тех пор как бабушка заставила высветлить их, а Паоло время от времени подправляет форму. Длиной они сейчас почти до подбородка и лежат не треугольничком, как раньше.

Во всем остальном, уж извините, все абсолютно без изменений. Ничего. Ни капельки. Ни на сантиметрик.

Наверное, мое пятнадцатилетие должно проявиться внутри, раз уж никак не выражается снаружи. Проверила электронную почту, пришло целых пять сообщений: от Лилли, от Тины, от моего двоюродного брата Хэнка (вот это неожиданность, не могу поверить, что ОН вспомнил). Хэнк нынче – известная модель, и теперь я вижу его очень редко. Разве что встречаю его изображение в полуголом виде на рекламных щитах или стенах телефонных автоматов. (Это меня немного смущает, особенно если Хэнк рекламирует обтягивающие белые трусики.) Еще пришло поздравление от другого моего двоюродного брата, принца Рене, и от Майкла.