Читать книгу "Боги среди людей - Кейт Аткинсон"

Машина летела по дорогам. В голове у Иззи уже проклевывались ростки «Августа».

Морис, отсутствующий в этом перечне, сейчас повязывал белый галстук-бабочку и облачался во фрак, готовясь к ужину в оксфордском клубе «Буллингдон». Перед окончанием вечера ресторан, в соответствии с традицией, полагалось разгромить. Под этим накрахмаленным панцирем сторонний наблюдатель вряд ли разглядел бы мятежное, ранимое создание, терзаемое сомнениями и болью. Для себя Морис твердо решил, что это создание никогда не выберется на свет, а в скором будущем и вовсе срастется со своим панцирем, как улитка.

«Тайное свидание». Само это выражение отдавало грехом. У него было заказано два номера в «Савое». Они встречались там и до его отъезда, но в общественных местах держались (относительно) невинно.

«Смежные номера», – сказал он. Персонал гостиницы, конечно же, не мог не понимать, что кроется за словом «смежные». Какой стыд! Когда Сильви брала такси от вокзала до отеля, сердце ее готово было вырваться из груди. Она стояла на грани грехопадения.

Искушение Хью.

«Небесный луч весьма могуч – он светит горделиво», – напевал Хью в саду. Он вышел из «роптальни», чтобы немного прогуляться после ужина (если это можно было назвать ужином). Из-за живой изгороди из остролиста, отделявшей Лисью Поляну от «Галок» до него донесся ответный напев: «А вот луна – хотя бледна владычица ночная». Наверное, этим и объяснялось, что он, проскользнув сквозь лазейку, давно проделанную детьми в живой изгороди, оказался в саду Шоукроссов, а если совсем точно, то в их оранжерее, где сжал в объятиях Роберту Шоукросс. (Они с миссис Шоукросс участвовали в местной постановке «Микадо», удивив и самих себя, и друг друга страстным исполнением ролей Ко-Ко и Катиши.)

Солнце и Луна, пришло в голову Хью, мужское и женское начало. А что бы он подумал, узнав, что это имена его будущих правнуков?

– Миссис Шоукросс, – выдохнул он, изрядно расцарапавшись в узкой лазейке. Нужно было учитывать, что дети куда субтильнее, чем он.

– Просто Роберта, умоляю, Хью.

До чего же интимно прозвучало в ее устах его имя. В устах мягких и влажных, привыкших раздавать только похвалу и ободрение.

Тело ее оказалось теплым. И без корсета. Одевалась она богемно, да к тому же слыла вегетарианкой и пацифисткой, а еще ратовала за избирательное право для женщин. Эта дама хранила потрясающую верность своим идеалам. Такой личностью невозможно было не восхищаться. (Во всяком случае, до определенной степени.) Ее убеждения и страсти выплескивались наружу. Страсти Сильви бушевали исключительно внутри.

Он чуть крепче сжал в объятиях миссис Шоукросс и почувствовал ее отклик.

– Господи, – прошептала она.

– Да уж… – отозвался Хью.

Ценным качеством миссис Шоукросс… Роберты… было понимание войны. Нельзя сказать, что Хью собирался завести разговор на эту тему – нет-нет, боже упаси, – но до чего же приятно находиться рядом с той, которая понимает. Хоть сколько-нибудь. У майора Шоукросса, вернувшегося с фронта, начались какие-то недомогания, но у своей жены он всегда находил только сочувствие. А ведь не он один видел те ужасы, о каких в семье обычно не заговаривают; но у Сильви, естественно, не возникало ни малейшего желания беседовать о войне. В ткани их супружества это было заметной прорехой, которую она кое-как залатала раз и навсегда.

– Ах, как метко сказано, Хью! – восхитилась миссис Шоукросс… Роберта… – Но если не наложить умелые, невидимые стежки, рубец все равно останется, правда?

Он уже был не рад, что приплел сюда метафору шитья. В раскаленной на солнце оранжерее висел запах герани, причем, с точки зрения Хью, совершенно удушающий. Миссис Шоукросс бережно приложила ладонь к его щеке, словно к хрупкой вещице. Он приблизил свои губы к ее губам. Ну и дела, подумал он. Его занесло на неизведанную территорию.

– По правде говоря, Невилл… – застенчиво начала она («Что еще за Невилл?» – удивился про себя Хью), – Невилл теперь… ничего не может. После фронта, понимаешь?

– Майор Шоукросс?

– Да-да, Невилл. А кому охота быть… – Она зарделась.

– Вот оно что, – выдавил Хью.

От запаха герани к горлу подступала легкая тошнота. Воздуха не хватало. Нарастала паника. В отличие от некоторых своих приятелей, Хью серьезно относился к брачным обязательствам. Считая супружество компромиссом, он все же не преступал границ дозволенного. Но миссис Шоукросс… Роберта… она ведь просто соседка, в самом-то деле. У них в общей сложности десять детей – сомнительное основание для внебрачной страсти. Нет, думал он, надо как-то выпутываться из такого положения; а губы его неумолимо приближались к ее лицу.

– Господи! – воскликнула она и неожиданно отпрянула. – Неужто уже время?

Хью огляделся в поисках часов, но безуспешно.

– Сегодня же «Киббо Кифт», – объяснила она.

– «Киббо Кифт»? – Хью совсем растерялся.

– Ну да, я побегу, а то дети ждут.

– Конечно-конечно, – сказал Хью. – Дети. – И попятился к выходу. – Если когда-нибудь захотите перемолвиться словом, вы знаете, где меня искать. По соседству, – уточнил он без особой надобности.

– Да, разумеется.

Хью ретировался, выбрав окольный путь по тропе и через калитку, чтобы не продираться сквозь коварный лаз в живой изгороди.

Негоже сейчас уединяться в оплоте целомудрия – «роптальне», думал он, однако нужно как-то прийти в себя. Хью принялся насвистывать «В школе учились мы все втроем». Его не покидало бодрое расположение духа.

А что же Тедди?

Тедди стоял в кружке на близлежащем лугу, куда любезно пустила детей владелица «Холла», леди Донт. Малыши – они составляли большинство – водили хоровод и при этом откалывали диковинные коленца, отвечавшие представлениям миссис Шоукросс об англосаксонских танцах. («Разве англосаксы танцевали? – удивлялась Памела. – Обычно считается, что им было не до танцев».) В руках у каждого был деревянный посох – украдкой выломанная в лесу ветка, и время от времени все останавливались, чтобы постучать этими палками о землю. Тедди пришел в «униформе», которую составляли короткие штаны, камзол и шапка-капюшон; в этом костюме он представлял собой нечто среднее между эльфом и (не самым) веселым соратником Робин Гуда. Капюшон сидел криво: Тедди из-под палки сшил его своими руками. В «Киббо Кифте» поощрялось рукоделие. Миссис Шоукросс, мать Нэнси, вечно заставляла их вышивать эмблемы, нарукавные повязки и знамена. Унизительное занятие. «Все моряки шьют», – подбадривала его Памела. «А рыбаки вяжут», – подхватывала Урсула. «Большое спасибо», – мрачно фыркал Тедди.

Миссис Шоукросс, направлявшая своих юных танцоров, стояла в середине круга. («Подпрыгиваем на левой ножке и киваем партнеру справа».) В «Киббо Кифт» его затащила миссис Шоукросс. Переманила, ссылаясь на Нэнси, как раз в ту пору, когда он уже рассчитывал на переход из детского отряда в настоящий скаутский. («Мальчики вместе с девочками?» – встревожилась Сильви.)