Читать книгу "Укрощенный холостяк - Хеленкей Даймон"

Шейн внимательно смотрел на нее.

– И Джеф точно из этих парней?

– Да.

– Гм… Тогда, конечно, стоило его прибить. – Он положил руки на стол. – А какое это имеет отношение к тебе?

Она вся напряглась в ожидании вспышки его раздражения.

– Ну, понимаешь, есть такой веб-сайт «Стена позора». Он разоблачает людей, которые выдают себя за героев войны. – Шейн нахмурился, и она торопливо продолжила: – Я работаю на этот сайт. Веду поиск, просматриваю сайт «Свобода информации», запрашиваю о прохождении службы.

– Разве ты не говорила, что работаешь в колледже? – Его лицо стало строгим и замкнутым.

Макана чувствовала, как в нем разгорается гнев.

– Да, но…

– Но что, Макана?

– Видишь ли, я занимаюсь этим побочно.

– Значит, ты выискиваешь людей, которые лгут о своей службе в армии. Людей, которые рискуют потерять все, что имеют, если ты их разоблачишь. Хорошенькое дело! – Каждое свое слово он сопровождал постукиванием пальцами по столу.

– Они заслуживали того, чтобы их вывели на чистую воду! – убежденно заявила она.

Макана выросла в семье военного. Ее отец отдавал военной службе больше времени, чем своей семье. Вначале он служил на Гавайях, где нашел идеальную для офицера жену, которая отказалась от всего ради его карьеры. Рождение Холта, а позднее Маканы еще больше укрепило семью.

Отец был строгим и властным, во всем требовал совершенства, но ей редко удавалось заслужить его одобрение. Холт пошел характером в отца, а она – в мать, более мягкую и нерешительную. Макана вечно металась в поисках своего пути в жизни, родители уже не ожидали от нее ничего путного. А Холт обрадовал отца, выбрав службу в армии.

Может, Макана и была далека от совершенства, зато отлично знала отношение военных к служению на благо своей страны, их готовность принести себя в жертву. И когда люди, ни дня не служившие в армии, хвастались своими мнимыми подвигами, она воспринимала это почти как личное оскорбление и вот уже почти год в свободное от основной работы время выискивала проходимцев.

– Ну, здесь я с тобой не буду спорить. Эти парни заслуживают серьезного осуждения, – кивнул Шейн.

– Так в чем же дело?

– А ты… Ты… – Он провел рукой по лицу. – А Холт об этом знает?

– Нет.

Она не могла посвятить в свою тайну старшего брата, он строго-настрого запретил бы ей работу на сайте из соображений ее безопасности.

Макана ценила его братскую заботу, но он уж слишком опекал ее, считая наивной и безответственной. Он укреплялся в этом мнении, наблюдая, как она металась из колледжа в колледж, прежде чем нашла подходящий, а потом несколько раз переходила с одной работы на другую. Но ведь не всем удается сразу найти дело по душе. Зато теперь у нее была интересная работа, она сама оплатила покупку дома и обрела смысл жизни.

– Ты не сказала ему, потому что знала, что он запретит тебе этим заниматься.

Она разозлилась.

– Я уже не ребенок! – вспыхнула она. – И сама в состоянии решать, чем мне заниматься, не спрашивая на это согласие брата.

Шейн стукнул кулаком по столу.

– Да пойми ты, он за тебя беспокоится!

Но одно дело беспокойство, а другое – стремление оградить от жизни. Хотя что толку объяснять эту разницу Холту и Шейну.

– Я понимаю, но он не может решать за меня.

Шейн скрипнул зубами.

– Я тоже за тебя беспокоюсь.

«Вот как!»

– Мне кажется, мы говорили о Холте.

– Мы говорим о твоей безопасности. – Шейн с трудом сдерживался. – Выходит, Джефу известно, где ты живешь. А потом он оказывается в кафе, в котором, по твоим же словам, ты никогда не бывала.

– Вот поэтому я и спросила, не следили ли за нами. – Страшно было подумать, что он ухитрился остаться незамеченным.

– Ты что, считаешь, что это я виноват в том, что он нас выследил?! – изумился Шейн.

Макана совсем не то хотела сказать.

– Я же призналась, что занимаюсь этой работой!

– И втайне от всех.

– Потому что иначе невозможно. Эти проходимцы тщательно шифруются.

Он взял ее руку в свою.

– Нет уж, пусть этим занимается кто-нибудь другой.

Она только улыбнулась:

– И это говоришь ты, который каждый день подвергается всяким опасностям, но почему-то не просит, чтобы его заменил кто-то другой.

– Я опытный боец, обучен справляться с опасностями, а ты – нет.

Шейн перевернул ее руку ладонью вверх и провел по ней большим пальцем. У нее все задрожало внутри от этой невинной ласки. Она с трудом заставила себя думать о деле.

– Моя работа сводится к сидению за компьютером и поиску данных. Так что ничего опасного в ней нет.

– Тогда откуда Джеф Хорват знает, кто ты такая и где ты живешь?

Макана тяжело вздохнула. Она так старалась стать самостоятельной, но одна глупая встреча несколько месяцев назад – и все ее мечты рухнули.

– Потому что я натворила глупостей. – Она осторожно высвободила свою руку. – Джеф был одним из первых, кем я занималась, и я…

– Да?

– …я открыто обвинила его во лжи.

– Что ты сделала?!

Она отвела взгляд – слишком хорошо помнила этот момент. Исполненная возмущения, она подошла к Джефу, когда тот с невестой выходил из церкви, и сказала ему прямо в лицо, что его ложь разоблачена и что все об этом узнают. Все – его деловые партнеры, родственники, словом, все, кого он обманывал многие годы.

Он утверждал, что был мобилизован в армию, а сам проживал в Европе как гражданское лицо. Еще глупее была его выдумка о том, что его демобилизовали раньше срока за какие-то героические заслуги. И она выложила все это в присутствии свидетелей вместо того, чтобы разоблачить его в Интернете, а самой оставаться в тени. Больше она не повторяла этой страшной ошибки, но и этой оказалось достаточно, чтобы подвергнуть опасности ее жизнь.

Она робко взглянула на Шейна и поняла, что он кипит от ярости.

– Только, прошу тебя, не читай мне нотации.

– Да у меня просто слов нет!

– Не стоит все преувеличивать.

– Ты хоть представляешь, что я сделаю с тем, кто посягнет на твою жизнь?!

Она всю жизнь ждала от него какого-то признания, и вот он высказался в порыве ярости.

– Но ты ведь никогда не говорил о своем отношении ко мне. Откуда мне было знать, что ты ко мне неравнодушен?

– Вот именно, неравнодушен. – Он кивнул на ее тарелку. – Подкрепись, потому что разговор у нас будет долгий и серьезный.