Читать книгу "Нет дьявола во мне - Ольга Володарская"

У нее появился Николас.

– Как дела? – спросил Алекс. Русский он теперь знал в совершенстве и говорил почти без акцента. – Тебя давно не было видно, я беспокоиться уже начал…

– Я на море ездила. Только сегодня вернулась. Все хорошо.

– Загар шикарный, – одарил ее комплиментом Алекс.

– Спасибо. Ты ко мне?

– Да, хотел попросить «Бесов». Перечитаю.

– Давай я тебе уже подарю эту книгу?

– Тогда у меня не будет повода заходить к тебе.

– А ты без повода заходи, – улыбнулась Алексу Мари.

Он ей нравился, это странноватый мужчина. Спокойный, вдумчивый, остроумный. С ним было приятно общаться. В деревне все считали их любовниками, но между Марианной и Александром не существовало даже флирта. Молодые люди симпатизировали друг другу, но отношения не выходили за рамки приятельских. Они, возможно, могли бы перерасти в крепкую дружбу, если бы Мари верила в то, что дружба может существовать между людьми разных полов.

– Ты торопишься? – спросила у Алекса Мари, впустив его в дом.

– Нет, а что?

– Может, выпьешь со мной?

– С удовольствием.

– Тогда присаживайся, я сейчас быстренько умоюсь и принесу вина. Еще у меня сыр есть, овощи… В общем, попируем.

– Давай сделаем иначе. Ты без спешки приведешь себя в порядок, а я тем временем накрою стол на террасе. Скажи, где что взять.

– В холодильнике.

– И посуду? – усмехнулся Алекс.

– Она на полке слева от холодильника. Салфетки там же. А вообще, ты можешь чувствовать себя тут как дома. Открывай ящики и ищи то, что нужно. Для пикников и импровизированных пирушек на террасе у меня все есть. А вот для готовки и званых ужинов, увы…

Выдав эту тираду, она отправилась в ванную. Стянула с себя влажную одежду, забралась под душ. Воду пустила прохладную, чтобы освежала. Пока споласкивалась, думала об Александре (мысли о мертвом мальчике гнала прочь). Почему он не женится? Местные довольно рано сочетаются узами брака. Ровесники Алекса почти все уже отцы, причем кто-то и дважды. А он даже не помолвлен. Была у него девушка, очень милая, из ближайшего городка. Такая же начитанная, спокойная. И, что удивительно, внешне на него похожая: темноволосая, улыбчивая, упитанная, близорукая, очень симпатичная. Мари видела фото и слышала «отзывы». Они могли составить гармоничную пару, но… Союз распался через полтора года. По какой причине, никто в деревне не знал. В том числе и Марианна. Могла бы спросить, да не любила в душу людям лезть.

Мари выключила воду, отжала волосы, затем сняла с крючка полотенце, завернулась в него.

– Мари! – донеслось из-за двери.

– Что?

– Я к себе сбегаю, принесу ликера.

– Зачем? Вино же есть.

– Ты знаешь, мы не пьем его ледяным. А твое в холодильнике стояло.

Это было правдой. Сухие вина тут не остужали.

– Еще у меня есть совершенно чудесная колбаса, – продолжил Алекс. – Дядька Самир угостил. Для себя делал, не на продажу. – Старый албанец Самир был местным мясником, держал лавку. За его чудесными колбасами приезжали из города, и туристы ею затаривались. Но ту, что он делал для себя, нельзя была сравнить ни с какой другой. – Я мигом!

– Хорошо, давай…

Марианна вытерлась, расчесала волосы и, облачившись в домашнее платье, вышла из ванной.

Дверь на террасу была открыта, и Марианна увидела стол. На нем красовалась бутылка вина, стояли стаканы, две тарелки с сыром и крупно нарезанными овощами. На взгляд Мари, не хватало только горячего хлеба, но таковой в их деревне можно было купить только поутру. И если она делала это, то брала маленькую булочку, чтобы съесть ее за раз. В отличие от качественного российского хлеба местный быстро терял свою вкусовую прелесть.

Александр вернулся спустя пару минут. В руке пакет. В нем бальзам «Монастырский» на двадцати травах и апельсиновой цедре, палка колбасы и банка оливковой пасты. Ее изумительно готовила мама Алекса. Когда умер ее муж, они с сыном остались одни. Александру досталась в наследство лавочка отца, в которой продавались бытовые мелочи. Вдова надеялась, что тот расширит бизнес, разовьет его, но Алекса совсем не интересовали стиральные порошки, садовые лопатки, прищепки и скотчи. Только литература! Поэтому два прилавка из четырех заняли книги. Они очень редко продавались. Разве что учебники. И матери Алекса, чтобы пополнить скудный семейный бюджет, приходилось варить оливковую пасту в больших количествах и продавать ее туристам у монастыря. Еще она там сбывала овощи из своего огорода. И открытки с местными пейзажами, что залеживались в лавке сына.

– С легким паром! – сказал Алекс Марианне. – Ведь у вас так говорят даже тем, кто помылся не в бане, а в душе? – Она кивнула и, взяв еще тарелок и нож, направилась на террасу. – Хлеба у тебя, как всегда, нет?

– Как всегда, нет, – эхом повторила Мари.

– Вот и хорошо, – удивил ее Александр. – Я решил немного себя ограничить. Поправился… – Он хлопнул себя по животу. Тот не был большим, но все же над ремнем нависал. – А если бы у тебя были маковые булочки или багет с пряностями, я бы не устоял…

Нарезав колбасу и разлив вино, они уселись за стол. Взяли бокалы.

– Будем здравы, бояре! – провозгласил свой любимый тост Алекс. Благодаря Мари он стал поклонником советских комедий.

Они чокнулись и выпили. Марианна с удовольствием, а Алекс, морщась. На его лице читалось – какая гадость, какая гадость… это ваше ледяное сухое вино. Отставив фужер, он налил себе ликера в рюмочку. Мари не предлагал, знал, она такое не пьет.

– Ты давно был в монастырском храме? – спросила она, взяв с тарелки толстый кусок колбасы.

– Я не пропускаю воскресных служб, так что вчера. Сегодня ведь понедельник.

– Какой аромат! – восхитилась Мари, понюхав колбасу. – Какие специи дядя Самир в нее добавляет, интересно?

– Я спрашивал у него. Старик ответил – ничего, кроме любви. – Алекс тоже взял колбасу, но сразу отправил ее в рот. – А почему ты спросила про храм?

– Сегодня погиб один из хоровых мальчиков. Может, ты знаешь его…

– Как погиб? – воскликнул Алекс и закашлялся – подавился. – Что случилось? И кто это?

– Имени не знаю. Но он уже взрослый парень, лет пятнадцати. Хрупкий, голубоглазый… – Алекс недоуменно пожал плечами. Видимо, среди парней такой был не один. – У него крупная родинка на щеке, – припомнила Мари.

– Это Даниель. Самый голосистый и талантливый парень в хоре… Боже, как он пел!

– Точно ангел, – вздохнула Мари. – Я слышала.

– Где? Ты же не ходишь в храм.

– Он пел перед смертью. Для себя или… своего бога… Не знаю.

– Где это было?