Читать книгу "Великий князь - Алексей Кулаков"

– Я за мир, великий государь.

Вновь «задумавшись» о пользе своей державы, Иоанн Васильевич выдержал долгую паузу, затем внимательно оглядел думцев, особое внимание уделив Шуйским, ратующим за продолжение свары… Что ж, благодаря светлой голове своего первенца, у правителя было достаточно «кнутов» и «пряников» для того, чтобы направить боярство в нужном царю направлении.

– Порешим о перемирии позже, еще раз хорошенько все обдумав и взвесив возможные пользу и вред.

Набольшие люди царства Московского тут же согласно загудели: действительно, негоже было решать все второпях. Всего-то десятый день обсуждение идет, куда спешить?.. Как раз будет время склонить на свою сторону тех, кто пока еще колебался в сомнениях. Да и уяснить не мешало бы, чего же на самом деле желают сам государь и его наследник.

– Пока же есть два дела, в разрешении которых мне нужен неотложный совет.

Родовитые тут же встрепенулись, умолкая.

– Первое дело.

Подхватив со стоящего рядом с троном малого поставца свиток, великий князь небрежно повертел его в руках.

– Людишки розмысловые и рудознатцы, коих воевода Бутурлин разослал по землям Камня Уральского и царства Сибирского, отыскали богатую медную руду.

Гу-у!!!

Новость была куда как хороша, потому что до сего дня не было у Руси своей меди, причем от слова совсем. А тут!..

Бумц!

В моментально наступившей тишине хозяин державы продолжил, старательно давя насмешливую улыбку:

– А по берегам реки Миасс нашлось и самородное золото. Что присоветуете, бояре?

В этот раз голове Думы пришлось изрядно поработать посохом, добиваясь тишины, – уж больно возбудились государственные мужи от таких новостей.

– Второе же дело касаемо устроения казенных хлебных амбаров.

Родовитые тут же поскучнели, а троица князей так даже и моментально загрустила. Допустивший на сегодняшнем заседании изрядную промашку Петр Иванович Шуйский, явно бодрящийся Иван Андреевич Шуйский и сильно похудевший в последнее время Федор Скопин-Шуйский совсем не рады были царскому вниманию. Потому что не ждали от оного ничего для себя хорошего. Зато явственно встрепенулся молчавший до того митрополит Московский и всея Руси Макарий, а вслед за архипастырем проявил заинтересованность и государь-наследник Димитрий Иоаннович.

– Из тридцати пяти к назначенному сроку будут полностью готовы лишь осьмнадцать. Еще три достроят чуток попозже. Остальные же…

Новый свиток перекочевал с поставца в сильные мужские руки.

– Только ямы под основания и откопали.

Отбросив бумагу обратно, царь сжал резные подлокотники трона и с пугающей мягкостью в голосе осведомился:

– И как же это понимать?..

Стольник и кравчий великий литовский, каштелян трокский, староста белзский, ошмянский и пуньский, а также глава Великого посольства Литовского Юрий Ходкевич слегка нервничал. И одновременно был преисполнен крайнего любопытства. Разумеется, подобная двойственность чувств у опытного воина и политика имела под собой очень веские основания, и первым из них были верные сведения о бушевавших в боярской Думе прениях между сторонниками мира и приверженцами войны. Кто возьмет верх, пока было неясно – особенно из-за того, что сам великий князь Московии еще ничего определенного не решил. Это литовского дипломата одновременно и тревожило, и давало определенные надежды: если бы государь московитов твердо хотел войны, то предложения мира отвергли бы сразу. Или нет? Ведь если подумать, то царским войскам тоже не помешало бы небольшое перемирие, дабы подтянуть свежие силы и основательнее укрепиться на захваченной земле.

– Стой.

Вторым же основанием, вернее причиной крайнего любопытства, был царевич Димитрий. Какие о нем ходили слухи!..

– Оружие!..

Недовольно нахмурившись, родовитый магнат[16]земли Литовской невольно покосился на свое сопровождение, держащее на руках широкие серебряные блюда с дарами. Но все же послушно (и даже без малейших пререканий!) снял с себя оружейный пояс, одновременно наблюдая за тем, как его особо доверенных слуг быстро обыскали. Нет, конечно же глава Великого посольства мог и возмутиться подобным гостеприимством… Но тогда аудиенции ему не видать как своих ушей.

– Прошу.

А увидеть того, о ком ходило просто дикое количество сплетен и совсем уж невероятных побасенок, хотелось весьма сильно, особенно в свете того, что сам Юрий Ходкевич был очень верующим человеком. Правда, с точки зрения католической церкви – не вполне хорошим христианином, ибо исповедовал лютеранскую ересь. Но ведь для юного православного царевича это обстоятельство должно было быть несущественным? Ему что католики, что лютеране, что кальвинисты – все без разницы, все на одно лицо. Или все же нет? Отбросив несвоевременные сомнения, каштелян трокский вошел в распахнутую перед ним дверь, мимоходом огляделся и… замер, пораженный прямо в сердце, потому что зеркало, которое он увидел, было просто чудовищно больших размеров. В человеческий рост!!!

– Езус Кристос!..

Недоверчиво огладив гладкий подбородок и длинные усы, мужчина вгляделся в невероятно чистое отражение, в первый раз за всю жизнь так четко видя себя со стороны. Редкие нити седины в волосах, заметные морщинки вокруг глаз, волевой и властный взгляд, гордая осанка… Ставшая еще заметнее и горделивее.

– А ну пшел…

Напомнив сквозь зубы слуге, позабывшему все на свете при виде такой диковинки, его место (ишь что вздумал, рожу свою в зеркало совать!), родовитый шляхтич привычно хватанул ладонью воздух рядом с левым бедром и тут же вспомнил, что верная карабель осталась в руках дворцовой стражи. С некоторым трудом оторвавшись от своего отражения, достойный представитель рода Ходкевичей продолжил путь, успев подметить усмешку провожатого.

– Радный пан[17]Юрий Ходкевич к государю-наследнику!..

Неторопливо проговаривая все положенные слова приветствия, мужчина откровенно разглядывал хозяина покоев, сразу же отметив для себя, что в одном слухи точно не врали – наследник престола московского был очень красив. Даже слишком красив! Нежная кожа лица и рук, аккуратно расчесанная грива серебряных волос, ровные и явно УХОЖЕННЫЕ ногти… Ха, да если бы не мужские одежды, царевича можно было бы перепутать с царевной!..

– Нравлюсь?

Опомнившись и растерянно кашлянув, радный пан легко поклонился, скрывая тем самым возникшую неловкость. А затем и вовсе ненадолго отвернулся, подзывая одного из дворцовых служек (интересно, а куда это делись его слуги?..) с блюдом, на котором лежал первый дар: