Читать книгу "Свастика в небе. Борьба и поражение германских военно-воздушных сил. 1939-1945 - Карл Бартц"

Первое серьезное обсуждение проблем эвакуации, «на всякий случай», состоялось 20 мая, и адмирал Рамсей, главнокомандующий в Дувре, был назначен ответственным за операцию «Динамо». Из-за присутствия большого числа немецких бомбардировщиков и подводных лодок было слишком опасно использовать большие корабли. Малые суда лучше подходили для этой цели, потому что представляли гораздо более трудную цель для бомбардировщиков и подводных лодок.

Повсюду на побережье и внутренних водных путях Англии офицеры военно-морского флота проявляли интерес ко всему, что было крупнее лодки: моторным катерам, яхтам, спасательным шлюпкам больших кораблей, буксирам, рыболовецким траулерам, даже к колесным пароходам — ко всему, что, несмотря на свои скромные размеры, могло плавать по морю. В итоге их загадочной деятельности в портах Ла-Манша вскоре был собран большой флот из маленьких судов, ожидавший приказа.

А затем страна услышала новости. Это было потрясение. Но полная правда была еще хуже. 28 мая Горт обоснованно полагал, что наступает крах восточного фланга плацдарма в Ньивпорте. Это означало бы конец эвакуации, а пока удалось вывезти приблизительно 25 тысяч человек[37]. Но затем произошло нечто поразительное.

Каждый, кто имел мореходную лодку любого вида на южном и восточном побережье и дальше на внутренних водных путях, теперь был готов внести свой вклад в спасение Дюнкерка. Множество моторных катеров, прогулочных судов, яхт — старые корыта всех сортов, некоторые из них были очень далеки от того, чтобы стать пригодными для морского плавания, — пересекли Ла-Манш, чтобы помочь людям в Дюнкерке. Более четырехсот из этих лодок вышли по инициативе их владельцев, чтобы принять участие в работе по вывозу людей с пляжей, окутанных серовато-коричневыми облаками дыма, которые поднимались над горящими нефтяными емкостями и разрушенными зданиями. Англия была многим обязана этим добровольным морякам еще прежде, чем вся работа была выполнена.

Теперь в общей сложности 693 судна (включая 45 военных транспортов) и приблизительно 200 судов союзников курсировали взад и вперед через опасный отрезок серого моря, обеспечивая возвращение британской армии, в то время как адмиралтейство послало 39 эсминцев, чтобы защитить этот новый карликовый флот.

Тем временем немецкая артиллерия и немецкие бомбы превратили крайне важный район гавани и доков в море пламени и дыма. Нефтяные цистерны изрыгали над городом и окружающей сельской местностью длинные масляные клубы абсолютно черного дыма, а над дымом, достигавшим высоты 4600 метров, висела серовато-коричневая дымка.

Внизу сотни тысяч людей стоически ждали своей очереди, чтобы подняться на борт судна. У них не было никаких палаток и никакого любого другого убежища, чтобы скоротать холодные ночи. Время от времени шел дождь, и промокшие и дрожащие люди жались друг к другу, чтобы согреться, и задавались вопросом, смогут ли они спастись в конце концов. С 30 мая немецкая артиллерия стала более опасной, чем «Штуки». Люди зарывались в песок, но укрытия легко обрушивались. И не было никаких деревьев, чтобы развести костры, около которых люди могли бы просушить одежду и согреться.

Сам Дюнкерк тонул в море огня, и людям приходилось двигаться к причалам сквозь дым и жар по улицам, усыпанным обломками зданий, которые продолжали разрушаться с обеих сторон. Улицы были завалены брошенными, развороченными и перевернутыми автомобилями всех типов. Разлагающиеся трупы мертвых лошадей с раздутыми животами и торчащими в небо ногами испускали зловоние. Вокруг постоянно взрывались снаряды и бомбы. Неудивительно, что совершавшие марш колонны иногда распадались, поскольку люди теряли самообладание и дикой толпой мчались к причалам, откуда слышались продолжительные вопли сирен, заставлявшие их спешить. Каменные причалы были теперь в значительной степени разрушены и испещрены следами от разрывов бомб и снарядов, и повсюду высились кучи щебня. Английские саперы работали непрерывно, чтобы подготовить импровизированные причалы для погрузки людей на суда, используя разбитые грузовики, бревна, доски, балки, булыжники и все, что имелось под рукой.

Самолеты Геринга непрерывно сбрасывали бомбы на город, но его защитники продолжали держаться, и впервые стали ясно видны границы возможностей люфтваффе. Обещания Геринга исполнялись лишь частично. Его самолеты могли не оставить камня на камне, но не могли взять город, и «Штуки», следовавшие волна за волной, были не в состоянии отрезать британские силы от помощи, прибывавшей к ним со стороны моря. Суда все еще входили в гавань и покидали ее с десятками тысяч людей, которые снова могли сражаться на следующий день.

Воздушным корпусам генералов Грауэрта и Келлера[38]и «Штукам» Рихтхофена поручили сомкнуть клещи вокруг окруженных армий, но бомбежкой емкостей нефтеперегонного завода в Дюнкерке они подняли обширные облака дыма, которые распространились на весь район и скрывали их цели. Сам город лежал в руинах, портовые сооружения разрушены, суда получали попадания и повреждения, и некоторые из них тонули, но обороняющиеся все еще сражались. Они отходили, но лишь шаг за шагом, и существовали очаги сопротивления, где они сражались до последнего человека, прикрывая эвакуацию.

Отчаянное сражение также шло и в едком дыму, и в темной дымке над городом. Впервые люфтваффе и Королевские ВВС Великобритании могли помериться силами. Немецкие бомбардировщики все еще могли летать и сбрасывать свои бомбы в ад, разверзшийся внизу, но их истребительное прикрытие все более и более яростно атаковали «Харрикейны» и «Спитфайры», и многие бомбардировщики отправились вниз вслед за своими бомбами. Теперь Англия день за днем бросала в бой свои заботливо подготовленные истребительные подразделения, невзирая на потери — слишком многое было поставлено на карту внизу, чтобы осторожничать наверху. Ее летчики-истребители сражались в небе над Дюнкерком до тех пор, пока не кончались боеприпасы и не подходило к концу горючее, затем летели обратно на свои базы в Южной Англии, чтобы дозаправиться и пополнить боекомплект, выполняя по три или четыре вылета днем, пока было светло.

Итак, для люфтваффе легкие дни Польской кампании прошли. Если тогда, имея численное превосходство машин, они быстро стали главенствовать в воздухе, то теперь должны были сражаться за каждый метр с сильным противником, обладавшим хорошими машинами, с летчиками, которые могли сбить лучших из них и которые сражались, пока не будет сделан последний выстрел и не опустеют баки. Самолет за самолетом пикировали вниз, потеряв управление и оставляя позади спирали дыма, чтобы врезаться в руины Дюнкерка или в берег. Вскоре стало ясно, что, несмотря ни на что, люфтваффе не могут сбросить этих людей с небес. Снова и снова их самолеты появлялись из дыма и тумана, чтобы атаковать. Они сражались непреклонно и отчаянно, и потери люфтваффе все время росли, хотя их бомбардировщики все еще достигали целей.