Читать книгу "Управление персоналом, корпоративный мониторинг, психодиагностика - Владимир Тараненко"

Способ защиты номер «один», к которому любят прибегать все руководители и все предприниматели – РАЦИОНАЛИЗАЦИЯ. Под этим термином в психоанализе понимается рационально составленное для самого себя объяснение своих желаний, поступков, неудач какими угодно, но только не действительными причинами, откровенное признание которых грозило бы потерей самоуважения. Наиболее яркие феномены рационализации получили название «кислый виноград» и «сладкий лимон». Первый – дискредитация недостижимого – известен по басне И.А. Крылова «Лиса и виноград». Защита по типу «сладкого лимона», в свою очередь, преследует цель не столько дискредитировать недосягаемый объект, сколько преувеличить ценность и без него имеющегося, по принципу: «Лучше синица в руке, чем журавль в небе». Можно вспомнить и другую: «Каждый кулик свое болото хвалит». Мастера рационализации ищут причину, вместо того, чтобы решать проблему. И лечат ноги, когда болит голова. Борются с последствиями, но не с фактами в их основе. Логически подловить систему оправданий по типу рационализации очень трудно, если не безнадежно. Переубедить – перспектива из области фантазий. «Будь самокритичен и зри в корень» – такой совет можно дать «рационализатору».

ПРОЕКЦИЯ как один из способов психологической защиты по частоте встречаемости среди лиц, облеченных финансовой или иной властью, идет «нога в ногу» с рационализацией. Согласитесь, «проецировать» себя на других сподручнее, если окружение – служебно зависимые люди и ловят каждое ваше слово. Стоит, правда, уточнить, что под проекцией гештальтпсихология понимает не естественную передачу идей, распоряжений, а систематическое приписывание другим людям собственных вытесненных переживаний, черт характера. В межличностных отношениях иногда выступает в виде феномена «козла отпущения». Проекция – это тенденция переложить свои причины и ответственность за то, что происходит внутри «Я», на окружающий мир. Примером действия невротического механизма проекции служит возникновение у человека ощущения того, что окружающий мир холоден и безразличен к нему. Вместо того чтобы отнести имеющееся чувство отчужденности к самому себе, он переживает его так, как будто оно направлено на него из этого мира. Аналогично, внутренняя агрессивность часто объясняется, как нападение извне. «Проектанты» – большие любители обвинительных речей и тотального подозрения. Идеально охарактеризовал такой тип личности известнейший гештальттерапевт Фриц Перлз: «Мы сидим в доме, где стены – зеркала, и думаем, что смотрим наружу». Таким образом, проецирующий индивидуум делает окружающий мир полем битвы своих внутрипсихических конфликтов. При проекции границы между «Я» и средой четко очерчены, но сдвинуты так, что непринимаемые аспекты своего «Я» считаются принадлежащими окружающему миру. Как следствие – война с собственной тенью разрастается в войну с другими. В бизнесе, как и в политике, подобный стиль может и позволяет выигрывать кампании, но не позволяет насладиться плодами победы («на штыках не усидишь»). Если рационализации подвержены «теоретизирующие» бизнесмены, то проекция – синдром «сильных людей», умеющих прошибать стенки без тени сомнения.

Совсем иную картину представляет ИЗОЛЯЦИЯ. Фактический синоним этого типа защиты – ПОДАВЛЕНИЕ. При изоляции происходит блокировка неприятных эмоций, так что связь между каким-то событием или мыслительным содержанием и его эмоциональной окраской в сознании индивидуума не выступает. Иными словами, происходит как бы разрыв между событием и его эмоциональной оценкой. Наиболее универсальная защита, позволяющая самому на себя надеть «смирительную рубашку». «Кто не способен отомстить – пускай стыдится обнаружить свой гнев», – древнеиндийская «Панчатантра», около двух тысяч лет до нашей эры. Транквилизаторы, снотворное, алкоголь в отупляющих дозах – из этой же серии. Парадоксально, но защита по типу изоляции нередко истолковывается как проявление воли или мудрости в «коридорах власти» и «кабинетных играх». В бизнесе защита по типу изоляции вроде бы гарантирует поддержание ровных отношений с деловыми партнерами, но не нужно все-таки смешивать правила этикета с вивисекцией личностных качеств. Плата за подавление неприятных эмоций – утрата естественности чувств, ослабление интуиции, в конечном счете – самоотчуждение «Я» и появление комплекса шизоидности. Ведь эмоции – это сигналы, информация, переработанная в подсознании и требующая от индивидуума своевременного изменения поведения, а вместо перестройки нашим главным «штабом» действующей стратегии и тактики подвергается остракизму «агентурная сеть».

ИНТРОЕКЦИЯ как форма психологической защиты родственна изоляции тем, что может оказаться ее логическим продолжением. Ее обычные синонимы – внушаемость, «флюгерность». Мягче говоря – это тенденция усваивать убеждения, чувства и установки других людей без критики, попыток их изменить, и сделать своими собственными. В результате граница между «Я» и средой перемещается глубоко внутрь «Я», и индивидуум настолько занят усвоением чужих убеждений, что ему не удается сформировать свою собственную личность. Наиболее типичен интроектный синдром в связке «начальник – подчиненный». И если такой гибко настраивающийся исполнитель достигает неких вершин руководства, то работать «без оглядки» он уже не может. Интроекцирующий индивидуум делает свое «Я» полем битвы противоречивых и чуждых ему идей, и временами он буквально разрывается на части. Любая потеря критичности грозит обернуться интроекцией, как удобной формой примиренчества. Заставить подчиненного или делового партнера с интроектными склонностями проявить хоть раз свое истинное лицо – дело безнадежное: как отыскать черную кошку в темной комнате, если ее там нет? Спрогнозировать же его поведение в ряде случаев несложно, но вот надежность… И если способность к психологической мимикрии продолжает прогрессировать, то недалеко и до синдрома СЛИЯНИЯ.

Слияние как форма психологической защиты происходит, когда индивидуум не может дифференцировать себя и других, не может определить, где кончается его «Я» и где начинается «Я» другого человека. Слияние легко выявить по преимущественному использованию при описании собственного поведения местоимением «мы» вместо «я». Граница «Я», помогающая личности ощутить свою нетождественность с остальным миром, смещается и приводит либо к отвержению того, что принадлежит нам самим, либо к принятию того, что принадлежит другим личностям. Поведение по типу слияния характерно для членов одной команды, группировки. Корпоративный дух также несет в себе зародыши этого явления. Выразители чаяний коллектива, борцы за «общее дело», как правило, с пользой для себя надевают маску «слияния». Избегание личной ответственности также может быть понято с этих позиций. Несколько иная форма слияния – трудоголизм, фанатическая приверженность делу, Фирме. Личность постепенно растворяется вовне. И если дело вдруг станет пробуксовывать – неминуем глубочайший личный кризис с малыми шансами на положительный исход.

Перлз следующим замечательным образом описывает рассмотренные выше невротические механизмы психологической защиты: «Интроекцирующий индивидуум делает то, что от него хотят другие, проецирующий делает другим то, в чем сам их обвиняет, человек, находящийся в патологическом слиянии с миром, не знает, кто кому что делает, и ретрофлексирующий делает себе то, что он хотел бы делать другим».

Совсем иной тип ухода от проблем внешнего мира наблюдается при РЕТРОФЛЕКСИИ, что буквально означает «резкий поворот на себя». При ретрофлексии граница «Я» между личностью и средой смещается ближе к центру «Я», и ретрофлексирующий индивидуум начинает относиться к самому себе так, как он сам относится к другим людям или объектам. Если первая попытка индивидуума удовлетворить свою потребность встречает сильное противодействие, то он вместо того, чтобы направить энергию на изменение среды, направляет ее на себя, т. е. выбирает в качестве объекта самого себя. У ретрофлексирующего индивидуума формируется отношение к самому себе как постороннему объекту. Первоначальный конфликт между «Я» и другими превращается в конфликт внутри «Я». Грамматическим индексом ретрофлексии является использование возвратного местоимения. Ретрофлексирующий индивидуум говорит: «Я должен управлять самим собой. Я должен управлять самим собой. Я должен заставить себя сделать эту работу. Мне стыдно за самого себя», что свидетельствует о четком разделении «Я» как субъекта и «Я» как объекта действия. В таком руководителе подчиненные видят человека «с комплексом», негибкого, подолгу застревающего перед проблемой. Единственное спасение ситуации – подбор энергичных, самостоятельных в действиях заместителей. На практике ретрофлексирующие личности окружают себя «непробиваемой» стеной референтов и переигрывают в роли «сильной личности». Моралисты там, где необходимо действовать.