Читать книгу "Если обманешь - Кресли Коул"

Закрывавшее его лицо черное домино спереди имело странное углубление, и хотя она могла видеть его брови, губы и крепкий подбородок, остальная часть лица была скрыта маской. У него были прямые густые блестящие черные волосы и, Мэдди могла бы поспорить, темные пытливые глаза.

Он определенно искал кого-то, решительно проталкиваясь сквозь толпу и поглядывая то в одну, то в другую сторону. Когда стайка обнаженных по пояс девиц преградила ему путь, явно чтобы привлечь его внимание, у него сдвинулись брови — то ли в испуге, то ли в раздражении, Мэдди не поняла.

Она все могла бы отдать, чтобы такой потрясающий мужчина лишил ее девственности. В конце концов, она была истинной поклонницей мужской красоты. Ее подруга Клодия хихикала каждый раз, когда Мэдди, склонив набок голову, пристально рассматривала проходившего мимо по улице мужчину. Мэдди улыбалась ему вслед. Вгонять мужчин в краску, откровенно рассматривая их, было одним из ее любимых занятий.

Однако единственное, что ей светило на сегодняшний день, это вероятность того, что супругом и первым ее мужчиной станет граф Ледо — богатый до неприличия волокита, втрое превосходивший ее по возрасту. Он был настолько старомоден, что, о Боже, до сих пор носил парик. Но граф все-таки хотел жениться на ней, и Мэдди пыталась найти хоть что-то позитивное в этом, несмотря на то, что он успешно пережил трех своих предшествующих молоденьких жен.

Противясь браку со старым графом, Мэдди решилась на путешествие в Лондон, чтобы навестить подругу детства Клодию, но, прежде всего, завлечь в свои сети ее брата Клинтона Уэйленда. К сожалению, Куин, с его вьющимися волосами, искрящимися весельем зелеными глазами и приличным состоянием, отказался жениться.

Что ж, придется воспользоваться тремя оставшимися у нее вариантами.

Во-первых, Мэдди могла вернуться в Марэ и по-прежнему жить там одна; во-вторых, могла отказаться от дальнейшего нагромождения лжи, признаться Уэйлендам, в каком незавидном положении оказалась, и просить принять их под опеку; в-третьих, могла выйти замуж за Ледо.

Одна мысль о признании Куину и Клодии в том, что все ее рассказы о своей жизни — неправда, заставляла Мэдди краснеть от стыда. Ей представилось, как Куин засмеется и брезгливо посмотрит на нее. Мэдди резко тряхнула головой, решив, что никогда не признается им.

Что касается Марэ, то ее ждет там куча долгов и неприветливая, полная неопределенности голодная зима. А Мэдди не хотела голодать.

Значит, остается Ледо и удручающая перспектива.

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Мэдди снова сосредоточила внимание на высоком мужчине, продолжавшем кружить по помещению.

Его методичные, настойчивые поиски и даже манера двигаться завораживали ее. Вот он остановился, провел растопыренными пальцами по волосам и огляделся вокруг. Досадно было, что он никак не мог найти свою пассию, и Мэдди выпила за него, пожелав ему удачи.

Он повернул голову в ту сторону, где сидела Мэдди, задержал на ней взгляд и тут же возобновил свое решительное проталкивание к декорированной лебедями и сатирами платформе.

«Странно — ведь здесь сижу только я. — Недоуменно нахмурившись, Мэдди поставила стакан с пуншем. — Наверное, спутал меня с кем-то. Может быть, стоило воспользоваться этой ошибкой и обменяться с ним парой поцелуев? Как приятно было бы стискивать эти мускулистые плечи, тогда как его губы прижимались бы к моим…»

Они не отрывали глаз друг от друга, пока он приближался к ней. Мэдди перестала замечать суетившихся внизу пьяных мужчин, слышать фальшивый, визгливый смех куртизанок.

Он поднимался, перешагивая через две ступеньки. Когда он встал перед ней, она ахнула. Ее глаза находились вровень с его пахом, и Мэдди отчетливо видела, что он… возбужден. Она медленно подняла лицо вверх.

Он смотрел сверху вниз, молча, протянув ей свою большую руку. У него были черные глаза. Мэдди никогда не встречала людей с таким пристальным взглядом. Она прерывисто вздохнула.

Удар молнии, любовь с первого взгляда. «Нет-нет. Не нужно мне никаких молний!» — подумала Мэдди. У нее не было никакой мечтательности, и она всегда отличалась достаточной практичностью. А сейчас она не имела понятия, откуда возникла такая мысль, хотя выражение «удар молнии» имело и другое, более проникновенное значение.

Ей жутко хотелось опереться на предложенную руку. Одной рукой она стиснула свой стакан, другой вцепилась в оборки платья.

— Извините, сэр. Я не та, кого вы ищете, к тому же не из тех женщин, что… э-э… собираются здесь.

— Я знаю это. — Бережно, но крепко он взял ее за локоть и поставил на ноги. — Если бы вы были одной из тех женщин, я не стал бы искать вас. — У него был выраженный шотландский акцент, а голос такой завораживающий и хриплый, что ее пробирала дрожь.

— Но я не знаю вас, — выпалила, задохнувшись, Мэдди.

— Скоро узнаешь, девочка, — ответил он, и Мэдди поморщилась. Но прежде чем она успела ответить, он взял у нее стакан и отставил в сторону, потом, подхватив ее под руку, повел с платформы.

За право стать подтверждением ее окончательного падения внутри Мэдди боролись два порока: чрезмерное любопытство и обостренное чувство гордости. Ей представилось, что эти две черты ее характера устроили бег наперегонки, словно лошади на бегах, на которых она время от времени играла. В данный момент в лидеры вырвалось любопытство, настойчиво требовавшее послушать, что скажет Шотландец, хотя Мэдди догадалась, что он ведет ее к расположенным в ряд вдоль дальней стены склада комнатам. Она усмехнулась. Это были комнаты, в которых проститутки обслуживали своих клиентов.

Он открыл первую попавшуюся дверь. Внутри, в тускло освещенной комнате, на коленях перед молодым мужчиной стояла женщина и добросовестно работала ртом, в то время как молодой человек, склонившись, щипал ее набухшие розовые соски.

— Вон отсюда, — спокойно, но с явной угрозой скомандовал Шотландец. — Сейчас же.

Женщина, очевидно, осознала опасность раньше своего пьяного клиента. Она оттолкнула его, подтянула корсаж и вскочила на ноги.

Парочка, качаясь, направилась к выходу, и Шотландец бросил взгляд на Мэдди, явно для оценки ее реакции на только что увиденное. Мэдди пожала плечами. Одна из ее лучших подруг, жившая в квартире, напротив, на одной с ней лестничной площадке, пользовалась большой популярностью у противоположного пола, так что подобные сцены она наблюдала постоянно. И вообще, в Марэ достаточно было повернуть за угол, чтобы увидеть разные проявления порока.

Мэдди был двадцать один год, а она уже успела насмотреться всего.

Как только они остались одни, Шотландец закрыл дверь и подпер ее стулом. Почему она не встревожилась? Почему в подобном месте у нее не проявляется естественное чувство самосохранения? Большую часть комнаты занимала широкая кровать, задрапированная красными атласными занавесками. Никто не услышал бы доносившиеся отсюда крики, а если бы и услышал, подумал бы, что проститутка дает шумное представление.