Читать книгу "Шустрый. Рождение воина - Алексей Трефилов"

По тем же слухам, заклинания прибавляли русским сил во время схваток с врагом, они употребляли их к месту и не к месту, но история сохранила лишь несколько из них. Обычно упоминали черта, по неизвестной причине он не был русскому народу братом. Фигурировала и мать Кузьмы, которую почему-то постоянно всем показывали. Смысл этих выражений остался для меня покрыт мраком. Чувствуя себя продолжателем славных дел предков, я старательно выучил слова наизусть и очень гордился чистейшим выговором. Мне помогало: после того как я их произносил, страх у меня абсолютно пропадал. Предки умными были, зря упоминать матерей и прочих существ не стали бы.

Выплюнув последнюю косточку, запалил лучину, дыша исключительно ртом, полез в землянку. Причина отвратительного запаха нашлась быстро: на печи стоял горшок с каким-то скисшим варевом, я вытащил его наружу. Вылил жижу в сторонке и оставил посудину у дровяника – пригодится, после того как отмою. В землянке оставил открытой дверь и отверстие в крыше для дыма, там всего-то нужно было дощечку отодвинуть. К вечеру должно проветриться.

Прошелся по деревне, заглядывая во все углы, на первый раз особо не старался – прикидывал, что и как. Пытался догадаться – где бы я на месте хозяев тайник сделал? Но и так нашел ржавое, сточенное лезвие от ножа, оно было заткнуто в сарае за стропило. Видно, рачительный хозяин хотел отдать его на перековку, но забыл или не успел. От души порадовался находке, подточил ее о камушек, обвязал один из концов клочком ткани, найденным там же, – маленький ножик готов! Каменные лезвия тут же выбросил – зачем они мне теперь?

Стал обходить поселение по спирали. На опушке рощи наткнулся на два раздутых трупа. Они были полностью раздеты. Мне стало интересно – куда они бежали? Походил по лесу и нашел маленький схрон, но я не один такой умный был, его тоже разграбили. Единственно – подобрал пробитую флягу, сделанную из маленькой тыквы, – замажу дырку смолой, и все дела! Навестил огороды, надергал немного каких-то корнеплодов. Похоже, они тоже из местной флоры, отрезал ножом кусочек и попробовал – сладковатые и вкусные. Здесь много чего посажено было, но в основном все неспелое. За часок объел какой-то куст: уж очень ягодки мне понравились. Жить можно!

Взялся за дело всерьез. Поочередно и методично стал обшаривать подворья, все места, которые прежде мне показались подходящими для устройства тайников, раскапывал палкой. Лазил в подполья, не обращая внимания на то, что весь перемазался в золе. Проверил три колодца: два были отравлены, в них плавали трупы, один был нетронут.

Вечером, сидя у костра, с удовольствием рассматривал свою добычу: деревянное ведро, веревку с металлическим крюком, шесть огромных гвоздей, небольшой сверток узорчатой ткани. Молоток с каменным бойком, прочные шнурки, непонятно из чего свитые, годные на тетиву. Нитки, большую иглу. Глиняные кружки и ложки, походный медный котелок. Выделанную шкуру. Пять медных же треугольников с закругленными концами, испещренных растительным орнаментом. И самая ценная находка – полностью металлический боевой молот или секира: больно он на крохотную алебарду смахивал. Витая рукоять длиной сантиметров сорок, место хвата руки обтянуто шершавой кожей. Навершие в виде обоюдоострого лезвия, с одной стороны – полукруглое лезвие секиры, с хитрыми прорезями для ломки клинков, с другой – молот, из которого торчит четырехсантиметровый шип – доспехи пробивать. Очень удобно, обычно клевец в пластинах застревает, а тут не дает боек молота, украшенный трехгранными пирамидками. На лезвии была выгравирована надпись на унике: «Кусака».

Наверное, в деревне ветеран какой-нибудь жил, он им так дорожил, что от всех прятал. В расплавленный жир обмакнул, завернул в промасленную кожу, положил в ящик и в углу сарая на полметра закопал. Сам не знаю, чем этот угол мое внимание привлек. Скорее всего – чистотой: пол сарая донельзя загажен, а там ровное, гладкое место, да еще и свежими опилками посыпано. Перестарался старый воин с заботой о верном оружии. Надо было сверху ведро помоев вылить, тогда никто не догадался бы.

В том же ящике, смазанный маслом, лежал широкий, без всяких прикрас, пояс, к нему намертво было пришито что-то вроде чехла для топора, полностью его скрывавшего, и поясная сумочка. Чехол имел секрет в виде вытяжного ремешка с колечком, тянешь за него – и Кусака наполовину высовывается. По-моему, не очень продуманная система с кучей недостатков. Топор лучше носить на плече или за поясом, иначе можешь не успеть его выхватить. Единственное, что может оправдать такое, – необходимость постоянных разъездов и отвратительные погодные условия. Как оружие от влаги ни береги, оно рано или поздно все равно в грязь упадет. А может, он моряк был? Тогда это имеет хоть какой-то смысл. Или я чего-то не понимаю? Взялся за чехол всерьез. Это что у нас за уплотнение? Крючочек здесь зачем? Я с трудом оттянул его по прорези вниз, он лязгнул, вернувшись на место. Значит, тянем за ремешок, по ходу руки зацепляем крючок – внутри что-то щелкнуло, чехол несильно дернулся. Прыгающий топор? Я надел пояс и зарядил его. Вставил в чехол Кусаку и повторил процедуру. Щелк! Топор вылетел из чехла и чуть было навершием не проткнул мне плечо. Пока освою, калекой запросто останусь!

Что-то я неправильно делаю. Задумался – а если так? Немного сместил положение чехла и пристроил руку чуть-чуть в другом положении. Щелк! Топорище скользнуло по ладони, и она уткнулась в упор. Выдал Кусакой серию ударов. Все равно ерунда получается! С этой штукой жить с детства нужно. Есть с ней и спать! Смысл-то не в почти мгновенном извлечении топора, а в последующем ударе. Не хочется мне тратить годы жизни на отработку единственного приема. Ладно, потаскаю пока так, как прежним хозяином задумано. Найду людей – попробую узнать, для чего это извращение нужно.

Целую неделю провел, нежась на солнышке и ночуя в землянке. Добыл еще двух кроликов, прежде чем пушистики просекли, что их здесь едят, и перестали появляться. Питался тем, что находил в огородах. Салат оказался калорийной штукой, я его в качестве припаса в дорогу насушил. И похлебку в горшке сварил: во всех видах он был очень даже ничего. Местные им не зря все поле засадили. Постоянно учился выхватывать топор из всех положений, вроде что-то стало получаться.

В общем, я по примеру кроликов пасся на огороде, когда увидел, что к ограде подъезжает «чудо в перьях». Причем в перьях в буквальном смысле слова. На огромной птице сидел парень примерно моего возраста, то есть лет шестнадцати. Он был одет в легкий кожаный доспех и держал в руках длинную пику. Надменный отрок поманил меня пальчиком. Я гордыни проявлять не стал и перелез через плетень на дорогу, хотя постарался сделать это на некотором расстоянии от наездника. Парень разразился короткой речью, которую я понял с пятого на десятое. Перевел ее примерно так: «Я благородный рыцарь с Кудыкиной горки, сверхчеловек с голубой кровью, а тут мне какая-то чернь не кланяется. Целуй сапог!»

Про сапог я понял дословно. Быстро огляделся. Так как вокруг больше никого не было видно, тут же всадил в птичку стрелу. Старый трюк, мне его еще учитель показывал. Держишь лук и одну стрелу в левой руке. Чуть что не так – делаешь одно слитное движение, пальцами правой руки берешь стрелу за хвостовик и накладываешь его на тетиву: натяжение, прицел, выстрел. На все про все уходит примерно секунда, с боевыми луками и на большой дистанции такие фокусы не прокатывают. Птица поймала стрелу грудью, растопырила огрызки крыльев и грохнулась на землю, сбросив седока. Пока он не очухался, я обежал бьющееся в агонии пернатое чудо и зарядил парню ногой по лицу.